Буера на Дороге жизни Ладожского озера

Адмирал Ю. А. Пантелеев в начале войны был начальником штаба Краснознаменного Балтийского флота и принимал непосредственное участие в прокладке ледовой трассы по Ладожскому озеру. Мы помещаем его воспоминания об этих героических днях.

Осень сорок первого года. Все железные дороги под Ленинградом перерезаны, и доставлять продовольствие в блокированный фашистами город можно только через Ладожское озеро. Ладога замерзала быстро, и уже в первой половине ноября встал вопрос о прокладке ледовой трассы. Прежде всего требовались точные данные о толщине льда.

По приказанию командующего флотом я выехал в район маяка Осиновец и здесь встретился с Е. П. Чуровым. Ему, тогда еще молодому лейтенанту-гидрографу, поручалось проведение предварительной разведки всей намечаемой трассы через озеро. Е. П. Чуров, ныне доктор технических наук, любил и знал паруса и отчетливо представлял возможности буера на Ладоге. Это был очень скромный, хорошо знающий свое дело гидрограф. Под стать ему были и помощники — лейтенанты В. И. Дмитриев и С. В. Дуев, старший лейтенант В. С. Купрюхин и старший матрос Королев. Они блестяще выполнили задачу и прошли на лыжах от Осиновца до Кобоны на южном берегу озера. Местами лед колебался под ногами разведчиков, как мертвая зыбь в море, толщина его не превышала 10 сантиметров. Разведка была проведена отлично, и сразу же началась разметка всей трассы ацетиленовыми фонарями и мигалками.

На базе нынешнего яхт-клуба «Труд» был сформирован специальный отряд из спортсменов и молодых матросов, знакомых с парусом. Отряду передали 19 буеров как гоночного типа для разведки, так и более тяжелых, бравших на себя до 10 человек или соответствующее количество грузов. Командование отрядом поручили опытному яхтсмену, капитан-лейтенанту запаса И. И. Сметанину, комиссаром назначили буериста А. А. Шокина, а старшиною команды — М. А. Михайлова. Отряд разместился на западном берегу в деревне Кокорево. Подчинен он был начальнику ледовой дороги капитану 2 ранга Нефедову.


Военным Советом Ленфронта 19 ноября было принято решение организовать через озеро автомобильную дорогу, и буера немедленно приступили к патрулированию трассы. Ее протяженность составляла 35 км. Пролегала она в 16 км от линии фронта и находилась под постоянным артиллерийским огнем фашистов, не говоря уже об их авиации, днем и ночью пытавшейся нарушить всякое движение по дороге.

Вспоминается такой случай. В первых числах декабря из Кобоны в Осиновец вышел санный обоз с мукой для Ленинграда. Морозы стояли лютые. Лошади выбивались из сил, скользили, падали и многие не могли уже подняться. Для охраны были высланы буера. Они несли на себе небольшие команды, вооруженные автоматами и ручными пулеметами. Фашисты, обнаружив своей воздушной разведкой движение обоза, немедленно открыли артиллерийский огонь. Взрывы взламывали лед, оставляя большие промоины. Эти промоины быстро заметало снегом и обнаружить их было очень трудно. Буера шли впереди, часто проваливаясь в ледяную воду, и предупреждали обоз об опасности.

В результате обстрела, а затем и бомбежки часть лошадей пала. На льду оставались десятки мешков с мукой. Буеристы хорошо знали, что значит каждый такой мешок для голодающего Ленинграда. Командир отряда Сметанин немедленно выслал на озеро все свои 19 буеров для спасения продовольствия. Мешки уже начали примерзать ко льду, но буеристы сумели спасти весь груз и доставить его в осажденный город.

Лед крепчал, становился толще. При первой же возможности на трассу вышли грузовые машины с продовольствием. Фашисты артобстрелом пытались прервать эти перевозки, их самолеты гонялись буквально за каждым грузовиком. Пытались фашистские стервятники бомбить и буера, поняв, какую важную роль играют они в разведке льда, но большая скорость (иногда до ста километров в час) и малая заметность с воздуха делали буер неуязвимым.

Автомобильные перевозки требовали много топлива, а беспрерывные обстрелы и бомбежки дороги часто срывали его доставку. Как-то на западном берегу скопились машины без топлива, его срочно надо было переправить с южного берега. Начальник ледовой дороги Нефедов поручил выполнение этого задания мастеру своего дела, энергичному командиру отделения буеров Е. И. Лодкину, ныне инженер-полковнику флота, и командирам буеров опытным спортсменам М. А. Михайлову, К. И. Александрову и В. К. Кочегину. Шел с ними и командир отряда И. И. Сметанин на своем гоночном буере. Команды понимали срочность задания. Придя в Кобону, буеристы приняли по две бочки бензина на каждый буер и, хорошо их укрепив, вышли на озеро.

«Шли ночью в лавировку, — писал мне И. И. Сметанин. — Тяжел был этот путь. Фашисты методически обстреливали дорогу, а обнаруживать ночью майны, даже при луне, было значительно тяжелее, чем днем. Буера часто с полного хода влетали в ледяную воду».


Вытаскивать буера с бочками из майн было очень тяжело, кромки льда крошились, люди вновь проваливались в воду (а мороз стоял около 30°), одежда покрылась ледяной коркой, но отряд упорно продвигался вперед и к утру подошел к западному берегу.

Вспоминая прошлое, буеристы рассказывают, что у многих из них особо сильное впечатление осталось от перевозки на Большую землю больных и обессиленных ленинградцев. Были случаи гибели машин подо льдом, и слухи об этом, часто преувеличенные, распространялись среди нуждающихся в эвакуации. И вот, перейдя на буере через Ладогу за каких-нибудь 20—25 минут, люди не верили этому, просили не покидать их и идти дальше, сомневаясь в том, что они уже на Большой земле. Многие женщины плакали, убежденные в том, что их хотят оставить на льду, а через десять минут, оказавшись в теплой избе, обнимали и горячо благодарили наших буеристов. На переходах ни один буер не стал жертвою фашистских налетов и не попал в майну.

Писатель Александр Кикнадзе в своей книге «Тот длинный тайм» (Москва, 1969 г., стр. 45) писал: «С большим уважением смотрел я на буеристов. Двадцать пять дней, проведенных на Ладоге, убедили меня в том, что это не только большие мастера своего дела, но и люди храбрости необыкновенной».

Упрямо, героически шли машины через озеро и днем, и ночью. Буера охраняли их путь, предупреждали о вновь появившихся майнах. Буеристы В. Храмцов, М. Антонов, В. Петряков и Ю. Глушков спасли не один десяток людей с грузовых машин, застрявших в майнах.

Когда начались снегопады и буера не могли больше выходить на озеро, весь отряд немедленно стал на лыжи, продолжая нести в пургу и морозы охрану Дороги жизни, оказывая помощь застрявшим в майнах машинам и спасая людей.

Буеристы вписали славную страницу в героическую летопись Дороги жизни. Хотелось бы, чтобы в Военно-морском музее или в его филиале в районе маяка Осиновец на видном месте стоял буер под парусами как дань нашего уважения ратному подвигу ленинградских яхтсменов.