Соревнования больших парусных судов «Операция «Парус-88»

На одном из брифингов для капитанов «Операция Парус-88» была названа тропической. На самом деле: минувшее лето на Балтике оказалось необычно жарким для европейцев. Нередко ртутный столбик переваливал за тридцатиградусную отметку. В море дышалось легче, но на стоянках все изнывали от жары. Тенты над палубами держали постоянно. Рекой лились прохладительные напитки. Съедались горы мороженого. Вздувались банки с консервами в трюмах. Душевые на берегу работали с перегрузкой.

Так было в Карлскруне (Швеция). Прокаленный солнцем воздух висел и над столицей Финляндии Хельсинки. В главном порту Аланд — Мариенхамне жара немного отступила, когда пошли дожди. И только в столице Дании — Копенгагене флот встретила обычная для Скандинавии летняя погода: теплые сухие дни перемежались прохладными и дождливыми.

Именно по этим четырем портам и прошла Операция, помимо всего прочего памятная тем, что в ней участвовало рекордное число судов под советским флагом — четырнадцать, не считая «Крузенштерна»: барк был гостем фестиваля, вне гонок он посетил Хельсинки и Мариенхамн. Наряду с ветераном международных фестивалей «Седовым» гоночными дистанциями впервые прошел корабль «Мир», приписанный к Ленинграду и принадлежащий Высшему инженерному морскому училищу имени адмирала С. О. Макарова. «Мир» привлек всеобщее внимание. Тем более, что выступил корабль в гонках весьма успешно. К рассказу о нем мы еще вернемся.

В отряде советских яхт наиболее многочисленной стала группа «Цетусов». построенных в ПНР. Эстонию представлял «Тормилинд», Латвию — «Искра», Литву — «Аудра». Однотипные ленинградские яхты «Мир» и «Акела» выступали за Ленинград, соответственно за Балтийское морское и Северо-Западное речное пароходства. Разные по типам яхты польской постройки — «Линда» («Конрад-54»), «Соловки» («Опал»), «Жильвинас» («Конрад-46») и «Флора» («Конрад-45»), как и построенные в Ленинграде яхты тина «СТ-35» — «Адмирал» и СТ-36 — «Форвард», тоже выступали за ведомственные клубы северо-запада.

Оргкомитет, как всегда, четко регулировал ход гонок и мероприятия на стоянках. Все шло по отработанным схемам, что позволило без каких-либо серьезных происшествий провести на тесной акватории Балтики состязания без малого девяти десятков экипажей, хотя метеоусловия выдались довольно сложные.


Операция объединила суда под флагами восьми стран Среди них было немало интересных по конструкции старых и новых яхт едва ли не всех основных типов парусного вооружения. На борту некоторых удалось побывать.

Всеобщее внимание привлекала новая супер-яхта «Юнайтед бэнк оф Финланд». В гонках она, правда, не участвовала и лишь «сопровождала» флот с целью рекламы финского спортивного судостроения и предстоящей кругосветки, для которой строилась.

Любопытной частью фестивального шоу наряду с современными судами вновь стали деревянные балтийские и североморские «старики». Интерес к ним не ослабевает. На мой взгляд, самым привлекательным из них сегодня остается норвежская екта «Паулине», сравнительно недавно посетившая Архангельск (см. «КиЯ» №133, 1988 г.). Напомним: «Паулине» — тяжелая посудина с прямым парусом на единственной мачте, построенная в конце прошлого века. Она неоднократно переоборудовалась и в конце концов превратилась в теплоход. В начале 80-х годов полуразрушенный корпус начали реставрировать, решив вернуть ему первозданный вид. Екта возрождена благодаря обществу «Друзья «Паулине». Среди них немало юношей и девушек, которые в ходе реставрации научились неплохо держать в руках плотницкий, малярный и такелажный инструмент. «Друзья «Паулине» объединились не на голом энтузиазме. Мечтая восстановить парусник, следуя приемам работы старых мастеров, они в то же время возрождали его не для музейного «причала», а для плаваний по фиордам Норвегии, но рекам, озерам и морям. Стимул прекрасный. И он оправдал себя. Екте повезло- Но куда больше повезло «Друзьям «Пулине», которые своим трудом, на свои средства вернули старый парусник к жизни.

Обе гонки «Опсэйл-88» были сравнительно короткими Дистанция первой — между Карлскруной и Хельсинки — 385 миль, второй — из Мариенхамна в Копенгаген — чуть более 400. Из Хельсинки в Мариенхамн флот проследовал шхерами, предварительно проведя частичную смену экипажей на судах — интерченч.

В гонке из Карлскруны бесспорное преимущество имели легкие яхты с современными обводами, в том числе наши «Цетусы». А «Флора», экипаж которой возглавлял автор этого рассказа, разделила участь тяжелых тихоходов — малых, средних и крупных, значительно отстав от лидеров. Только на старте повезло с ветром. Потом началось чередование затяжных штилей со слабыми ветрами переменного направления. У южной оконечности шведского острова Готланд, на оживленной морской дороге, за долгие часы штиля не раз пытались мы пересчитать на горизонте суда с поникшими парусами. И всякий раз сбивались со счета. Штиль как бы воссоздал картину из прошлого века: тут и там дрейфовали в ожидании ветра барки, баркентины, кечи, иолы, шхуны, шлюпы, тендеры... Зрелище — редкое по сегодняшним дням не только для Балтики. Лишь современные теплоходы, «лавирующие» между парусниками, напоминали, в контекст какой эпохи вписана эта картина.


В пути на Хельсинки надлежало правым бортом оставить буй банки Глотова на границе советских территориальных вод. Не исключено, что в 1992 г. именно в этом районе флот международной семьи парусников проложит курс через советские воды, чтобы завершить или начать одну из гонок в Таллинне. По крайней мере, такое предположение высказано в опубликованных планах будущих фестивалей, врученных яхтсменам еще в Карлскруне.

Первыми в своих дивизионах стали корабль «Мир» (капитан В. Антонов), яхты «Форвард» (капитан Б. Хрящев) и «Линда» (капитан Р. Принта). Ленинградская яхта выступала в дивизионе судов со спинакерами, эстонская — в дивизионе яхт без спинакеров. Лучшим среди наших «Цетусов» была рижская «Искра» (капитан К. Сухов). Она заняла третье место. В первую шестерку вошли также «Акела» и «Тормилинд». Это несомненный успех советского паруса.

Несмотря на штиль, финишировали все стартовавшие в гонке. Некоторые иностранные экипажи были дисквалифицированы за нарушение гоночной инструкции.

Во второй гонке с самого ее начала с ветром было получше, хотя он тоже задавал немало загадок. Кончалась же гонка при сильном шторме. Особой ярости он достиг ночью 29 июля, примерно за сутки до финиша первых судов. Именно в это время у острова Борнхольм на литовской яхте «Жильвинас» образовалась поперечная трещина, в корпус начала интенсивно поступать вода. Не выдержало днище в кормовой части за фальшкилем. Положение осложнялось тем, что экипаж никак не мог подступиться к трещине чтобы предотвратить течь: корпус лопнул под фундаментом двигателя. Воду откачивали всем экипажем. И всеми средствами. Однако вода поступала быстрее, чем ее удавалось откачивать.

Силы яхтсменов были на исходе. Лишь тогда, когда яхта пошла попутным курсом относительно ветра и волнения, корму «поджало», трещина сузилась, и течь несколько уменьшилась. На Борнхольме яхте была оказана помощь — в закрытой бухте ее подняли на берег.


Датчане быстро принялись за ремонт, но с продолжением пути на Копенгаген на «Жильвинасе» вновь открылась течь. Правда, не столь сильная, как прежде, — до порта добрались без особых приключений. Когда по окончании «Опсэйл-88» флот оставлял столицу Данин, литовские яхтсмены решали, как поступить: ремонтировать яхту в Копенгагене или доставить ее в Клайпеду на судне. Без демонтажа двигателя надежно заделать трещину тогда не представлялось возможным.

Эта опасная авария произошла на новой яхте, построенной на верфи в Гданьске. «Жильвинас» до этого не попадал в экстремальные условия, не испытывал длительных штормовых нагрузок. Случившееся заставляет опасаться, что и другие «Конрады-46» не застрахованы от подобных аварий. Владельцам таких яхт стоит внимательно изучить состояние корпусов, проконсультироваться со специалистами, испытать суда на прочность и подкрепить, если в этом есть необходимость, наиболее ответственные участки.

Из-за шторма с дистанции сошло двенадцать судов, а восемь не уложилось в контрольное время.

В классе А победу одержал экипаж советского барка «Седов» во главе с капитаном А. Перевозчиковым. Корабль «Мир» занял третье место в шестерке самых крупных парусников.

Отлично провели гонку «Цетусы». Первое второе и третье места заняли «Искра», «Аудра» (И. Минетас), «Акела» ( И. Ульянов). «Флора» на этот раз выступала в дивизионе яхт без спинакеров и финишировала второй. Нас постоянно контролировал экипаж самой малой в дивизионе западногерманской яхты «Питер фон Данциг» с легким пластмассовым корпусом и гоночными обводами. Победа «Питеру» далась ценой большого риска. На яхте более чем на сантиметр вытянуло из обжимных гильз две вантины, но она продолжала отчаянно лавировать, не желая уступать первенства. Мачта чудом уцелела, и «Питер» обыграл «Флору». Эстонская яхта «Линда» в том же дивизионе заняла пятое место: впереди нее оказались две яхты из ПНР.


Наши яхтсмены, курсанты с учебных судов успешно выступали в береговых спортивных играх. Состоялись интересные экскурсионные поездки, знакомившие с достопримечательностями портов, их историей. Но «Операцию-88» отличали и другие события.

Как уже упоминалось, весь флот, за исключением нескольких парусников с большой осадкой, во время обмена интерченча в составе своеобразных «конвоев» прошел из Хельсинки в Мариен хами фарватерами Або-Аландских шхер. Суда разделили на группы, каждую из которых возглавил лидер из числа яхт и шхун под финским флагом. Капитанов снабдили справочными картами. Движение конвоев началось сразу же с окончанием парада парусов в припортовой акватории столицы Суоми.

Шхеры южной Финляндии — едва ли не самое привлекательное место не только для финнов, но и для всех катерников и яхтсменов Северной Европы. Гостят здесь туристы и из стран, удаленных от Финляндии на тысячи миль. Россыпь скалистых островов и островков пересекают в разных направлениях отлично обставленные фарватеры. Часть из них доступна даже огромным паромам, которые курсируют по расписанию. Островной туристский сервис соответствует высшим стандартам. Финны стараются всячески оберегать шхерный район от загрязнения, заботятся о сохранении его флоры и фауны.

Конвои двигались только в светлое время суток. На ночь в условленных местах суда приставали к берегу или вставали на якоря. Всюду яхтсменов встречали прекрасно, с ненавязчивым финским гостеприимством.

Плавание по сложным извилистым фарватерам для большинства судов прошло нормально. Правда, кое-кто нашел «свой» камень. Одна из финских шхун, служившая плавучей сауной, потеряла якорь: его не смогли выбрать и оставили на грунте. Яхта «Локки», лидировавшая конвой, в котором шла «Флора», потеряла винт незадолго до завершения перехода. Капитан одной английской яхты признался, что нырял с аквалангом посмотреть, что пострадало больше: фальшкиль или подводная скала на бровке фарватера, с которой он «сблизился до непростительной интимности» на скорости в восемь узлов.


Конвои воссоединились в фестивальный флот у причалов старого моряцкого гнезда, в сегодняшней парусной Мекке Северной Европы — Мариенхамне. До нас здесь гостила интернациональная эскадра под вымпелами Всемирного совета мира. В ее составе были и яхты «Аврора», «Улисс», «Шанс» и «Удача» из яхт-клуба Ленинградского кораблестроительного института. Их сопровождал катер «Балтика» из яхт-клуба Балтийского пароходства со съемочной группой.

Аландцы не мыслят себя без морской торговли и рыбацкого промысла, без судостроения и парусного спорта. При нас Мариенхамн праздновал спуск на воду деревянной шхуны «Альбанус». Дизайн шхуны выдержан в традиционной манере, что особо подчеркивалось во всех репортажах с места события как факт преемственности корабельного мастерства.

В Мариенхамне капитаны советской парусной флотилии собрались на борту «Седова», чтобы обсудить планы на будущее. Говорили в основном о необходимости создания отечественной ассоциации или союза учебных парусников. Вопрос назрел давно.

Мы с 1974 года ходим на «Операции Парус», постоянно увеличиваем свое представительство, имеем самые крупные в мире учебные парусники, число которых растет. Но на международных конференциях владельцев учебных парусных судов Советский Союз никто не представляет, хотя это крайне необходимо для расширения сотрудничества с парусными ассоциациями других стран. Вескими соображениями в пользу ассоциации поделились капитаны «Седова» — А. Перевозчиков, «Крузенштерна» — Г. Коломенский, «Мира» — В. Антонов и многие яхтенные капитаны. Они подтвердили возникновение спроса на наши яхты со стороны советских и иностранных туристских компаний, в связи с чем появилась возможность зарабатывать валюту, которой клубам так не хватает для обновления мат-части. Но и спорт ни в коем случае забывать нельзя, отвлекаясь на заработки. Словом, необходима выработка единой политики, координация шагов. В противном случае мы можем многое потерять, действуя, что называется, кто в лес, кто по дрова. Об этом предупреждают первые эксперименты.

Экипаж «Флоры», к примеру, в ходе «Опсэйл-88» заработал несколько сот фунтов стерлингов, принимая иностранцев на зарезервированные для них места. Мы не тратились на рекламу в газетах, — просто вешали объявления рядом с яхтой, не гнались за высокой суточной платой. Важнее было познать детали организации плавания интернациональным экипажем, проверить свою готовность к нему. От традиционного интерченча это значительно отличается. Деньги приходилось отрабатывать.

Швед и два финна, ставшие временно членами экипажа «Флоры», имели разную парусную подготовку. На совместимость оказывал влияние языковой барьер. Русским иностранцы не владели. Финны говорили на таком «английском», что его не воспринимали даже те из нас, кто окончил так называемую английскую школу. Но все мы старались понимать друг друга и вместе управлять яхтой как можно лучше, во всем достигать взаимопонимания.

Никакой бюрократии не было. Проблем с визами не возникло. Ни у шведа, ни у финнов не оказалось паспортов, и в судовую роль пришлось вписывать номера их удостоверений на право вождения автомобиля. Роль заверялась только подписью капитана яхты. Денег вперед мы не брали, хотя суммы были оговорены. Именно этот вопрос оказался самым щекотливым: парни не склонны были уступать ни цента. «Контракт» действовал до Мариенхамна. Здесь временные члены команды сошли на берег обменивать кроны и марки на фунты. В условленное время все трое принесли плату, и мы простились друзьями.

Как мы поступили с деньгами? По всем правилам оформили их передачу Балтийскому пароходству, которое разрешило провести этот коммерческий опыт.

Из Мариенхамна на Копенгаген «Флора» стартовала без иностранцев на борту. Прогноз погоды настораживал. Мы предпочли провести гонку вшестером, не отвлекаясь на обучение яхтенным премудростям кого бы то ни было. Скромный приз за второе место — керосиновая лампа — будет напоминать о том, что и малочисленным экипажем можно выступить в тяжелой гонке с хорошим результатом. Добавлю, что в Копенгагене нас поздравили с успехом и те, кто не рискнул пройтись из Карлскруны до Мариенхамна на яхте с «загадочными» русскими и за плату «подыскал себе койку» на судах под другими флагами. Среди них были и скандинавы, и англичане, и даже новозеландка. А один из «наших» финнов во время стоянки в Дании несколько раз заходил на «Флору» как к себе домой. Он прошел дистанцию на западногерманском паруснике — для смены впечатлений, для сравнения. Из его рассказа стало ясно, что сравнение оказалось в пользу «Флоры», которая финишировала на двое суток раньше.

Если у нас иностранцы находились менее двух недель и их было всего несколько человек, то корабль «Мир» принял на борт большую группу англичан еще в Ленинграде. Будущие моряки английского торгового флота пришли на практику на советский корабль, а их сверстники из ЛВИМУ отправились зарабатывать плавательный ценз на английских судах. Фактом этим интересовались многие журналисты. При мне корреспондент английской «Таймс», регулярно сотрудничающий с шестнадцатью изданиями других стран, решил взять интервью у курсанта по имени Пол. Было это уже в Карлскруне. За время короткого перехода из Ленинграда в Швецию Пол, как ему казалось, многое успел понять, на вопросы отвечал бойко, но — не совсем объективно. Один из членов Оргкомитета — тоже англичанин, слушавший эту беседу, мягко посоветовал практиканту не торопиться с выводами. Пол согласился дать интервью позднее, с завершением практики, когда у него сложится более полное представление о порядках на советском паруснике, о требовательности преподавателей и штурманов, о взаимоотношениях с советскими парнями.

Каково же было мое удивление, когда во время церемонии награждения в Копенгагене получать приз за третье место в гонке вместе с капитаном Антоновым вышел Пол. Он оказался самым молодым в экипаже «Мира», а самому молодому оказывается честь выходить с капитаном на награждение. Пол был счастлив. И, наверное, слова были не нужны, но я все же спросил, какое интервью он дал бы теперь:

— В приз я уже поверил. Вот он. Неплохой, не правда ли? А вот в то, что придется проститься с «Миром», с друзьями, со всеми, кто учил меня, кто заботился обо мне, в это верить не хочется. Практика получилась прекрасной. Жаль, что она так быстро закончилась!

Не знаю, как Пол, но многие его земляки сходили с борта «Мира» на берег со слезами на глазах. Прощались с ними очень тепло. Прощались с надеждой на встречи в будущем, которыми нет-нет, да и одаривают моряков порты разных стран и континентов.