Через три месяца непрерывной работы веслами в Атлантике, не выходя за пределы архипелага Антильских островов, друзья решили отказаться от своей затеи — они поняли, что переход на веслах вокруг Земного шара потребует огромных затрат времени и нечеловеческих усилий. Хотя совместное с Д. Кингом путешествие на борту 10,5-метровой лодки «Британия-II» оказалось неудачным, Питер Бёрд приобрел опыт, который друзья и коллеги по работе советовали ему использовать для самостоятельного путешествия в океане. Так, не без этого влияния, в голове Питера созрела идея пересечения в одиночку океана, и этим океаном должен был стать самый большой — Тихий. Окончательное решение было принято, когда в 1980 г. Питер увидел на пирсе одной из марин1 Сан-Франциско знакомую лодку «Британия-II», на которой Джону Ферфэксу и Сильвии Кук удалось перейти Тихий океан после неудачной попытки Книга и Бёрда в Атлантике.
Вновь купив «Британию II», Питер позволил судьбе вовлечь себя в авантюру, которая длилась целых три года. План покорения Тихого океана на первый взгляд выглядел просто: выйдя из Сан-Франциско и не заходя ни в какие порты, Питер намеревался направиться к северо-восточному побережью Австралии. Маршрут был прочерчен на карте вблизи многочисленных островов Полинезии; по мнению бывалых моряков, он был небезопасен для небольшой гребной лодки. Не меньшую угрозу представляли и нередкие в этих местах жестокие циклоны.
Бёрду удалось найти спонсора, гарантировавшего финансирование перестройки и экипировки лодки. Все необходимые работы по подготовке путешествия были завершены за несколько месяцев, и 1 октября 1980 г. Питер Бёрд, выйдя из-под знаменитого моста, перекинутого через Золотые Ворота, взял курс на Австралию.
«Это был момент, потребовавший от меня максимума решимости,— вспоминал впоследствии Бёрд. - Я могу поклясться, что испытывал сильнейший соблазн вернуться назад, уверяя себя, что можно выйти «всерьез» несколько позже. Я прекрасно понимаю людей, которые всю жизнь мечтают выйти в открытое море, но так никогда и не решаются это сделать. Когда уходишь в море или в океан на гребной лодке, берег отдаляется очень медленно и дол го еще напоминает о друзьях, комфорте, безопасности и других достоинствах оставляемой береговой жизни».
Едва калифорнийский берег скрылся за горизонтом, как встречные ветры и океанское течение стали препятствовать продвижению «Британии» на юго-запад. Лодку сносило к югу вдоль полуострова Калифорния и через 22 дня упорной работы веслами Питеру пришлось высадиться на мексиканском берегу. После девятидневной стоянки «Британия» вновь вышла в океан и вновь через некоторое время ветры понесли лодку, теперь уже на запад. Повернуть ее форштевень к югу было не в силах Бёрда.
Через четыре месяца после выхода из Мексики «Британия-II» оказалась вблизи Гавайских островов. Ветром и течением лодку неумолимо несло к побережью о-ва Мауи, и никакими отчаянными усилиями Питеру Бёрду не удалось противостоять волнам, взявшим разбег за тысячи миль. 24 февраля 1981 г. океанский прибой выбросил «Британию-II» на прибрежные скалы.
В этом крушении Питер потерял все: лодку, снаряжение, бортовой журнал, отснятые в пути фотопленки. С помощью друзей он добрался до Нью-Йорка, а затем через Калифорнию вновь вернулся на Гавайские о-ва. Здесь ему удалось уговорить владельца небольшой верфи построить новую гребную лодку.
Скоро новая лодка Питера, названная «Хеле-он-Британия», была спущена на воду. Обводы ее корпуса, выполненного из пластика, армированного кевларом,2 мало отличались от обводов «Британии-11». Общая длина лодки составляла 10,6 м, ширина — 1,52 м. В носу и корме были оборудованы помещения для судовых запасов и убежище для гребца. Весла для лодки имели композитную конструкцию; сиденье выполнено скользящим на роликах, как на академических гоночных лодках.
Казалось бы логичным было продолжить путь к Австралии прямо с Гавайских о-вов. Вряд ли кто-нибудь смог бы упрекнуть Бёрда за такое продолжение рейса — ведь его «приземление» было вынужденным. Однако Питер решил выиграть дуэль с океаном «вчистую». На постройку и оборудование новой лодки ушел почти год, само судно уже не было похоже на «Британию-II». Поэтому Питер решает вновь стартовать из Сан-Франциско.
И вот 23 августа 1982 г. Питер Бёрд вновь проходит под мостом через Золотые Ворота, на этот раз полный решимости не отступать в своем намерении догрести до Австралии. Ветры и попутное течение помогли «Хеле-он-Британии» быстро продвинуться в южном направлении и достичь архипелага Маркизских о-вов. Конечно, 3,5 тыс. миль до этого архипелага никак нельзя назвать легкой прогулкой. Это был многонедельный, упорный и однообразный труд.
Вот что вспоминает о своей жизни во время перехода сам Питер: «Я всегда стремился избегать ежедневного однообразия в своей жизни, поэтому единственным способом пережить неизбежную рутину рейса на гребной лодке было заставить себя привыкнуть к ней. Я вставал с восходом солнца и работал до сумерек. После обильного завтрака я позволял себе читать в течение 10 минут, затем около 8 часов утра я садился на весла и греб в течение 4 часов с перерывами на две минуты через каждый час гребли. Потом следовали обед, послеобеденное чтение и... вновь гребля до самого вечера. Я не знал практически никакой другой работы, кроме гребли. Я концентрировал на ней все свое внимание. Все это напоминало тренировки по системе школы Зен».
Можно себе только вообразить дни, недели и месяцы однообразного труда, пережитые Питером. Все его окружение — это достаточно мрачный пейзаж, создаваемый колышащейся массой воды и видимый на 2—3 мили, до самого горизонта. Взмах за взмахом движутся весла, их движения сопровождаются почти одушевленным скрипом уключин и рокотом роликов перекатывающегося взад и вперед сиденья.
Переносить тяготы и монотонность рейса Питеру помогали воспоминания о пережитых в жизни событиях, даже о весьма незначительных, о друзьях, семье, о своих прежних намерениях и мечтах. Он считает даже, что ему, 36-летнему мужчине, было легче переносить одиночество в океане, чем, скажем, двадцатилетнему молодому человеку, не успевшему приобрести жизненного опыта, багажа ощущений и переживаний. Ему казалось, что здесь, посередине Тихого океана, он ощущал близость к своим друзьям и родственникам в большей степени, чем на берегу, и что между ними как бы установилась некая телепатическая связь, влиявшая и на близких ему людей, ожидавших его возвращения на берег.
Пройдя широту Маркизских о-вов, Питер с огромным трудом мог удерживать «Хеле-он-Британию» на курсе зюйд-вест. «На весельной лодке в океане вообще очень трудно удерживать требуемый курс и уж совершенно невозможно двигаться против ветра и течения. Поэтому особенно опасно было проходить вблизи берегов. Хотя это и может показаться невероятным, но однажды при встречных ветрах, определив свое место после многодневной упорной гребли, я убедился, что отброшен назад на 400 миль от ранее достигнутой позиции. Таким образом, я греб впустую. Это могло довести до полного отчаяния, но я утешал себя надеждой, что завтра мне удастся переместиться к югу, я просто обязан этого добиться!» И Питер, стиснув зубы и кляня ветер, налегал на весла. Если ему удавалось добиться хотя бы ничтожного продвижения по генеральному курсу, это было событием, поднимавшим дух и возрождавшим надежды.
В течение многих месяцев, проведенных на борту «Хеле-он-Британии», одиночество Питера скрашивалось радиоконтактами с берегом, чтением взятых в рейс книг и занятием фотографией. Фотокамера сделалась для Питера истинным другом и собеседником — ей он доверял фиксацию событий своего похода, вместе с ней вглядывался в едва видимые берега островов и даже в состояние своей души. Стоя в кокпите лодки и рассматривая ее в видоискатель фотоаппарата, он говорил ему, как живому собеседнику: «Вот он, мой мир длиною в тридцать пять и шириною в пять футов, вот она, моя маленькая тюрьма!»
Теперь под воздействием смены ветров курс лодки сменился на юго-западный, а затем и на западный. Питер упорно греб, слыша шум прибоя вблизи невидимых островов архипелага Туамоту.
Со дня выхода из Сан-Франциско прошло уже четыре месяца. На Рождество Питер откупорил бутылку шампанского, вскрыл коробку с подарками, принесенную друзьями при отплытии, и... вновь сел на весла. «Я не прерывал гребли ни на один день, ни в выходные, ни в праздники. Ко дню Рождества я настолько отставал от намеченного графика рейса, что не мог позволить себе отдыха».
Через полгода после выхода в рейс Питер достиг архипелага о-вов Товарищества. До цели оставалось немногим более половины пути. Подходили к концу запасы провизии и Питер с помощью радиосвязи организовал их пополнение прямо в море. Продовольствие было доставлено ему с Таити экипажем парусной яхты, которая сопровождала Бёрда около недели.
Оставшись вновь в одиночестве, он продолжает путь на запад, проходит о-ва Самоа и Новые Гебриды. Дни однообразной жизни складывались в одну непрерывную цепь... «Иногда я греб под музыку — одна сторона пленки магнитофонной кассеты звучит полчаса, поэтому когда она кончалась, я отмечал про себя: «Прошло полчаса». Музыкальное сопровождение гребли напоминало мне раскачку большого маятника с полупериодом в 30 минут... — вспоминает Питер. — Мне очень помогало чтение книг. Оно стало для меня столь же необходимым, как и прием пищи. Чтение помогало мне поддерживать мыслительные способности, не давало отупеть. Я перечитывал литературные шедевры, которые когда-то любил — «Войну и мир», одну из моих любимейших книг.
Достоевского дочитать не удалось — книга упала за борт по прочтении первой главы!»
Благодаря большому удлинению корпуса и хорошо продуманным обводам «Хеле-он-Британия» хорошо переносила штормовую погоду и была весьма комфортабельной лодкой в условиях океанской зыби и слабого ветра. Она обладала хорошим запасом плавучести и высокой остойчивостью, большой объем надстроек обеспечивал ей автоматическое восстановление в прямое положение в случае опрокидывания.
«Уже на конечном этапе моего путешествия мне повстречались два циклона. Не оставалось ничего другого, как бросить за борт плавучий якорь и лечь в дрейф. В обоих случаях мне пришлось пережидать циклоны, запершись в каюте, по двенадцать часов кряду. Во второй раз я воспользовался этим заточением, чтобы выспаться. После первого циклона я выловил с поверхности воды трубку флуоресцентной лампы и подумал, что она вполне могла бы служить моделью моей лодки, столь же безопасная и герметичная. Я был уверен в безопасности судна, но тем не менее никогда не отстегивал во время рейса карабин страховочного конца, не изменяя этому правилу даже в спокойную погоду».
Миновав Новые Гебриды, лодка Бёрда, продвигаясь в западном направлении, подвергалась на этом курсе риску оказаться на кораллах Большого Барьерного рифа, прикрывающего подход к северо-восточному побережью Австралии. Чтобы обойти опасность, необходимо было спуститься южнее. Однако встречные ветры делали тщетными все попытки Бёрда двигаться в юго-западном направлении. Изнуренный месяцами гребли на веслах, Питер вконец отчаялся от бесплодности своих усилий. В один из дней он прекратил грести, лег в дрейф и разрядил свою любимую фотокамеру. «Хватит! — сказал он себе. — Я гребу изо дня в день, не покладая рук, но мои усилия подтолкнуть лодку к югу совершенно напрасны. Видимо успешное завершение моего рейса не угодно богу. Да и возможно ли вообще совершить задуманный мною переход? Вот уже более 8 месяцев я нахожусь на борту лодки, не позволяя себе хотя бы на короткое время сделать перерыв, удобно усесться, включить телевизор. Мне осточертело это бесконечное солнце и нескончаемая голубизна океанских просторов! Я хочу видеть деревенский луг, траву, вообще что-нибудь зелененькое! Я хочу наконец, попасть в хорошую автомобильную пробку!»
Разрядившись таким образом, Питер вновь налег на весла, однако «Британию» неумолимо сносило на северо-запад, пока она не оказалась перед Большим Барьерным рифом. Тщетными оказались попытки найти проход в бурлящих среди коралловых рифов водах. За этим занятием Питер был замечен с самолета береговой охраны. Погода ухудшилась, начало штормить, радиосвязь с берегом сделалась крайне неудовлетворительной из-за разряженных батарей. В одну из штормовых ночей лодку дважды перевернуло волной. К счастью, она немедленно вставала в нормальное положение.
Дальнейшее пребывание в опасной зоне становилось рискованным и в 30 милях от австралийского побережья отважного мореплавателя подняли на борт сторожевого корабля, специально высланного ему навстречу. Так 12 июня 1983 г. закончился этот беспримерный по продолжительности транстихоокеанский переход на гребной лодке. Сильно похудевший, промокший до нитки и вконец измотанный борьбой с океаном Бёрд все же торжествовал — ему удалось осуществить задуманный план покорения Тихого океана, хотя он и затратил на это более 9 месяцев тяжелейшего труда. В интервью французскому журналисту Питер Бёрд рассказал:
«Мое путешествие на веслах нельзя сравнивать с трансатлантическими переходами, например с рейсом Жерара д’Абовиля. В Атлантике слишком холодно и, хотя в восточном направлении ее можно пересечь довольно быстро, успех плавания сильно зависит от метеоусловий. Многие погибли, пытаясь пересечь Атлантику на гребных лодках, а те, кому удалось успешно завершить переход, были людьми очень тренированными и выносливыми. Для Жерара д'Абовиля гребля — спортивное увлечение, и физически он был подготовлен к ней намного лучше меня...
Для меня же гребля — это только способ приведения лодки в движение. Кроме как в моих океанских походах с Д. Кингом и в одиночку, я никогда в жизни не занимался греблей. Да и с тех пор, как я покинул борт «Хеле-он-Британия», я больше не брался за весла!..»
Сейчас, спустя почти три года после своего путешествия, Бёрд вновь вернулся к прежним увлечениям. Недавно он совершил в одиночку путешествие по маршруту Калифорния — Гавайи — Калифорния на 8-метровой парусной яхте. Он участвует в работе Европейской Ассоциации дальних плаваний, где передает свой опыт готовящимся совершить океанские плавания на яхтах.
Трансокеанские переходы смельчаков на весельных лодках за последние два десятилетия стали явлением не редким. Достаточно вспомнить имена Джона Риджуэя и Чея Блита, Тома Мак-Клина, Джона Ферфэкса и Жерара д’Абовиля, которым удалось успешно перейти на веслах Северную Атлантику. Не удивительно, что реже покорялся гребцам Тихий океан — ведь протяженность пути здесь практически на любой трассе примерно в 2,5 раза больше, чем на трансатлантических направлениях. В 1976 г. Джону Ферфэксу и его подруге Сильвии Кук удалось переплыть Тихий океан на весельной лодке «Британия-II» (см. «КиЯ» №43). Предпринимались и другие попытки помериться силами с Тихим океаном, вооружившись только веслами. Не все из них закончились благополучно: одни сходили с маршрута, другие пропадали без вести... Несомненно, что продолжительное плавание на гребной лодке в океане требует незаурядных мужества и физической выносливости: для океанских волн и ветров гребная лодка становится легкой былинкой, которую чрезвычайно трудно удерживать на требуемом курсе только мускульной силой гребца.
Большое значение имеют также конструкция лодки и качество ее снаряжения, размещение достаточных запасов пресной воды и провизии. Ну и конечно, многое зависит от психологической подготовленности гребца к многосуточному нелегкому быту на борту хрупкого суденышка в условиях почти полной оторванности от всего мира.
Описываемый выше тихоокеанский переход англичанина Питера Бёрда на весельной лодке «Хеле-он-Британия» интересен тем, что на сегодняшний день он является самым протяженным по расстоянию (ок. 9000 миль) и по времени (294 суток) среди подобных путешествий, совершенных в океанах на веслах, без помощи паруса или мотора.
Скудность информации о подробностях рейса, характерная для интервью, данного П. Бёрдом французскому журналу «Бато», по-видимому, продиктована практическими соображениями: им готовится к публикации, в том числе и во Франции, книга о переходе через Тихий океан.
Примечания
1. Мариной на Западе называют платные стоянки для частных катеров и яхт.
2. Кевлар — фирменное название высокопрочных полиамидных волокон, разработанных американской фирмой «Дюпон».