Два серьезных удара, испытанных именитым гонщиком в 2004 г. — срыв кругосветной гонки больших многокорпусников "The Race" и потеря абсолютного рекорда кругосветного плавания (вдобавок, сопряженная с двумя поломками новейшего катамарана "Orange 2") — не только не обескуражили спортсмена, но, напротив, способствовали более тщательной подготовке к реализации его намерений. Поддержку этим начинаниям, как и прежде, собрался оказывать телекоммуникационный гигант "Orange", один из двух крупнейших европейских сотовых провайдеров — национально окрашенные планы гонщика вызвали большой энтузиазм французских рекламодателей.
Начало осеннему сезону рекордов Бруно собрался положить трансатлантическим переходом с запада на восток: в пику злейшему американскому сопернику, чье выдающееся достижение на этой дистанции вот уже три года не давало никому покоя ("Playstation", 2001 г., 4 дня 17 ч 28 мин 6 с). Впрочем, сейчас все любые обширные планы океанских рекордов можно попросту охарактеризовать как "по следам Стива Фоссетта". После поломок в гонке за Кубок Жюля Верна ("КиЯ" №188) новейший катамаран был подвергнут серьезной реконструкции, усилены некоторые узлы корпуса, а также пошиты новые паруса — предыдущий комплект оказался излишне полным. Старт был намечен на август — месяц сильных западных ветров в Атлантике, и 11 числа оранжевый гигант прибыл в Нью-Йорк. Здесь гонщик объявил о том, что намерен в ходе этого перехода поставить и 24-часовой рекорд скорости, более того — стать первым парусным судном, которое пройдет под парусами за сутки более 700 миль1. "Катамаран в отличном состоянии, и мы все настроены только на рекорд, — сказал гонщик на пресс-конференции. — Готовы пересечь океан хоть за два дня!"
Океан, однако, был настроен более критически по отношению к таким планам, и подходящего погодного окна пришлось ждать около десяти дней. Лишь поздно вечером в пятницу 20 августа "Orange 2" вышел в море, взяв старт почти в полночь по времени восточного побережья США.
Вначале яхта шла в полный бейдевинд при ровном и сильном ветре. Уже за первые шесть часов были пройдены 179 миль — средняя скорость составила почти 30 уз! Правда, на этом участке пути катамаран был еще отчасти прикрыт от волн побережьем США. Но, выйдя за границу атлантического шельфа, "Orange" не только не снизил скорость, а, напротив, продолжал наращивать ее. Радиограммы и электронные письма с борта яхты стали более короткими и отрывистыми — чувствовалось большое напряжение на борту судна, несущегося по волнам со скоростью более 60 км/ч! "Это чистый спринт, — сообщил капитан по радио. — Совершенно иные настроение и ритм жизни на борту, чем в кругосветном плавании. Нет времени ни на шутки, ни на отдых — мы каждую секунду в работе".
Погодные условия благоприятствовали стремительному движению, и уже в субботу Бруно Пейрон передал, что в течение нескольких ближайших часов попытается начать отсчет 24-часового рекорда скорости. Яхта в этот момент шла уже со скоростью, превышающей 36 уз, проблема заключалась в другом: для дальнейшего разгона необходимо было приводиться, что грозило уходом с ортодромии и впоследствии опасным приближением к зоне высокого давления, располагавшейся юго-восточнее. Поставив рекорд суточного перехода, можно было потерять шансы на трансатлантический: требовалось найти сложный компромисс. Почти всю ночь с пятницы на субботу команда вела катамаран буквально "по ниточке", удерживая баланс между максимальной скоростью и правильным тактическим положением на дистанции. Подобный подход принес свои заслуженные плоды — вечером в воскресенье 22 августа с борта яхты пришло сообщение о том, что новый абсолютный рекорд суточного перехода установлен: теперь он составлял 703 мили, а средняя скорость по сравнению с предыдущим достижением выросла на 0.3 уз. Одновременно с этим яхта прошла половину пути, слегка опередив рекордный график Стива Фоссетта. Но не успели болельщики Пейрона отпраздновать это, как несколько часов спустя пришло новое сообщение: рекорд вновь улучшен! На этот раз достижение составило 706.2 мили (что означало прирост средней скорости почти на 0.5 уз) — происходившее стало отчасти напоминать рекордное плавание яхты "Mari-Cha IV", в ходе которого 24-часовой рекорд скорости для однокорпусной яхты обновлялся несколько раз. "Мы проектировали этот катамаран как быстрейшую яхту мира и рады, что не ошиблись", — передал Бруно Пейрон с борта судна.
Однако погода не позволяла расслабляться. Расположение воздушных масс стало меняться. Циклон, в зоне ветров которого стремительно несся оранжевый 38-метровый гигант, сдвигался, и яхта, удерживая наивыгодный курс относительно ветра, постепенно все сильнее и сильнее отклонялась от ортодромии к югу. Утешало лишь то, что она шла практически точно по рекордному графику Фоссетта, но на третьи сутки курс судна уже был направлен едва ли не к Канарским островам! Пришлось сделать поворот — на другом галсе судну пришлось идти почти в полный бакштаг, возвращаясь на ортодромию, и его скорость упала: под конец третьего дня пути "Orange" впервые оказался позади своего заочного соперника. Циклон постепенно опережал яхту, и ветер начал меняться с юго-западного на западный. Трудно было представить худший для катамарана вариант развития событий — фактически ветер грозил стать попутным, что означало движение едва ли не курсом фордевинд. Пришлось вновь сделать поворот, сменив галс, и задуматься над тем, как избежать лавировки на конечном отрезке пути — в Ирландском море, до которого оставалось уже менее суток хода. Несколько часов на борту "Orange" были очень трудными — от развития погодной ситуации и точности ее прогноза зависело, состоится ли новый рекорд. На конец четвертого дня французский катамаран по-прежнему отставал от рекордного графика Фоссетта, но очень-очень ненамного. Теперь все надежды были на ветер, который, увы, оказался безразличен к чаяниям "оранжевых". Ослабев и вновь изменив направление на подходе к английским берегам, он вынудил экипаж яхты начать лавировку уже вблизи юго-западной оконечности Англии. Высокие скоростные качества катамарана и опыт команды, выжимавшей из 38-метровой машины все возможное, заставляли, однако, надеяться на чудо — разрыв со Стивом Фоссеттом составлял буквально минуты. Британцы, демонстративно безразлично отнесшиеся к плаванию в его начале, вдруг в ажиотаже начали делать колоссальные ставки на результат...
"Orange 2" прошел траверз маяка Лизард 25 августа в 17 ч 43 мин 56 с по Гринвичу — всего на 31 мин и 12 с хуже рекордного времени! Невероятно маленький разрыв на такой дистанции, показанный в заочном соревновании.
Явно огорченный этим, гонщик на итоговой пресс-конференции, тем не менее, сказал, что они, показав второй за всю историю результат трансатлантического перехода, добились своеобразной "серебряной медали", а компенсацией за это служит абсолютный рекорд суточного плавания. "У нас нет ощущения поражения — мы, конечно, мечтали о победе, но все же полагаем, что поставленные нами на переход задачи выполнены. Один рекорд Франции мы уже вернули, новые рекордные плавания не за горами", — подвел итог Бруно Пейрон.
И в самом деле, не прошло и месяца со дня финиша трансатлантического плавания, как "Orange 2" вновь приготовился к выходу в море. На этот раз объектом атаки стал исторический средиземноморский маршрут Марсель—Карфаген, входящий в перечень очень престижных рекордных дистанций: на ней "отметились" такие заслуженные суда, как "Elf Aquitaine", "Jet Services V", "Primagaz" и ряд других. А действующее достижение принадлежало (наверное, об этом уже излишне говорить) Стиву Фоссетту — 18 ч 46 мин 48 с.
Ранним утром 24 сентября катамаран покинул Старую гавань Марселя и помчался в море, подхваченный 40-узловым мистралем. Скорость яхты не опускалась ниже 35 уз — понятно, что никакого разбиения на вахты на столь коротком отрезке (всего 458 миль) не предусматривалось, и все 10 членов экипажа постоянно находились на палубе. Первые две трети дистанции прошли без особых происшествий — катамаран стремительно двигался вперед по курсу, почти не отклоняясь от прямой, выводившей его к южной оконечности Сардинии. Проблемы начались после: чтобы попасть в Карфаген, необходимо было сделать контргалс, после чего ветер неожиданно начал слабеть. Возникла угроза точного повторения трансатлантического перехода, когда гонщикам не хватило совсем чуть-чуть для рекордного финиша. "О, нет! — передал гонщик. — Только не в этот раз. Мы не можем снова потерять полчаса!"
В попытке удержать ускользающий рекорд команда реагировала на малейшее изменение ветра, постоянно подстраиваясь под него и при необходимости меняя передние паруса (надо заметить, что на таком гиганте это не очень-то просто, и смена одного паруса на другой занимает в целом порядка 10—15 мин). За последние три часа пути, прошедшие уже в прямой видимости берегов Африки, эта процедура повторялась восемь раз — нужно было снять гигантский парус, тщательно скатать его, принайтовить, достать другой, расправить и завести на штаг. Неудивительно, что последние мили пути вымотали экипаж едва ли не сильнее, чем весь трансатлантический переход — сил на красивую жестикуляцию, наподобие фоссетов-ской, уже не осталось (заметим здесь, правда, что экипаж Фоссетта менял паруса... 25 раз!). Но усилия не были потрачены даром — катамаран все же смог поставить второй рекорд скорости, на этот раз опередив своего заочного противника на 50 мин. Новый результат стал равняться 17 ч 56 мин и 33 с, средняя скорость превысила 25.5 уз. Таким образом, планы амбициозного гонщика начали воплощаться в жизнь на глазах — меньше чем за месяц Бруно Пейрон вернул Франции два абсолютных рекорда скорости океанских яхт.
После финиша мы задали яхтсмену несколько вопросов.
— Бруно, в чем основная разница между первым и вторым "Orange"? Как это ощущается в плавании?
— Новый катамаран гораздо крупнее своего предшественника. Он, естественно, несет больше парусности (1100 м2 против 800 — Прим. ред.), но очень важно (я уже говорил вам об этом), что у него намного выше расположен мост — это сильно уменьшило удары волн в носовую балку. Напомню известный случай с ударом первого "Orange" о волну в Индийском океане во время нашего рекордного плавания в 2002 г. ("КиЯ" № 179). Тогда катамаран буквально остановился — скорость мгновенно упала узлов на 20, и один из моих коллег получил тяжелую травму. Сейчас мы тоже сталкивались носовой балкой с крупными волнами, но тормозились при этом уже не так значительно — узлов на семь-десять, не более. Корпуса судна стали легче, их обводы изменены — теперь они заметно острее. Но ключевым при создании нового судна было слово "надежность". Формально новый "Orange" — лишь эволюционное развитие предыдущего, это не радикально новое судно. По итогам наших предыдущих плаваний из конструкции были исключены слабые места и улучшена гидродинамика. Так, мачта теперь опирается не на титановую опору, которая подвела в прошлый раз — этот узел выполнен из нержавеющей стали. Увеличено сечение многих соединений и крепежа. Однако набранный опыт в работе с углепластиком позволил, несмотря ни на что, сделать новое судно даже легче своего предшественника.
— И насколько высокой оказалась его надежность? Были какие-нибудь проблемы на борту?
— Единственная поломка за весь трансатлантический переход — вышедшая из строя кнопка на клавиатуре бортового компьютера.
— Какую максимальную скорость показало судно?
— Мы зафиксировали 39.6 уз на трансатлантическом переходе и 41.2 — на средиземноморском. Практически обе дистанции прошли, не опуская наветренный корпус в воду — впрочем, он у нас отрывается от воды уже примерно при ветре 7-8 м/с.
— Что теперь? Кругосветное плавание?
— Да, и это очень важное испытание, ведь все предыдущие переходы по сравнению с ним можно назвать лишь короткими переходами. Здесь два ключевых момента: надежное судно и опытная команда. Причем не просто команда, но рулевые. И если в надежности судна я сейчас уверен (хотя мы все равно поставили его на несколько дней в док для осмотра и мелкого ремонта2), то очень хотел бы иметь в команде по два высококлассных рулевых в каждой вахте. Полагаю, что это способно оказать самое сильное влияние на среднюю скорость, тем более что "Orange 2" рассчитан именно на ее длительное поддержание, а вовсе не на спринтерские рывки. Поэтому-то очень важно иметь несколько отличных и равных по силе рулевых, способных постоянно меняться. Пока я еще в поиске идеального состава команды, но одного великолепного рулевого уже нашел.
— Кто это?
— Лионель Лемоншуа, хорошо известный по гонкам тримаранов ORMA.
— А кто-нибудь из состава команды 2002 г. остался?
— Ив ле Блевек — без него на борту, как без рук. Возможно, придет еще кто-нибудь.
— Какого результата на кругосветной дистанции вы планируете достичь на этот раз?
— Меньше 58 дней, без сомнения!
Примечания
1. 694.78 мили — таким было на тот момент действующее достижение ("Maiden II", 2002 г.)
2. Интервью состоялось в середине октябре 2004 г.