Лондонский пассажирский парусник «Леди Дафна»

Странные парусные суда с обликом яхты, но черные и неказистые, бросились мне в глаза еще при самом первом посещении Лондона. Тогда, десять лет назад, вместе с Евгением Смургисом и его сыном Александром после долгих мытарств с ремонтом «МАХ-4» мы ошвартовали лодку в доке Св. Катерины для участия в презентации юбилейной 25-й гонки по Темзе «The Great Rivers Race». Гонка эта — традиционный лодочный фольклорный маскарад. Здесь были и подлинные раритеты, и новоделы старинных галер, и вполне современные «домашние» лодки. Наша стоянка в центре Лондона позволила как следует рассмотреть этот док — по сути дела очень престижную марину. На некоторых морских картах она и именуется соответственно: St. Katharines Yacht Haven. Гавань эта не только для уникальных творений, кочующих по всемирным бот-шоу, но и для «транзитных» путешественников-яхтсменов.

Док — один из старейших — был вырыт в 1828 г. недалеко от знаменитого королевского замка Тауэр. Я говорю «вырыт» не случайно, ибо вся причальная линия лондонского порта вдоль Темзы представляет собой отрытые в грунте многочисленные бассейны с выходом через шлюз в русло реки. При уровне приливов около 7 м — это идеальное портовое устройство. Название свое док получил от госпиталя и церкви, в давние времена расположенных на этом месте. Позднее, когда в 1894 г. был построен всемирно известный причудливый Тауэр-бридж, док стал еще более популярен, и в его трех бассейнах постоянно оказывались знаменитые яхты, включая «Джипси-Мот-4» Фрэнсиса Чичестера и «Бритиш стил» Чэя Блайта, — всех не перечислить! Можно сказать, что док Св. Катерины — непрерывная выставка яхт, отправляющихся в море. Эта их короткая стоянка сразу же становилась достоянием гласности, особенно, если мореходы замахивались на нечто неординарное. В общем, стоянка «МАХ-4» в сентябре 1993 г. сделала ее знаменитой и не только благодаря первому в истории участию россиян в Великой речной регате: надписи на бортах, говорящие о маршруте совершаемой весельной кругосветки, видели десятки тысяч людей на дистанции гонки под шестнадцатью темзинскими мостами от Ричмонда до Гринвича...

На второй день я принялся детально рассматривать стоящие в доке яхты и сразу обратил внимание на явный реликт британского мореплавания: черная, отнюдь не изящная яхта с прямым штевнем, огромными шверцами и красными парусами, присезневанными к двум мачтам, заинтересовала меня гораздо больше, чем нарядные круизеры и даже победитель последней «Уитбред». Я прочитал на бортах и спасательных кругах старинного парусника интригующую надпись «S. B. Lady Daphne». Соображая, что бы значили эти первые две буквы, я на пути к чудищу неожиданно уперся в яхту «Ариэль» с российским флагом. На ее палубе отчаянно махал руками человек в темных очках. Я узнал своего друга Николая Литау, с которым и я, и Смургис знакомы, кажется, тысячу лет.


— Да ты, я вижу, на мою соседку засматриваешься? — Николай повернулся ко мне. — Не знаешь, что означают буквы «S. B.»? Парусная баржа. Ни больше, ни меньше. Плоскодонка к тому же, — с ехидством добавил он, — но мачты...

И я вместе с ним проследил за диковинным рангоутом, уходящим на высоту крыши соседнего отеля вместе со стянутыми на мачтах парусами.

Увы, тогда было не до «Леди Дафны». Все время отнимала вахта у «МАХ-4» и главное — подготовка к выходу ее в море. Зато теперь, десять лет спустя, времени у меня было довольно, и появился в доке я именно тогда, когда следовало: «Леди Дафна» как раз возвращалась из недельного круиза.

— Дождитесь полной воды, — пояснил мне смотритель у разводного моста, — баржа будет входить первой.

Пристроившись с камерой у шлюзовых ворот с видом на легендарный Тауэр-бридж, я следил за подъемом приливной воды, обратившей вспять воды Темзы. «Леди Дафна» появилась минут за десять до полной воды, когда пешеходный мост над шлюзовым каналом уже разводился. Яхта удерживалась на входе ворот, подрабатывая дизелем. И вот, наконец, уровень воды в Темзе и в шлюзовом бассейне сравнялся, черная яхта нацелилась на вход. Когда она была в самой середине шлюзового бассейна и вошла в кадр, ее заслонила ворвавшаяся в бассейн новомодная круизная яхта «Lutine».

Выждав около часа, я отправился на баржу-яхту с намерением взять интервью у капитана. Кое-что о мифических нимфах — божествах природы — я уже знал. Они олицетворяли флору и фауну гор, лесов и вод. Дафна выделялась красотой. Когда ее стал преследовать влюбленный в нее Аполлон, Дафна попросила защиты от назойливых ухаживаний у отца — речного бога Пинея. Тот и превратил ее в лавровое дерево. С тех пор повелось украшать лаврами всякого победителя, будь то успехи в боях или на спортивной арене.

«Интересно, а много ли таких «леди» сохранилось? — думал я, поднимаясь на борт. — Пусть это и будет первым вопросом капитану».


Капитан Джеймс Кент представил свою команду — двоих рыжеватых парней: старпома Марка и моториста Джона и, удерживая левую руку на челюсти, признался, что очень торопится к дантисту. Направляясь к трапу он добавил:

— Старпом все вам расскажет о нашей «эс-би», не беспокойтесь.

Мы спустились в просторный салон. Что уж тут миндальничать? Поразило ощущение небывалого для яхтенных интерьеров простора. Ни одной переборки, вдоль салона возвышается могучий киль. Обитый красным деревом, он представляет неплохое седалище для нескольких десятков гостей со стаканами коктейля.

— Наша «эс-би» — единственная с мифическим именем. Есть и другие «леди», но они названы владельцами уже в честь любимых дам. Фантазии яхтсменов иногда хватает на вовсе дикие названия. Вот наш сосед по месту стоянки тому пример: его назвали «Hydrogen» — «Водород». — Так начал свою длинную речь Марк.

Угостив меня апельсиновым соком за стойкой полногабаритного бара, он рассказал историю метаморфозы рядовой грузовой баржи в престижную круизную яхту, признанного флагмана среди сорока подобных судов.

Само влечение британцев к дальней истории, в том числе и мифологической, — просто поразительно. Может быть, это у них от обилия доисторических памятников в Британском музее, добытых во времена процветания империи? Как бы то ни было, но даже в истории «Леди Дафны» отчетливо слышится отзвук творчества великого поэта античности Публия Овидия. Его поэма «Метаморфозы», созданная на грани нового и старого летоисчисления — это своеобразный эпос о превращении людей в животных, растения и даже камни. Превращение в благородный лавр — лишь один эпизод этого эпоса.


— «Леди Дафна» построена не так уж давно — в 1923 году, — продолжил свой рассказ Марк, — и в свой 80-летний юбилей выглядит вполне привлекательно. Кстати, «Водород», как и положено джентльмену в супружеской паре, старше: он сошел со стапеля в том же Рочестере в 1906 году. Наша «леди» — типичная баржа — плоскодонное грузовое судно длиной 28 м, шириной — 5 м и осадкой — 2.2 м. Оно принимало до 220 т груза — это были уголь, цемент, песок, гравий — и работало на перевозках от восточного до западного побережья Британии с заходами в устья рек. Плоское дно и малая осадка делали эти грузовые суда незаменимыми трудоголиками. Подчас на таких судах (как иногда и теперь) управлялись втроем, так и говорили: экипаж «a man, a boy and a dog». В этих словах о шкипере, его сынишке и собаке больше правды, чем выдумки. В открытом море шли на нехитрых парусах, а в эстуариях рек использовали нефтяной движок от 50 до 80 сил. (Тут я подумал, что подобные баржи, в сущности, положили начало нынешнему классу грузовых судов «река-море», хотя и не уверен в справедливости такого суждения. Героическая эпопея парусных барж во время мировых войн требует особого рассказа, не будем затрагивать эту тему).

«Леди Дафне» везло: она избежала традиционных посадок на рифы и повреждений в шторм и неслучайно получила прозвище «a Lucky's Ship» — удачливое судно.

Превращение в яхту случилось в 1973 г. после 50 лет тяжких и рискованных каботажных рейсов. Судно получило сертификат пассажирского чартерного парусника с пропиской в самой «крутой» марине Лондона — в доке Св. Катерины. Такой чести удостоились лишь десять из сорока ветеранов «эс-би». Другие стали на прикол и используются как рестораны или музеи.


Надо сказать особо о рангоуте и парусах. Без излишних подробностей парусное вооружение «эс-би» называют комбинацией кофа и полуторамачтовой шмаки. Что это такое, показывают фотоснимки. 30-метровая главная мачта (не любят британцы голландскую терминологию, которая господствует у нас, грешных) с неразъемной стеньгой несет главный трапециевидный шпринтовый парус (sprit sail). Выше него — треугольный топсель. В нос от топа мачты натянут леер (staysail) для подъема стакселя. На других судах могут быть и бушприты со стакселем и парой кливеров.

Мачту при проходе под мостами заваливают вперед; ее шпор заключен между «мачтовыми щеками», которые соединены для крепости с килем, идущим, как уже говорилось, внутри, поверх плоского днища.

Кормовая коротышка бизань несет «mizzen-sail» — гафельную бизань, совершенно необходимую для поворотов, поскольку с двумя 6-метровыми шверцами, да при отсутствии бушприта и кливеров повороты под парусами весьма затруднительны. Теперь на «Леди Дафне» установлен 128-сильный дизель. Это для борьбы с приливами и течениями в эстуариях рек и для удержания судна в дрейфе во время шторма.

Остается сказать, что во время описываемой метаморфозы был выполнен полный ремонт с заменой всего вооружения при пунктуальном сохранении облика судна, ставшего историей. Великолепный макияж был проделан неспроста. Теперь на «эс-би» в стояночном варианте могут разместиться до ста гостей. Здесь любят праздновать дни рождения, проводить рождественские коктейли и корпоративные вечеринки. На выходе в эстуарий Темзы число гостей сокращается до 54 плюс три человека команды. К участию в состязаниях «эс-би» допускаются лишь 12 пассажиров, дабы на палубе было меньше помех при работе с парусами.

Одним из недавних подвигов «Леди Дафны» был ее поход на бот-шоу в Брест в 1996 г. Судя по коллекции кубков и призов на почетном месте в салоне, парусник выступал и в регатах, проводимых с участием около десятка сохранивших ходовые качества раритетных судов.

Нынешняя владелица судна Элизабет Майнелли управляет туристической компанией «Nymph Limited». Ее особая забота — о разнообразии программы, особенно «морских» забав в эстуарии Темзы. Любой истинный британец предпочтет приключение на старинном паруснике посиделкам в баре даже самого роскошного отеля. Вот пример выдумки неугомонной мадам Майнелли. Реклама обещает на «Леди Дафне» раздолье для... любителей охоты. Секрет в том, что теперь получить лицензию на обожаемую британцами традиционную охоту на лис — проблема. И потому любителей стрельбы привлекает альтернативный вариант. «Леди Дафна» с полусотней охотников становится на якорь где-то в укромном уголке Темзы, и начинается пальба по. глиняным голубям, которые вылетают из хитроумного агрегата, знакомого всем любителям стендовой стрельбы. При попадании «голуби» разлетаются в пух и прах, приводя в восторг стрелков и болельщиков, предпочитающих ружью объемистые бокалы с горячительным. (И тут еще одна примечательная деталь: если нам голубь мира Пикассо привил непонятную приязнь к этим птицам, то для англичан отвращение к голубям — пачкунам архитектурных памятников — столь велика, что они называют их «летающими крысами».) Имеет значение и то, что наряду с модными помповыми ружьями охотникам на голубей предлагают антикварные аркебузы и более «совершенные» фитильные мушкеты. Стрельба из допотопного ружья с ударно-кремниевым замком сама по себе оставляет неизгладимое впечатление: вслед за вспышкой пороховой затравки гремит оглушительный выстрел, больно отдает в плечо, слетает шляпа. Вспышки фотокамер, аплодисменты, перезвон бокалов! Так у них принято отдыхать...

По заранее сделанным заявкам на борту «Леди Дафны» проводятся и серьезные мероприятия, включая научные семинары. Пока идет деловая часть, нанятые специалисты-повара хлопочут у дровяной судовой печи, точнее — очага с открытым огнем, готовят любимые британцами стейки, так что вкусные запахи не дают затянуться дискуссии. В промозглую погоду и зимой печь выполняет функцию камина, без которого трудно представить отдыхающих джентльменов с коктейлями. Для приготовления непременного кофе и чая используют обычную газовую плиту, стоящую в специальной выгородке.

Вершина развлекательной программы для дюжины гостей — это гонка. На первый взгляд, нелепое расположение мачт, как и странная форма парусов, должны бы отвратить знатока, наблюдающего за поведением парусников в открытом море. Но, напротив, гонки таких старинных плоскодонных судов (именуемые «Barge matches») производят особое впечатление. Представьте почти прямоугольный в плане деревянный корпус с прямостенными бортами, фасонными шверцами и огромным рулем. При свежем ветре он так «буравит» воду — глаз не оторвешь! Именно высокое расположение центра парусности создает достаточную скорость, чтобы пенная кильватерная струя долго не гасла, а бьющие в борт волны заливали палубу, как в 10-балльный шторм. Что же до 12 храбрецов-пасса-жиров, то здесь все просто: они заплатили за этот страх немалые деньги и теперь долго будут наслаждаться воспоминаниями. И не один внук, наслушавшись рассказов, пойдет в моряки. Куда деться британцу, если море со всех сторон, а самое большее от него удаление — час езды на приличном автомобиле.