Маршрут на этот раз сверхдальний. Предстояло замкнуть кольцо: Архангельск — вокруг Скандинавии с заходом в Олесунн (Норвегия) — Росток (ГДР) — Гдыня (ПНР) — Ленинград — Беломорско-Балтийский канал — Архангельск. За отпуск не уложиться, поэтому разбиваем путь на два этапа со сменой экипажей в Ленинграде. Мне доверено вести яхту на первом этапе, Павлу Полякову — на втором.
Итак, впереди 3000-мильный переход. До нас этим путем советские яхтсмены ходили 50 лет назад1, но они шли на север — с попутными течениями. Нам же придется идти с севера на юг, преодолевая мощь Гольфстрима.
Не стоит подробно описывать все волнения и долгие хлопоты по организации необычного плавания. Так далеко, с таким отрывом от родных берегов ни одна яхта архангельского «Водника» еще не ходила. Скажу только, что еще до начала 1985 г. был проработан маршрут перехода, составлен его подробный план, который был рассмотрен и утвержден службой мореплавания СМП. Был проведен ремонт радиоаппаратуры и двигателя. В марте 1985 г., лишь только начал таять снег, мы приступили к ремонту корпуса и такелажа «Гренады». В мае получили с Ленинградской экспериментальной судоверфи долгожданный комплект новых парусов. Большие сомнения руководства яхт-клуба вызывала способность яхты, построенной 11 лет назад, выдержать такой переход. Однако мы в своей «Гренаде», испытанной в самых невероятных условиях Арктики, были уверены.
Мы — это, в данном случае, пять яхтсменов, составивших экипаж на первом этапе: капитан В. Гапашев, первый помощник— З. Липшиц, старпом — П. Дедков, радист — В. Татарников и матрос Н. Прибылов. За плечами каждого из нас были те самые 6000 миль, упомянутые в начале рассказа. Однако нашу подготовку снова и снова проверяли на всех возможных уровнях. Наконец, капитаны и старпомы обоих экипажей сдали строгий экзамен на безопасность мореплавания капитану порта, судовые роли были оформлены. 16 июня яхта прошла ходовые испытания с проверкой всего оборудования и снабжения, залили в цистерны 120 л дизельного топлива и 138 л воды.
приняли необходимый запас продовольствия и доложили о полной готовности к выходу в море.
Конечно, волнений при проводах утром 22 нюня было больше, чем обычно. Нам пожелали счастливого плавания и семи футов под килем секретарь парткома СМП Л. Н. Скарабевский, председатель ДСО «Водник» В. М. Зубарев, «душа» и наставник всех наших походов Г. Т. Дедков.
«До встречи в Ленинграде!» — распрощались мы со вторым экипажем «Гренады».
В 10 дня мы отошли от родного причала. А ровно через полтора часа, когда «Гренада» находилась еще на Соломбальском рейде, началась полоса «стартовых» неприятностей. Лопнула пружина топливного насоса только что проверенного-перепроверенного дизеля. Ремонтируем на ходу под парусами. Если до того, как мы поставили грот и стаксель (это 37,5 м2 парусности), ветер был попутным, то теперь он меняет направление на все 180° и при том свежеет. Крутая встречная волна. Яхту изрядно раскачивает. Следуем под зарифленным гротом и лавировочным стакселем...
К следующей ночи ветер так же неожиданно «скисает», и при том скисает настолько, что приходится запускать наш 7-сипьный «МД-1». Тут же на нем разлетается клапанная пружина и снова начинается ремонт. Яхтсмены-крейсерщики хорошо представляют себе, что такое ремонтировать двигатель в «недрах» яхты, беспомощно раскачивающейся на большой волне. В мучениях проходят полтора часа, пока дизель наш, наконец-то, начинает работать.
На третий день похода вырисовывается неприятность, перед которой все предыдущие мелочи даже не стоило бы упоминать. Захар Липшиц жалуется на постоянные боли в пояснице — обострение радикулита. Понимая, что всем тяжело, он с трудом одевается и вахту на руле не пропускает. (Кстати сказать, вахты мы распределили так: 4 часа — штурманская вахта, 4 часа — на руле, 12 часов — отдых.) Встает Захар с большим трудом. Имеет ли смысл его дальнейшее участие в плавании! Сможем ли мы вести «Гренаду» оставшись вчетвером! Откладывать решение вопроса нельзя, решать его надо срочно — пока мы не вышли из своих территориальных вод...
Взвесив все «за» и «против» принимаем решение. Связываемся по рации с маяком Терско-Орловский и вечером того же дня на рыбацкой лодке везем своего товарища на маяк, договорившись, что с первым же попутным судном его переправят домой — в Архангельск.
Оставшись вчетвером перераспределяем вахты. Теперь на отдых каждому остается только по 8 часов. Выдержим ли! В ответ на тревожный запрос из Архангельска, через теплоход «Саша Бородулин» сообщаю: «следуем по маршруту перехода четырьмя членами экипажа». Нам понятно волнение и беспокойство тех, кто там, на берегу, думает о нас, но на борту «Гренады» предложение вернуться даже не обсуждалось. Все полны решимости идти вперед и только вперед.
Рано утром 26 июня уже с некоторым отставанием от графика снялись с якоря. Мы находились в том районе, где в тяжелые годы войны погиб теплоход «Аргунь». По традиции последних лет почтили память героев-моряков — приспустили флаг, дали салют из ракетниц, зажгли фальшфейер. На траверзе п-ова Рыбачий, самой западной точки нашей Родины в Баренцевом море, мы точно так же почтили память погибших здесь СКР «Туман», транспортов «Онега», «Революция» и «Тбилиси».
Если в 1983 г. мы проходили Рыбачий в сплошном тумане, то сейчас имели возможность определяться по маякам и уверенно ставить точки своего местоположения на карте. К концу дня 29 июня пересекли морскую границу СССР, лаг отсчитал уже 555 миль.
Несем два стакселя на обоих штагах. Яхта легко идет полным курсом, скорость временами превышает 7 уз. Заметно поднимается настроение у всех четверых. Кончились все опасения и трудности, вызванные штормовой погодой первых суток пути. Мы поверили окончательно в то, что переход состоится и закончится успешно. И хотя сильнейший заряд дождя и мокрого снега надолго накрыл «Гренаду», это нисколько не могло испортить нашего радостного самочувствия.
Похолодало. Мы постоянно сушили перед газовой горелкой запасной комплект меховых рукавиц для рулевого. Надели на себя всю теплую одежду, которая были припасена, но жарко не было.
Следующая важная веха: около 4.00 утра 1 июля миновали мыс Нордкап — самую северную точку Европы. Над высоким черным мысом в несколько ярусов висели тучи. Здесь, в шхерах Северной Норвегии, скрывались во время войны фашистские субмарины, дожидаясь своего часа, чтобы волчьей стаей наброситься на очередной конвой. Много написано книг, поставлено фильмов о героических моряках, доставлявших в северные порты нашей страны оружие и продовольствие. Об этом самоотверженном подвиге мы слышали немало рассказов из первых уст. За пару дней до выхода «Гренады» в море у нас проходила традиционная VII встреча участников конвойных операций на Севере. Путь конвоев — огромная Дорога жизни, оплаченная жизнями тысяч известных и безвестных моряков. Удивительно, почему до сих пор нет ни одного памятника им! Впрочем, огромное рельефное изображение редкого значка «Участник плавания в конвоях» стало недавно украшением одного из самых высоких зданий праздничного Архангельска, напоминая горожанам и гостям о славных делах военных лет. На парадной пристани открылся специальный музей, рассказывающий о том, как моряки СМП делали все возможное и невозможное, шли на верную смерть, чтобы приблизить День Победы...
Нельзя сказать, что мы «не пользовались вниманием». Сначала нас долго снимали кинокамерой с «чужого» военного вертолета, зависшего прямо над клотиком мачты. Затем, следуя буквально в 50 метрах от яхты, нас сопровождал корабль под флагом Норвегии. Все корректно — только молчаливое любопытство.
Постепенно наш курс становится все более близким к южному. Несем грот и обе генуи. При ходе на фордевинд при значительном волнении у нас несколько раз перебросило грот. Чтобы не рисковать, мы его убрали. В это время сразу три карабина на новом стакселе отцепились. При попытке убрать этот стаксель один карабин зацепился за оба штага. Парус не поднять и не убрать. Подниматься на мачту на такой волне не решились. Пока пытались рывками снять парус, раздался треск — великолепный новый стаксель порвался. Необходимо отметить, что новый комплект парусов из лавсана очень удачно скроен. Новые паруса тянут гораздо лучше, чем старые, но качество карабинов явно оставляет желать лучшего. Сам материал новых парусов менее прочен, чем дакрон старых, поэтому при сильном ветре мы использовали более тяжелые старые паруса, уже изрядно потрепанные в предыдущих походах.
В конце того же дня 1 июля показались радиомачты возвышенного о-ва Ваннёй в окружении нескольких небольших островков. Согласно плану это — первый пункт нашего захода. Идем под гротом и спинакером, скорость 4,5 уз. Лаг показывает, что пройдено уже 827 миль. После небольшого совещания решаем на Ваннёй не заходить. Запасы воды, топлива и продовольствия позволяют преодолеть 600 миль, отделяющие нас от следующего пункта захода — порта Олесунн. Тем более — погода и ветер благоприятствуют, а отставание от графика составляет трое с лишним суток.
3 июля ветер стихает до 1—2 баллов. Дождь и туман скрывают берег настолько, что визуально определяться невозможно. Берем радиопеленги с помощью нашего испытанного «Баркаса», который не раз выручал нас в трудную минуту. Штиль длится несколько дней. В союзе с дождем это начинает действовать на нервы. Появляются первые признаки усталости. Мы бдительно следим за настроением друг друга, сразу же стараемся ликвидировать поводы для любых возможных конфликтов.
Временами туман рассеивается, подножия гор возникают почти рядом. Такое впечатление, что идем вдоль самого берега. Мерно стучит дизель, так как ветер продолжает испытывать наше терпение. В полдень 5 июля заливаем предпоследнюю канистру топлива. Остаток воды: 60 л.
Поразились странному обстоятельству. Наше счислимое место постоянно не совпадает с обсервованным: то оказывается значительно правее от курса, то левее. Лофотенские о-ва, видимо, решили подтвердить свою мрачную славу «таинственных», повелевающих «страшными» круговоротами. Сказываются одновременно и значительная магнитная аномалия от 0е до 13°, и сильное круговое течение, вырывающееся из зал. Вест-фьорд. Постоянно приходится определяться по вершинам скал на островах и вносить поправки. В 23.00 5 июля прошли МкСкомвер на южной оконечности Лофотенских о-вов. Дальше наш путь пойдет вдоль шхерной опушки норвежского берега.
На следующий день, наконец-то, задул северо-восточный ветер со скоростью 5 м/с. Поставили спинакер. Скорость увеличилась до 5 уз. С энтузиазмом занялись генеральной приборкой, вытащили на просушку диваны, спальные мешки и прочие вещи. Яхта стала напоминать цыганский табор.
7 июля через т/х «Петровский» передали радиограмму в Архангельск: поздравили всех работников СМП с праздником — Днем работников морского и речного флота. У нас на борту тоже праздник — Володя и Николай приготовили очень вкусный обед, настроение у всех отличное.
Впервые за время перехода зажгли ходовые огни. Впрочем, видимо, от длительного безделья огонь не зажегся. Пришлось искать причину и ремонтировать его. За весь следующий день при слабом северо-западном ветре (1—2 балла) и высоте волны 2—3 м «Гренада» с трудом преодолела 71 милю. Туман, видимость не более 1—2 миль. Идем по счислению, уточняя свое место по радиопеленгам.
Утром 9 июля открылся берег, по которому за три дня мы успели порядком соскучиться. Входя в территориальные воды Норвегии, подняли, как положено, на флагофале государственный флаг этой страны. Пытаемся вызвать лоцманскую станцию, в ответ одно лишь молчание: судя по всему, наша «Ласточка» не работает.
Дальше идем под двигателем. Пролив Брейдсуннет — узкий, лавировать в нем под парусами было бы опасно. Пролив сжимают серые скалы, вершины которых скрыты облаками. Что-то вечное, неумолимое ощущается в самом виде этих неприступных скал. Если с моря побережье Норвегии кажется пустынным и безжизненным, то здесь мы видим, что в шхерах жизнь бьет ключом. Непрерывно во всех направлениях снуют рыболовные суда, паромы, буксиры, катера и яхты.
Само значение Олесунна определено природой — удобные бухты, глубоководные проливы, непосредственная близость к оживленному морскому пути вдоль берегов Норвегии. Город расположен на нескольких островах, объединенных мостами и паромными перелравами. Это крупнейший порт северо-западной Норвегии, ежегодно его посещают 16 тыс. судов. Стоит сказать, что в настоящее время это еще и один из главных европейских центров по переработке рыбы, имеющий рыбный порте доками и современными причалами.
Все встречные яхты дружески приветствуют нас. Попытки установить рвдиосвязь с капитаном порта оказываются напрасными. Принимаем решение следовать в гавань Индре-Хавн, где должна быть расположена его контора. На углу причала видим автомобиль, который сигналит фарами. Автомобиль развернулся и пошел вдоль набережной параллельно нашему курсу. Он и подвел нас туда, куда мы направлялись. В 23.00 9 июля мы стали на якорь у старого рыбного причала, напротив набережной Скансекая, к которой непрерывно швартуются морские паромы. Подняли на флагофале карантинный флаг. Отсчет лага — 1460,6 мили.
К тому времени, когда порт-Олесунн в конце-концов отозвался, уже было совсем поздно. Местные яхтсмены отвели меня и Володю, наиболее свободно владеющего английским языком, к дежурному диспетчеру, но у него мы смогли выяснить только то, что уже никого нет и все надо отложить на завтра.
Первое, что мы увидели утром, были прогуливающиеся по молу парочки молодых людей, которые с любопытством разглядывали «Гренаду». Это была первая советская яхта, зашедшая в Олесунн. Около 8-30 на яхту прибыл сам капитан порта Кнут Юхан, небольшого роста приветливо улыбающийся человек. Он любезно пригласил нас в свою контору, где мгновенно оформили приход. Нам сообщили, что «Гренаду» ожидают с 5 июля. Кнут Юхан нашел время коротко рассказать о порте Олесунн и подарил на память красочный буклет. Когда мы в ответ вручили ему вымпел СМП, он очень удивился и стал выяснять, какая может быть связь между пароходством и яхтой. Принадлежащей профсоюзу! Узнав, что нам необходимо получить топливо и воду, он вызвал по телефону судового агента. Услыхав, что наша потребность при-мерно 60 л дизельного топлива, оба расхохотались...
По телефону мы связались с Архангельском, сообщили, что выходим из Олесунна на Росток. Г. Дедков поздравил нас, сообщил, что «дома у всех все нормально», пожелал дальнейшего успешного плавания.
На причале нас уже поджидал лоцман Уно. Он Уверенно взялся за румпель, «Гренада» под парусами лихо пошла к о. Рунде — на выход в море. Он дал х0рошую оценку яхте и ее парусам. Когда, изрядно зябнув, лоцман спустился в каюту на чашечку «русского чая», завязалась непринужденная беседа. Нас интересовало, как и чем живут жители Олесунна. Уно рассказал, что русские рыболовные суда часто заходят сюда для ремонта, только что здесь производились съемки совместного советско-норвежского фильма «И на камнях растут деревья»...
11 июля «Гренада» распрощалась с Норвежским морем и вошла в воды Северного моря. Оно сразу же показало свой суровый характер. Ветер юго-восточный 10 м/с, высота волны до 5 м. Идем под штормовыми парусами в лавировку. Скорость ветра достигает 17—18 м/с, высота волн возрастает до 8 м.
Яхта преподнесла нам приятный сюрприз. Без вмешательства рулевого она спокойно справляется с этими огромными волнами, где нужно уваливаясь, где нужно приводясь. Любые действия рулевого лишь мешают, вызывая появление на палубе волны, заливающей человека с головой. Несмотря на то, что рулевой неизменно облачался в рыбацкий рокан или еще более «надежный» химкомплект, после вахты все дружно помогали ему стаскивать с себя насквозь мокрую одежду. Без перерыва жгли газовую горелку, чтобы хоть немного подсушить одежду перед очередной вахтой. Каюта напоминала парную баню, влажный воздух пропитал все, что могло впитывать влагу.
Только в каюте можно было отдохнуть от постоянного свиста ветра. Наверху приходилось не разговаривать, а кричать, иначе тебя никто не слышал. Наблюдая за спокойно плававшими на воде чайками, мы удивлялись — как им удается не попасть под волну. Кажется гребень пены сейчас опрокинется на чайку и накроет ее, но нет— через какой-то момент она поднимается на следующей волне как ни в чем не бывало. Примерно так же ведет себя на волнах и наша «Гренада». Средняя скорость яхты упала до 2 уз. Вынуждены дать (по-прежнему — через встречное советское судно) радио: «Попали в циклон, потеряли из-за него много времени. Сообщите в Росток о нашей задержке по метеоусловиям».
Лишь 14 июля ветер затихает. Пытаемся просушить яхту и одежду, но ничего не получается, так как мешают идущий временами дождь и постоянный плотный туман.
Ветер стихает окончательно — полный штиль. Запускаем двигатель. Экипаж отдыхает после четырехдневной изнуряющей «болтанки», которую преподнесло нам Северное море. 16 июля прошли маяк Линнеснес — самую южную точку Скандинавского полуострова. Входим в пропив Скагеррак. Высота волны 2 м. Отличная солнечная погода. Наше очередное сообщение гласит: «Координаты 57°40'5'' сев. 9°36'5" вост. Настроение отличное. Необходимо продлить отпуска две недели свой счет».
Идем вдоль берега с песчаными дюнами, множество загорающих, цвет воды — голубой. Чем-то все это напоминает Черное море. Неожиданно входим в серую полосу воды, в которой проплывают канистры, пленки и прочий мусор...
Прикинули вариант пути через пр. Зунд. Ветер будет более благоприятен, но не исключена возможность, что он затихнет и при большой плотности движения в узком проливе в темное время суток идти будет опасно. Действительно, в темноте здесь двигаться плохо. Однажды мы долго пытались уточнить свое место по характеристикам мигающих береговых огней и никак не могли «уловить систему», пока не подошли совсем близко и не увидели, что это вспышки фар автомашин.
Вот характерная запись тех дней: «20 июля, 8.00 – штиль, видимость нулевая, к тому же – сильный ливень. Оставив на вахте Николая, легли в дрейф. В 10.00 ударил шквал с севера, КК-180°, двинулись дальше. К полудню при ровном попутном ветре поставили спинакер. Вошли в пролив Большой Бельт, отсчет лага 2170,8».
Черные волны налетали из темноты и с шумом пробегали под яхтой, норовя развернуть ее лагом. Николай уже устал, ждет не дождется, когда его сменят на руле. нужно дойти до вестового буя, который слабо подмигивает по курсу. Кругом темнота, озаряемая вспышками молнии, где-то на западе буйствует гроза. Пора! Надеваю рокан и, наскоро перекусив, вылезаю в кокпит. Николай охотно сдвигается в сторону, освобождая место, буквально из рук в руки передает румпель. Теперь ему отдыхать. Как ни суровы условия на яхте, как ни надоела постоянная сырость в носовом кубрике, но после вахты так приятно растянуться на койке, особенно если яхта идет без большого крена. Слышу: «Володя, вставай!» - это Николай будит Татарникова на штурманскую вахту, а заодно освобождает себе нагретое место. Весело закипает чайник на камбузе. Заспанный Володя вылезает наверх и долго всматривается в непроглядную темень: «Где это мы?».
«Завтра, по идее, будем в Ростоке, - отвечает Николай, уже поднаторевший в навигации. – Это ближе к дому. И вообще, здесь уже веселее!». Действительно, дальше было веселее. 21 июля мы пришли в Варнемюнде. Много и долго можно было рассказывать о старых немецких городах Варнемюнде и Ростоке, о здешних достопримечательностях. Незабываемая финская баня на теплоходе «Иван Шадр», к которому мы ошвартовались в порту. Но самое сильное впечатление оставило гостеприимство наших друзей из Союза свободной немецкой молодежи и международной молодежной организации «Мост дружбы», объединяющей моряков и портовиков ГДР и СССР.
В заключении торжественной встречи с нашим экипажем один из руководителей райкома СЕПГ Аксель Гетц сказал: «Такие походы под парусами мира, как ваше плавание на «Гренаде», служат делу мира, укреплению единства и дружбы наших народов. Нужно сообща приложить все силы, чтобы современная молодежь не познала ужасов войны. И укрепление экономической мощи наших стран – залог успешного сохранения мира на земле».
Затем мы пригласили участников встречи посетить нашу яхту. Вечером над «Гренадой» звучали вперемешку «Катюша», народные немецкие песни, «Прощайте скалистые горы». Много рассказов было о фестивале молодежи и студентов в Москве, на который от ГДР поехала делегация в 60 человек. Гости-моряки сказали, что непременно посетят Архангельск с ответным визитом на яхте.
Еще два дня пути – и 26 июля мы встаем у причала яхт-клуба «СТАЛ» в Гдыне. Отсчет лага – 2568. И снова – интересные встречи, искреннее радушие встречающих, только язык другой – польский. Побывали мы на борту «белого фрегата» - старого учебного парусника «Дар Поможе». Теперь это корабль-памятник. В яхт-клубе зашли на стоявшую рядом польскую яхту и познакомились с ее капитаном – Збигневом Островским. Он недавно вышел на пенсию после многих лет работы на судоверфи «Стоги» в Гданьске, где и была построена наша «Гренада». Мы не могли удержаться от вопроса: «Как вы оцениваете возможности яхты постройки 1974 г. после пяти лет плаваний в Арктике?» Збигнев ответил, что запас прочности у нее есть и довольно большой. С небольшими доработками на яхте этого типа «Мазурек» совершено одиночное кругосветное плавание…
Информация об изображении
Оба экипажа на палубе «Гренады» в момент торжественной встречи по окончании плавания
Утром 31 июля вошли в воды Финского залива. Ясная и солнечная погода приветствовала нас, ветер с юга 2–3 балла. О чем еще можно мечтать? До цели похода какие-то 170 миль! Ставим нарядный цветной спинакер. Начинаем генеральную приборку. Экипаж моется, бреется и всячески приводит себя в порядок, благо вода в заливе мягкая и вполне пригодна для умывания. Все с нетерпением смотрят вперед: «Где же он, остров Котлин?».
Оба экипажа на палубе «Гренады» в момент торжественной встречи по окончании плавания
В 20.30 1 августа подходим к лоцманскому судну «Ленинград». Радиостанция «Причал» безмолвствует – сели аккумуляторы. Подключаем ее на время к аккумуляторам сети освещения, связываемся с портнадзором и получаем разрешение своим ходом следовать Морским каналом в Гутуевский ковш, к причалу № 8. От лоцмана отказываемся. Лишь бы не ждать – давно уже все наши мысли там, на берегу, в городе-герое Ленинграде.
Рано утром следующего дня швартуемся рядом с теплоходом «Рудольф Самойлович». Последний взгляд на счетчик лага: 3152,4 мили прошла «Гренада» по голубым дорогам пяти морей. Было в тот день не до сна. В 9.15 нас уже разбудили с трудом разыскавшие «Гренаду» представители второго экипажа Паша Поляков и Игорь Львов.
«Гренада» возвращается домой
В состав второго экипажа, возглавляемого яхтенным капитаном Павлом Поляковым, вошли Алексей Коновалов, Игорь Львов — комиссар перехода, Алексей Кортуков. Сергей Тихомиров и Василий Варакин. В Ленинград мы прилетели заранее, чтобы успеть решить ряд организационных вопросов. Шефство над нами взял комитет ВЛКСМ Балтийского пароходства, возглавляемый Александром Ашихиным, так что благодаря помощи ленинградцев главное мы сделать успели вовремя и с нетерпением ждали прибытия «Гренады» в Ленинград. И вот 2 августа состоялась долгожданная встреча.
От имени нашей команды я заверил сменяемых друзей, что мы приложим все силы. Чтобы выполнить всю программу плавания. Буквально на следующий день экипаж Гапашева вылетел в Архангельск, а мы стали готовить яхту к дальнейшему плаванию. Прежде всего просушили все вещи, пополнили запасы, зарядили аккумуляторы, «срубили» мачту, чтобы спокойно проходить под ленинградскими мостами в любое время.
Сразу же скажу, что на деле все оказалось гораздо сложнее, чем казалось вначале. Так, очень трудно было обеспечить надежность Двигателя, которому перевалило за десять лет и который в итоге длительной эксплуатации имел множество «неродных» деталей...
Наконец вся суета позади. Тепло прощаемся с ленинградскими яхтсменами. Кстати сказать, среди провожающих была и известная яхтсменка из Горького — Ксения Борисовна Магнетская: на празднование юбилея Архангельска она приходила к нам на своем «Альтаире». Изнурительный, типично ленинградский дождик не мог испортить настроения и в 16.30 4 августа «Гренада» отошла — естественно, под мотором — от причала Учебно-производственной базы парусного дела БМП.
Самое первое путевое впечатление — довольно неприятное. С течением невских рукавов мы справлялись легко, а вот когда вышли на Большую Неву и оказались у Литейного моста, очень сильное встречное течение практически остановило «Гренаду». Гуляющие по набережным горожане с интересом наблюдали — сможет пи яхта проскочить под мостом! Интенсивное движение речных судов тоже никак не добавляло спокойствия. Словом, минуты были волнующие. Но тем временем «Гренада» метр за метром продвигалась вперед. Дальше мы уже чувствовали себя увереннее.
Начало темнеть. Сергей и Паша водрузили временный топовый огонь, прикрепленный к ручке щетки для мытья палубы. Остались за кормой Володарский мост. Речной вокзал.
Навстречу один за другим следуют огромные суда типа «река-море». Стараемся прижаться к берегу, чтобы им не мешать. Однако нас догоняет патрульный катер судоходной инспекции и дает указание отстаиваться в затоне в ожидании светлого времени. Швартуемся. Пока все отдыхают, мы с Лешей готовим завтрак. Сегодня в меню — салат из свежей капусты, картофель-фри с мясом и какао...
Так началось наше 1000-километровое плавание.
На другой день «Гренада» обрела свой натуральный вид: как нам и советовали опытные ленинградцы, в Усть-Ижоре поставили мачту. Выглядело это следующим образом. Объявили аврал. Завели яхту под пешеходный мост, так, чтобы «стакан», куда надо поставить мачту, оказался прямо под мостом, к сразу же зафиксировали это положение «Гренады» на носовом и кормовом якорях. Теперь Коновалов и Кортуков на резиновой лодке съехали на берег и закрепили на мосту тали. Тем временем мы подготовили мачту, разобрали такелаж. Приняв ходовой конец, провели его на шкотовую лебедку.
Я начинаю вращать ручку лебедки — мачта медленно ползет вверх. Еще несколько оборотов — она на месте. Быстро разводим штаги, ахтерштаги. ванты и набиваем их. Как ни торопимся, операция занимает около трех часов! Теперь уже можем поставить в помощь дизелю стаксель, это увеличивает скорость не меньше, чем на 1,5 уз.
Около 18.00 подходим к Ивановским порогам. Это самое опасное и трудное в навигационном отношении место. Здесь узкий фарватер, сильнейшее встречное течение. Очень надеемся на помощь ветра и он нас не подводит. С большим трудом, медленно, но без осложнений протискиваемся сквозь коварный участок.
Слева от нас, на правом берегу Невы, обелиск — памятник воинам защитникам Ленинграда, павшим в боях. Впервые за это плавание приспускаем флаг. Сразу скажу, что памятных мест, связанных с подвигом советского народа в Великой Отечественной войне, на нашем пути было немало. Ведь маршрут «Гренады» проходил по районам самых ожесточенных сражений. Мы впервые шли по этим священным местам. Неудивительно, что плавание оставило неизгладимое впечатление.
Впервые мы были в Петрозаводске, впервые видели ни с чем не сравнимую красоту 22-главой Преображенской церкви в Кижах. Очень понравилось нам живописное Заонежье. Уверены — сюда мы еще не один раз придем...
О чисто морской (вернее — речной) стороне плавания рассказывать нечего. Для нас — северян, не привыкших к каналам и шлюзам, многое было непривычным и поначалу сложным. Шутка ли — на одном Беломорско-Балтийском канале — 19 шлюзований!
Повенецкии каскад — подъем на водораздел — проходили мы на буксире у нового бункеровщика «Шалим», который следовал к месту будущей службы в Мурманский рыбный порт. Паша обговорил с капитаном нашего буксира условия движения и еще не успел вернуться на борт «Гренады», как раздался мощный протяжный гудок — сигнал следовать к первому шлюзу.
Мы заранее обнесли толстый пропиленовый конец вокруг надстройки, завели его за шкотовые лебедки и битенг, пропустили через носовой клюз. Поэтому сигнал не застал нас врасплох. Через несколько минут принявший буксир «Шалим», даже не почувствовав тяжести, резво поволок нас к воротам шлюза. Уже имея определенный опыт шлюзования на Свири, мы быстро приноровились к новым условиям. При выходе из шлюза — потравливали носовой до 20—30 м, а при подходе к очередному шлюзу опять его подбирали. Хода были такие, что яхта порой глиссировала, что приводило обе команды в восторг. Мелькали незнакомые берега, один за другим оставались позади шлюзы. Однако в восьмом шлюзе на «Шалиме» вышел из строя двигатель, нам пришлось продолжать движение самостоятельно. Скорость сразу же упала раза в три-четыре, зато появилась возможность по-настоящему рассмотреть окружающее.
Когда до выхода в Белое море оставался последний шлюз, возникло непредвиденное препятствие. Надо было пройти под мостом, высота которого от воды на 1.5 м меньше нашей мачты. Если ждать разводки моста, потеряем как минимум поп-суток. Приняли решение закренить яхту. Составили диаграмму, из которой следовало, что только при крене более 30 можно идти спокойно. Швартуемся к ряжу и начинаем воплощать нашу идею. Застропив спасательный плот, вывешиваем его на гике за борт. Крен появился. Самый солидный из нас Вася Варакин с ловкостью акробата вылезает на нок гика, а остальные члены экипажа, кроме капитана, уцепившись за ванты, дружно вывешиваются за борт. Капитан вздыхает: только 23 ! Тогда, временно бросив эту затею, принимаемся таскать с берега камни и укладывать их в каюте вдоль правого борта. Перенесли десятка два увесистых валунов, это, по крайней мере, 250 кг. Повторяем операцию с открениванием живым весом — похоже получилось! Стрелка кренометра покачивается между 28 и 30 .
Отдаем швартовы и, заняв места «по боевому расписанию», самым малым ходом приближаемся к мосту. Паша в любой момент готов дать полный задний. Все, задрав головы, с напряжением наблюдаем, как клотик мачты сближается с фермой моста. Именно в этот момент по нему громыхает вагонами железнодорожный состав. Так и кажется, что мост проседает под его тяжестью. Однако все кончается благополучно, даже остается запас в 20—30 см.
Итак, за 12 суток мы прошли 920 км и вышли на просторы Белого моря. Только радость от встречи с родным морем оказалась преждевременной. Не успели мы отойти и на 1 км, как коснулись килем грунта. Мы на мели! Да, видимо, общее ликование притупило бдительность. В ночной мгле капитан не сумел разглядеть цвет вехи и лично посадил «Гренаду» на бровку фарватера.
Попытались развернуть нос, отталкиваясь футштоком, однако илистое дно спокойно пропускало футшток на добрых полтора метра. Вынесли на ветер стаксель — безуспешно. Пришлось Васе и Алексею завозить на надувнушке якорь на 50—60 м в сторону фарватера. Начали выбирать канат. Яхта медленно перевалилась на другой борт, затем стала понемногу разворачиваться. К счастью, стала прибывать вода, так что часа через три мы с мели снялись.
Утром 17 августа, покинув гостеприимный Беломорск, берем курс на Соловки. Дует попутный зюйд-ост 6—7 м с. Около 8 часов Уходит на то, чтобы преодолеть 46 морских миль, и вот на горизонте показываются величественные очертания древнего Соловецкого монастыря. У причала стоят белоснежные «Татария» и «Буковина», а перед ними скромно пристроилась хорошо знакомая яхта «Эльдорадо» из архангельского яхт-клуба «Труд». Обождав, когда освободится причал, швартуемся и спешим на почту — дать весточку родным и близким.
Рано утром следующего дня побывали у обелиска соловецким юнгам, посетили знаменитый Соловецкий кремль. Во второй половине дня отправились в Савватиево. Здесь мы впервые побывали в землянке, построенной некогда руками бывших соловецких юнг. Ныне это — убеленные сединой, но молодые душой и сердцем мужчины, со многими из которых нам посчастливилось встретиться на VII встрече участников северных конвоев. В полумраке кубрика-землянки разглядели на столе баночку со свежими полевыми цветами. Значит, память живет!
Остается последний переход. Погода благоприятная: дует попутный ветер, сильной волны нет, хорошая видимость. На вахту заступаем с удовольствием — каждому хочется самому привести яхту в родной город. Стараемся выжать из яхты все возможное, рассчитывая к 18.00 прибыть в Архангельск.
Наши расчеты, увы, летят насмарку. Из двигателя начинают раздаваться какие-то странные, незнакомые звуки. Открываем кожух и обнаруживаем, что вибрацией срезало болты генератора и больше того — сорвало крепления дизеля. Вдобавок ко всему давление масла поднялось выше допустимого предела. Глушим мотор, начинаем заниматься его срочным ремонтом. Не менее 6 часов уходит на это, но запустить движок так и не удается! Теперь надежда лишь на паруса. И надо сказать, на этот раз нам везет. Дует свежий юго-восточный ветер, мы мчимся к дому и попутно слышим переговоры лоцвахты с яхтой «Соловки», которая находится на Чижовском рейде. Трудно объяснить тот факт, что, стартовав полтора месяца назад и пройдя разными маршрутами, обе наши яхты подходят к яхт-клубу одновременно. Тем не менее, такое совпадение всех обрадовало.
В районе Маймаксанского лесного порта к «Гренаде» на катере подошли члены первой команды во главе с Галашевым. Они предложили взять яхту на буксир. Но помня о том, как «Гренада» дважды возвращалась из плаваний на борту судов пароходства, что вызвало различные кривотолки, мы от такой услуги отказались. Опасаясь упустить светлое время, вокруг нас стал кружить катер с представителями прессы и телевидения. Вскоре появились и яхточки детско-юношеской спортивной школы,— этот почетный эскорт сопровождал нас до самого яхт-клуба.
Еще несколько часов хода, и вот открылась парадная набережная. Красная пристань со стоящей на ней шхуной-памятником и белоснежное высотное здание, ставшее одной из эмблем города. Раздались звуки салюта, в воздух взвились разноцветные звезды огней. Все ближе и ближе причал. Уже можно различить людей, стоящих на набережной.
Узнаем своих жен и детей, знакомых, друзей.
«Рубим» паруса. Сергей ловит буй и одерживает яхту, а Вася подает на берег конец. «Гренада» становится на свое штатное место.
На причале выстраиваются оба экипажа «Гренады». Виктор Галашев отдает рапорт заместителю начальника пароходства Валерию Петровичу Коковину. С благополучным окончанием плавания нас поздравляют секретарь парткома Лев Николаевич Скарабевский, председатель совета ветеранов Владимир Николаевич Байков, директор яхт-клуба «Водник» Сергей Александрович Звягин.
Молодые яхтсмены преподносят нам цветы, много цветов.
Послесловие
История первого порта России, колыбели отечественного судостроения — Архангельска неразрывно связана с историей нашего флота, с освоением Арктики. От его Красной пристани уходили на север всемирно известные экспедиции. В годы войны Архангельск принимал союзные конвои, служил базой Беломорской военной флотилии.
Летом 1980 г. моряки-ветераны, собравшиеся на V традиционную встречу участников плавания в конвоях, проводили в необычный рейс яхту «Гренада». Яхтсмены проложили маршрут к тем местам, где в годы войны героически погибали суда пароходства, отдали долг памяти тем, кто до конца выполнил свой воинский и гражданский долг.
Партийный комитет старейшего в стране Северного ордена Ленина морского пароходства видит в рождении этой новой традиции большой и глубокий смысл. Это и новая форма военно-патриотического воспитания молодежи, и обогащение дальних спортивных плаваний интересным содержанием. Результатом того первого похода на Диксон стали фильм, статьи в газетах и журналах, в том числе и в «Катерах и яхтах», выступления по радио и телевидению, во многих аудиториях города.
Непросто было это все начинать. Арктика предъявляет особо суровые требования к подготовке парусного судна и, главное, к волевым и профессиональным качествам спортсменов. Мелочей быть не должно.
Не стоит скрывать — были сомнения. Именно на этом этапе понадобилось влияние парткома. Следовало привлечь к помощи тем, кто идет в море, службы пароходства, поддержать энтузиастов. Мы понимали свою ответственность, долю риска. Но без этого в море не выходят!
Сегодня уже сомнений нет. И вот в 19В5 г.— году 40-летия Победы, когда в Архангельске собралась VII встреча ветеранов, в памятный день 22 июня «Гренада» стартовала в свое шестое плавание. В тот же день в море вышла и яхта «Соловки», которая проложила другой «конвойный» маршрут — до Исландии и обратно. Оба судна и вернулись в один день. Капитаны доложили об успешном выполнении спортивных и интернациональных задач.
Мы гордимся нашими моряками-спортсменами. Их успех был обеспечен не только подготовкой техники. Перед выходом в море коммунистами составлялся детальный план партийно-политического обеспечения рейса. На каждой яхте один из них по поручению парткома выполнял функции комиссара перехода. Ведь наши яхты представляли за рубежом, в далеких портах не только спортивные цвета ДСО «Водник». Прежде всего они представляли советский образ жизни, к этому обязывал флаг СССР!
Партийный комитет, руководство пароходства, его общественные организации намерены развивать возникшие и утвердившие себя традиции, пополнять флот яхт-клуба новыми современными судами, готовить новую смену парусников, достойную морской славы нашего 400-летнего города.
Примечания
1. См. «КЯ» №113. Как ни покажется странным, о таком же, но безостановочном плавании ленинградского «Сатурна» (1971 г., капитан В. Н. Дерябин) мы не знали. Жаль, что в «Катерах и яхтах» о нем подробно не рассказывалось. Краткое сообщение в №34 обнаружили, уже вернувшись в Архангельск.