Вопрос о том, как ходить на малых судах по крупным водохранилищам, давно перестал быть риторическим. Существует специальная литература, рекомендации, требования инспекции, инструкции, обязательные для судов всех видов. Соблюдай предписания — сам «выйдешь сухим» из похода и начальству, подписавшему паспорт путевого маршрута, не доставишь хлопот.
Однако даже самым ревностным исполнителям инструкций море всегда ставит новые задачи.
«Следовать береговой чертой», — гласит предписание туристам на мотолодках. Допустим, что нашелся такой педант, идущий, например, через Боткинское водохранилище от шлюза до Перми. «Моя инструкция меня бережет», думает он и решает удлинить путь в два-три раза, повторяя причудливые изгибы берегов этого моря. По левому берегу его встретят мели, затопленные леса, пеньки над водой, под водой и в десятки раз возросшая опасность налететь на топляк. На многие километры прибой завалил левый берег бревнами, местами полосой в 50—60 метров. Попробуйте в случае опасности причалить к прыгающим на волнах завалам! Правый берег Боткинского моря, как, впрочем, и других водохранилищ, горист. Разгулявшаяся волна, отраженная от скал, создает толчею, усложняющую управление лодкой. В иных местах отвесные скалы тянутся по километру, а в «морях» на Волге и более. Шторм, застигший в пути мотолодку, делает такую береговую черту не спасением, а опасностью.
Всякий, кто ходил через крупные водохранилища, знает, что береговая черта таит сюрпризы. Чем дальше от нее фарватер, тем меньше сведений о подводных препятствиях у берега содержат даже лоции. Да и те, что имеются, нередко стареют. Кстати, лоции — труднодоступное пособие для водномоторника. Приходится прибегать к опросу рыбаков. А они не везде и не всегда есть, и показания их не всегда точны. Чувствуешь себя спокойнее, если рядом фарватер, за состоянием которого внимательно следят речники.
«Иметь метеосводки, не плавать при волнении свыше 3 баллов», — читаете вы в предписании. Но самая «правдивая» метеосводка но гарантирует от внезапного шторма, быстро разводящего крутую волну. Достаточно характерный эпизод произошел в том же Боткинском море в 1968 году. На подходе к Чистым «Вихрь» моего спутника П. Н. Краскова получил серьезную «травму». Прямо на берегу под елками мы сменили коленчатый вал и поршни, мотор сразу не мог работать на полную мощность, а время нас подстегивало. Для достижения общей приемлемой скорости решили вести «Прогресс» Краснова на буксире. Его двигатель работал на средней мощности, мой, снабженный грузовым винтом с шагом 240 мм, — на полный газ. Общая скорость получилась около 15 км/час. От берега мы отошли при волне не более полуметра. Вскоре затопленный лес отодвинул нашу трассу ближе к фарватеру. Ветер внезапно превратился в шквальный и минут за пять разогнал волну высотой больше метра. Горючее в моем баке было на исходе, а дозаправиться на большой волне немыслимо. Пришлось идти в прогал, между массивами затопленного леса, за которыми виднелась зеленая стена, таилась земля. Однако берег встретил нас торчащими из воды пнями и завалами. Срезались штифты моего мотора, каждый катер получил удары в борта и днище. Мы подходили на самых малых оборотах, но прибой бросал нас, как хотел. Приставать опасно, уходить тоже. Словом, как в сказке: «Прямо поедешь — коня потеряешь, налево поедешь — сам голову сложишь».
На размышление у нас времени было не в пример меньше, чем у героя из сказки, а опасность потерять на пнях «коня» казалась столь очевидной, что мы за считанные секунды выбрали второй вариант, где обещана гибель и коню и всаднику. Через 10—15 минут налетевший шквал стих так быстро, как будто в небе закрыли форточку. Мы зашли в бухту за затопленным лесом. Контраст между бушевавшими волнами и зеркальной гладью бухточки был ошеломляющим.
Дно у берега, вдоль которого идет моторная лодка, должно быть хорошо известно. Для туристов на лодках нужны специальные лоции, с подробной информацией о берегах водохранилищ. Нужны туристские карты с нанесенными «малыми» фарватерами, пусть не отмеченными на реке никакими знаками.
Все требования вести лодку только по малой волне теряют смысл при подходе к любому искусственному морю. А у многих туристов, к сожалению, бытует легкомысленное отношение к спасательным средствам. Вот что рассказал начальник морского клуба Перми т. Степанов. Парусно-моторный бот перевернулся в Боткинском водохранилище. Из пятерых человек экипажа спасли троих, на которых были надувные жилеты. Погибли два мастера спорта по плаванию, пренебрегшие правилами безопасности похода на малых судах.
Думается, следует разработать дополнительные отсеки плавучести для туристской лодки «Прогресс». При волнении свыше трех баллов стекло не спасает кокпит от заливания водой. Поэтому приходится идти с поднятым тентом, что сопряжено с крайним риском: перевернувшийся «Прогресс» становится ловушкой для экипажа, так как благодаря воздушным отсекам весь кокпит оказывается под водой, а выбраться из него на поверхность мешает тент. К тому же тент «Прогресса» пропускает воду, и его приходится дополнительно накрывать брезентом или иной водонепроницаемой тканью.
Для повышения плавучести и остойчивости «Прогресса» можно предложить надувные цилиндрические баллоны длиной 1,0—1,5 м и диаметром 0,25—0,2 м, укрепленные на палубе по бортику кокпита от кормы к носу. Баллоны не помешают ходу лодки, а при бортовой качке будут способствовать возвращению ее в горизонтальное положение и улучшат ход и маневренность на большой волне. В случае же опрокидывания лодки баллоны поднимут из воды корму и вместе с носовым воздушным отсеком удержат корпус, сохранив под мим в кокпите достаточно воздуха для спасения экипажа.
Очень важный фактор — продолжительность безостановочного плавания, которая лимитируется емкостью бензобака. В дальнем пути лучше всего пользоваться двумя баками с переносным шлангом, снабдив каждый бак резиновой трубкой длиной 10—20 см, поставив на шланг дополнительный штуцер и попеременно подсоединяя его к коротким трубкам баков. Ход судна без остановки увеличится вдвое.
Протяженность переходов, как правило, определяется расстоянием между пунктами заправки горючим и. к сожалению, иной раз превышает 150 км. При средней скорости на волне 20 км/час приходится набирать до 100 л горючего. Для этого в моторном отсеке еще остается место для двух 20- и двух 10-литровых канистр, в которых лучше всегда иметь готовую смесь. Известны случаи, когда для дополнительных бензобаков используют воздушные отсеки и ящики лодок. Надо ли говорить о резко возрастающей опасности уменьшения аварийной плавучести? Подобных «рационализаторов» нельзя пускать в плавание, а обнаруженных на воде надо привлекать к ответственности, как ГАИ привлекает нарушителей-автомобилистов.
В числе прочих слагаемых успех плавания обеспечивает режим. Круглосуточное движение, как оно ни заманчиво, надо отвергнуть. Плыть ночью — значит положиться на волю случая.
В 1967 году мы с И. С. Малышевым пересекали Горьковское водохранилище. Скорость 10—12 км по спокойной воде на «казанках» с «Вихрями» нам показалась не страшной и под вечер — ведь это всего 20 минут хода. Но вот мимо борта пронеслось бревно, потом еще одно, еще... Мы попали в зону разбитого штормом плота. Слепящее глаза солнце на горизонте не давало возможности видеть воду по курсу. Резко сбавили ход. Наши моторы несколько раз откидывались при переездах через бревна, вокруг которых мы плясали около часа. На ночевку прибыли уже в темноте.
Куйбышевец П. И. Храмков — ревностный поборник ночного плавания. В прошлом году на Каме он чинил мотор после наезда в темноте на трубу землесосного снаряда, а в Куйбышевском море, в километре от берега, взял на таран стоящий без сигнальных огней большой катер. Результат — смятая палуба «Прогресса» и пробоина в борту, к счастью, выше ватерлинии.
Даже спортсмену, идущему на зачетную разрядную дистанцию, ночное плавание невыгодно. В темноте неизбежно уменьшается скорость и резко увеличивается физическая нагрузка. Лучший режим плавания — шесть-семь часов с утра до полудня и четыре-пять перед закатом.
Турист-водномоторник, где бы ни проходил его маршрут, не встретит на берегах мотелей, какие есть на дорогах для автомобилистов. Музыка и огни туристских баз на дебаркадерах и берегах — не для него. С самим Колумбом здесь не будут разговаривать, если он явится без путевки. А разве нельзя к узкой функции обслуживания пассажиров теплоходов добавить обязательную помощь туристам-спортсменам? Крыша над головой в непогоду и простейшие бытовые услуги — минимум, вовсе не обременительный для немалого штата такой базы, а путникам на лодках он иной раз необходим.
Мореходы-лодочники могут найти пристанище только в морских клубах ДОСААФ, но этих клубов немного, от Ульяновска до Перми мы обнаружили один в Сарапуле, да и то «самодельный». Чаще всего клубы ДОСААФ не могут оказать простейшей технической помощи, не достать в них не только запасных частей к двигателям, но даже горючего.
С каждым годом растет число людей, проводящих отпуск в пути на лодках, маршруты становятся все более дальними. Жизнь, несомненно, приведет к тому, что будут и у них свои базы, свои магазины, а в них надувные жилеты, бензоплитки, электробатарейки, коротковолновые рации и многое другое, о чем туристы на лодках пока могут только мечтать.