Нетлей-регата водномоторников в программе Олимпиады 1908 года

Наверняка совсем немногим известен тот факт, что некогда водно-моторный спорт входил в программу Олимпийских Игр. Это неудивительно — случилось такое лишь раз за всю историю Игр, да и то в далеком 1908 году. Столицей IV Олимпиады был тогда Лондон, а местом проведения состязаний водномоторникив стала деревушка Нетлей неподалеку от Саутгемптона — в устье реки Тест, представляющей там собой скорей достаточно широкий морской залив с соленой водой, приливами и отливами. Три золотые олимпийские медали разыгрывались параллельно с призами традиционной Нетлей-регаты, так что за два дня — 28 и 29 августа 1908 года — было проведено в общей сложности 12 гонок.

Ни о каких классах, а тем более монотипах, тогда, понятное дело, и понятия не имели, хотя водно-моторные соревнования проводились достаточно регулярно, а английский Клуб Моторных Яхт, который их организовывал, пользовался заслуженным уважением и популярностью. Для того, чтобы в соревнованиях могли участвовать "водные автомобили", порой весьма далеко отстоящие друг от друга по своим техническим и ходовым характеристикам, практиковались весьма сложные и запутанные системы гандикапа, о подробностях которых история умалчивает. Известно только, что принимались во внимание и размеры, и максимальная скорость в узлах (очевидно, "паспортная"), и некоторые показатели двигателя. Так, например, в те времена наиболее серьезной характеристикой мотора считался даже не рабочий объем или мощность, а диаметр цилиндра.

Однако для олимпийских гонок изобрести какое-то подобие "классов" все же пришлось. Решено было остановиться на трех: неограниченном, ограниченном и 8-метровом. Однако участников набралось так мало, и лодки у них оказались настолько разными, что деление на классы оказалось чисто номинальным, и систему гандикапа пришлось сохранить.

В ограниченном классе оговаривались лишь длина корпуса (не более 60 футов - заведомо больше, чем у любого из участников) и диаметр цилиндра (не более 155 мм, причем количество цилиндров, как это ни странно, никого при этом не волновало). Надо сказать, что скоростные катера на заре века проектировали по принципу "длина бежит", так что все они были тогда длинными, узкими и, естественно, водоизмещающими. В 8-метровом классе вообще ограничивалась лишь длина корпуса.


Экипаж тогдашнего гоночного катера состоял, как правило, из двух-трех человек — рулевого, механика, а иногда и матроса. Надо сказать, что механикам в те времена доставалось ничуть не меньше, чем нынешним "троттлменам" на гонках катеров класса "оффшор", и ответственность на них лежала столь же серьезная. Правда, в основном их задача заключалась в том, чтобы капризный мотор не "скис" и развивал положенные обороты. Ну а общались рулевой с механиком в большинстве своем как на больших пароходах-посредством машинного телеграфа.

Протяженность дистанции для всех трех "олимпийских" классов предусматривалась одинаковая - 40 морских миль (на проходившей параллельно Нетлей-регате преобладали короткие заезды на 8-9 миль). Поскольку в устье-заливе тесновато, гонщикам предстояло сделать по пять кругов между плавучей штаб-квартирой Клуба Морских Яхт — роскошной паровой яхтой "Enchantress"("Чаровница"), стоящей на якоре на траверзе Нетлей, и хорошо известными местным яхтсменам и катерникам ориентирами с экзотическими названиями — "За Амбаром", "Лысая Голова"и "ОзероДэна".

Вот как описывает события очевидец, имя которого, к сожалению, нам неизвестно — почему-то он предпочел не подписывать свой репортаж в сентябрьском за 1908 год номере несуществующего ныне журнала "The Motor Boat".

---

Все мрачные прогнозы относительно погоды полностью сбылись — худшего дня, чем пятница, на которую было назначено открытие Нетлей-регаты, трудно было и представить.

С утра завывал порывистый штормовой ветер, срывавший с пенных барашков в заливе рваные клочья пены, мелкий надоедливый дождик то и дело переходил в самый настоящий ливень. Руководству Клуба Моторных Яхт, наметившему обширную программу, можно было только искренне посочувствовать. Погода дискредитировала саму идею олимпийских гонок — из-за шторма не сумели добраться до Саутгемптона в первую очередь иностранные участники, а ведь по количеству поданных заявок предстоящая регата обещала быть рекордной.

Поскольку автору этих строк предстояло выступать на "Sea Dog" мистера Вар-вика Райта в качестве механика, то при известии, что гонки швертботов и парусных яхт, которые должны были открывать программу, отменены из-за шторма, мы решили посвятить утро замене гребного винта — новый более соответствовал недавно установленному мощному мотору "Металлург". Этот винт был изготовлен и доставлен в рекордно короткий срок, но его установка заняла гораздо больше времени, чем предполагалось. Очень скоро стало ясно, что на старт олимпийской гонки 8-метрового класса мы никак не успеваем. Узнав об этом, мистер Т. Торникрофт, "Gyrinus" которого в отсутствие "Lotus II" остался нашим единственным соперником в классе, поступил по-спортивному и предложил перенести гонку на следующий день.


Так что первой олимпийской встречей стала гонка в неограниченном классе, на старт которой вышли "Wolseley-Siddeley", пилотируемый герцогом Вестминстерским, и "Dylan" с лордом Ховардом де Валденом за штурвалом. "Daimler II" был к тому моменту не совсем готов, не появилось и не одного заграничного катера. Изначально маршрут гонки был проложен между Нетлей, плавучим маяком Калшот и калшотским буем. Гонщики должны были сделать три круга общей протяженностью 36 миль. Но сразу стало ясно — в море из устья соваться нечего. Да, оба участника действительно пришли на старт морем, но самым тихим ходом и наиболее безопасным курсом. По олимпийским правилам дистанция должна быть протяженностью от 35 до 40 миль. С заменой трассы проблем не возникло — ее проложили в устье реки Тест, однако и здесь непогода давала о себе знать.

Оба катера довольно резво взяли старт, но вскоре "Wolseley-Siddeley" оставил своего соперника далеко позади. У "Dylan" явно начались какие-то проблемы. И точно — у "Лысой Головы" он застопорил и был взят на буксир паровой яхтой лорда Ховарда "Branwen". В конце первого круга и герцог Вестминстерский поднял сигнал, что у него не все в порядке, так что гонка была признана несостояв-шейся и перенесена на следующий день.

Затем пробил час катеров ограниченного класса. Здесь ожидался элемент международного участия, поскольку катер мистера Тюброна хоть и был формально заявлен как английский, наделе представлял собой французский корпус Pitre с французским же 4-цилиндровым 90-сильным двигателем Brasier. Однако ни он, ни "Passtime" мистера Вестмэкотта на старт не вышли, так что участие в гонке приняли только "Quicksilver" и "Gyrinus". Последний был явно маловат даже для ограниченного класса, однако никаких возражений от судей не поступило.


Погода к тому моменту ничуть не улучшилась, и оба катера буквально скрывались в тучах брызг. Мистер Торникрофт на "Gyrinus" принял решение взять на борт дополнительного члена экипажа для откачки воды и, как оказалось, правильно сделал, поскольку "Quicksilver", на котором не проявили подобной предусмотрительности, выбыл из борьбы после первого же круга — одновременно откачивать воду и следить за двигателем было решительно невозможно. "Gyrinus" же продолжал наматывать круги с завидной регулярностью и средней скоростью более 16 узлов — хоть мистеру Торникрофту и приходилось порой выбирать не самый короткий путь от марки к марке, дабы подольше находиться под защитой берега. Но, несмотря на это, "Gyrinus" буквально перепрыгивал с волны на волну, порой вылетая из воды чуть ли не на полкорпуса.

К моменту финиша все находившиеся на "Чаровнице" собрались на верхней палубе и приветствовали экипаж "Gyrinus" криками "Ура!" и аплодисментами, несомненно им заслуженными. Выстрелила пушка, и определился первый обладатель золотой олимпийской медали в водно-моторных гонках. Медаль действительно была завоевана с боем, поскольку скорость и мореходные качества, продемонстрированные детищем мистера Торникрофта, напрочь опровергли утверждения многочисленных пессимистов относительно способности катеров категории racing cruisers передвигаться исключительно в мертвый штиль.

Надо было действительно видеть собственными глазами состояние моря в Нетлей, чтобы признать, что для 29-футовой лодки со 106-мм мотором это действительно великолепное достижение — поддерживать в такую погоду 16-узловую скорость на протяжении 40 миль. "Gyrinus", корпус которого, как говорится, облегает мотор, как перчатка, явно заслуживает титула "Катер Года".


Кстати, буквально сразу после победного финиша "Gyrinus" успешно прошел и импровизированное испытание на прочность, что иллюстрирует следующий курьезный случай.

Один из энтузиастов катерных гонок, некто мистер Сопвит, дабы наблюдать за состязаниями, что называется, со всеми удобствами, доставил в Саутгемптон темзинский паровой баркас. Его желание быть поближе к месту событий оказалось столь велико, что он совершенно упустил из виду небольшую, но важную подробность — котел темзинского баркаса работает на забортной воде (конденсатора у него нет), а вода в устье Теста соленая. Однако прежде чем "накрылся" котел, с речным баркасом произошла еще одна неприятность — крепким ударом волны своротило руль. До берега пришлось добираться задним ходом. Но на этом все беды не кончились. Проносящийся мимо "Gyrinus", рулевой которого был на миг ослеплен летевшей из-под форштевня водяной пылью и, вдобавок, не успел сообразить, в какую же сторону движется злосчастный баркас, крепко стукнул его в корму и оставил на ней солидную вмятину. В результате мистер Сопвит был явно сыт по горло катанием на темзинских баркасах по морю, а что же до катера-чемпиона, то он в этом происшествии практически не пострадал.

На следующий день был дан старт отложенной гонки 8-метровиков, на который вышли наш "Sea Dog" и "Gyrinus". "Lotus II" опять отсутствовал.

Старт был великолепен. "Sea Dog" первым с небольшим отрывом пересек линию. Дистанция была та же, что намечалось днем ранее — у Калшота по-прежнему штормило. Обе лодки весь первый круг неслись буквально бок о бок. Скорость достигала 17 узлов — весьма неплохой показатель, если учесть состояние воды. Казалось, что стальная (вернее, стальная с красным деревом) коса "Gyrinus" наконец-то нашла на камень. Но дудки. "Sea Dog" не выдержал. После второго поворота у "Лысой Головы" двигатель зачихал, а когда перебои усилились, мистер Варвик Райт принял решение сойти с дистанции. "За Амбаром" двигатель скис окончательно.


После столь удачного старта беспомощно болтаться на волнах было вдвойне огорчительно, а еще большую досаду вызывали проносящиеся мимо катера, участвующие в одном из коротких заездов Нетлей-регаты. Разборка мотора показала, что виною всему были две свечи, которые не выдержали повышенного напряжения, развиваемого новым магнето "Бош", и буквально расплавились.

Так что вновь "Gyrinus" закончил гонку в одиночестве и стал обладателем второй олимпийской медали. 40-мильную дистанцию он прошел за 2 часа 28 минут и 26 секунд, причем скорость, показанная на лучшем круге, составила ровно 17.75 узла.

Завершали олимпийскую программу гонки катеров неограниченного класса. От причала к старту направились "Wolseley-Siddeley", "Daimler II" и "Camille" мистера Тюброна. За штурвалом "Wolseley-Siddeley" вновь расположился герцог Вестминстерский, капитан Клоуз занял место механика, а третьего члена экипажа, капитана Лей-кока, заменил мистер Аткинсон. На подходе к старту завидную прыть продемонстрировал "Daimler II", однако в тот самый момент, когда пушка возвестила о пятиминутной готовности, там явно начались что-то случилось, и он медленно двинулся прочь, не пересекая линию старта. На "Camille" заглох мотор, и члены экипажа принялись крутить две пусковые рукоятки, расположенные с обеих концов мотора — как на лебедке. Когда совсем уже стало казаться, что их усилия не увенчаются успехом, мотор завелся.

Так что первым стартовую линию пересек "Wolseley-Siddeley", однако "Camille" отстал от него совсем ненамного. Надо сказать, что французская лодка вызвала в лагере участников довольно много толков. Все склонялись к тому, что это достаточно серьезный соперник — особенно обращало на себя внимание предельное снижение лишнего веса, ради которого было пожертвовано буквально самым необходимым. Единственно, 11-метровый корпус казался немного великоватым для 90-сильного двигателя.

Второй круг экипаж герцога Вестминстерского завершил за 18 минут и 8 секунд, показав практически максимальную для подобных условий скорость — 26.6 узла. Поскольку "Camille" к тому моменту отстала почти на круг, ничего, казалось, не должно было помешать англичанам завоевать и третью олимпийскую медаль — даже с учетом гандикапа. Однако такого не случилось. Начинался отлив, а "Wolseley-Siddeley" подошел к Хэмбл-Спит гораздо ближе, чем следовало бы, и со всего хода влетел в илистую отмель.

Мистеру Тюброну оставалось только благополучно дойти до финиша, что он и сделал. Однако к чести экипажа "Camille" следует отметить, что там до конца вели себя по-спортивному и продемонстрировали лучшую скорость круга 18.3 узла уже после схода "Wolseley-Siddeley". Третья и последняя олимпийская медаль нашла своего обладателя.

После завершения оставшихся гонок Нетелей-регаты, не входивших в олимпийский зачет, на "Чаровнице" состоялось великое торжество. После праздничного ужина в роскошном салоне экспромтом начались танцы. Автор несколько опоздал ко всеобщему веселью, поскольку участвовал в операции по спасению "Wolseley-Siddeley" из объятий ила и грязи, но, поднявшись на борт "Чаровницы", он застал совсем уж экзотический танец под названием "моряцкий вальс", в ходе которого танцоры предупреждали соседние пары о намерении "сменить курс" тремя свистками.