Чтобы облегчить Фабрицио поиски ракушек, я решил наладить привезенный нами из Италии подвесной мотор. Хотя на подобные механизмы, по моему мнению, не следует особенно полагаться (никогда не удается приобрести мотор, нозый или подержанный, большой или маленький, который не отличался бы самым странным и необъяснимым поведением), мы с Фабрицио радовались, что мотор можно пустить в дело, так как именно мы посоветовали купить его и восхваляли его рабочие качества.
Приобретенный с верою в многочисленные достоинства мотор в четыре с половиной лошадиные силы отливал металлической синевой и был в полной сохранности. Для испытания мы вытащили его на двор и прикрепили к бочке с водой, стоявшей позади бунгало. За дело взялся Фабрицио, а Карло и Станис — «сухопутные» члены экспедиции, наблюдали за ним с некоторым недоверием. Фабрицио приладил шнур к маховику и попытался завести мотор. Никакого результата. «Ну, понятно, — самоуверенно пояснили мы зрителям, — мотор должен «разойтись».
Мотор был почти новый и прежде, чем его упаковали для отправки в Африку, работал исправно. В пути он также не пострадал. Следовательно, просто в его устройстве было что-то такое, в чем мы не разобрались! «Нужно быть логичным» — решил я, а так как Фабрицио уже был не в состоянии рассуждать достаточно последовательно, я занял его место. Еще раз заглянув в инструкцию, я с видом превосходства улыбнулся двум зрителям и начал дергать за шнур... Полчаса спустя с глазами, залитыми потом, и совершенно онемевшей рукой, я сидел на земле, но не для того, чтобы вкушать заслуженный отдых, а просто потому, что порвался пусковой шнур.
Тогда мы поняли, что инструкция никуда не годится. Начался второй этап наших попыток. Фабрицио и я стали передвигать рычаги во всех направлениях, создавая самые различные комбинации и подбадривая себя словами: «Быть может так. Ну, пожалуй, теперь». Карло и Станис пытались было вмешаться со своими советами, но мы им тут же затыкали рот: «Идите к черту! Если у нас, знатоков, ничего не выходит, то...»
Прошло несколько часов. Мы сняли одежду и остались в одних трусиках. Уже дважды меняли горючее, прочистили свечу, сняли и снова надели маховик, зачистили контакты, сменили два шнура. Вымазанные мазутом и маслом, мокрые от пота, с волосами, прилипшими ко лбу, мы походили на двух фавнов, совершающих адскую пляску вокруг бочки с водой. Карло и Станис, отпускавшие по поводу наших действий замечания, казавшиеся им остроумными, наконец решили уйти, но сперва осведомились, не нужен ли нам случайно хороший механик. Мы с достоинством отвечали, что в этом моторе нет ничего такого, чего мы не могли бы починить сами.
Начался третий этап. Вооружившись плоскогубцами и ключами, мы лихорадочно принялись разбирать свои четыре лошадиные силы, сняли металлический кожух и заглянули внутрь, надеясь увидеть какую-нибудь явную поломку...
Спустилась ночь. Мотор был собран. Во всяком случае, соединяя различные детали мы преследовали именно эту цель. Когда мы попробовали запустить его, силы наши уже были на исходе, а когда через добрых полчаса был сделан последний рывок, обессилели совершенно.
И тогда начался четвертый и последний этап борьбы человека с двухтактным двигателем. Под звуки яростных проклятий, сопровождаемых ударами молотками направо и налево по наиболее уязвимым деталям механизма, мы исполнили дикую ночную сарабанду, которую наши скептически настроенные товарищи оценили по достоинству.
На следующее утро мы признали себя побежденными. Между двумя враждующими группами экспедиции было заключено перемирие и мы договорились пригласить механика. Как это ни странно, ему сразу же удалось запустить мотор. Однако с того времени мы относились к своим четырем лошадиным силам с некоторым недоверием и подозрительностью.