Путешествие по реке Пинега на лодке мотолодке «Прогресс-2»

Пинежье — огромная территория, расположенная к востоку от Северной Двины и покрытая бескрайними лесами и болотами, всегда представлялось мне глухой, малолюдной стороной, этаким царством таежного безмолвия, еще сохранившим следы далекого прошлого. Надеясь отдохнуть здесь от шума и стремительного темпа городской жизни, я выбрал этот край для очередного похода на мотолодке.

Маршрут плавания протяженностью 2550 км выглядел так: Ленинград — Вытегра — Белозерск — Кириллов — Вологда — Великий Устюг — Котлас — Усть-Пинега — Усть-Выя, По самой Пинеге предстояло пройти снизу вверх до устья левого притока Выи около 540 км.

В моем распоряжении был видавший виды «Прогресс-2» с мотором «Вихрь-М», оборудованный сдвижной рубкой собственной конструкции. Вес груженой лодки со всем снаряжением, но без экипажа, составил около 500 кг, разовая заправка горючим — 120 л (хватало в среднем на 300 км пути).

За И ходовых дней был преодолен первый этап: Ленинград — Котлас (1500 км). Места, по которым проходил этот путь, хорошо знакомы любителям дальних плаваний и потому, очевидно, не нуждаются в подробном описании. Погодные условия были самые различные. Если Белое озеро встретило маня полным штилем и «тропической» жарой, то соседнее Кубенское — холодной и слишком свежей погодой (не скрою, натерпелся я тогда страха!). Познакомился я попутно и с рекой Лежа — правым притоком Сухоны. Специально зашел сюда отдохнуть и был не рад: два дня зря кормил комаров и мок под нудным дождем — лес был совершенно пустой. На самой же Сухоне повезло: боры в ее низовьях оказались просто сказочными, урожай грибов — на редкость богатым.

На третий день беззаботного и быстрого плавания вниз по Северной Двине уже подходил к заветной цели — устью Пинеги.

Пока все складывалось как нельзя лучше: техника в полном порядке, с бензином никаких проблем, впереди — самый интересный этап. И все же на душе скребли кошки. Заправляясь на нефтебазе в Копачево, я слышал от шоферов, что в этом году на Пинеге очень мало воды, в некоторых местах машины ходят через реку вброд. Поэтому все чаще мелькала тревожная мысль: удастся ли пройти? Не опоздал ли я?


Наконец, впереди на высоком косогоре правого берега показался большой поселок Усть-Пинега, чуть правее — в едва заметном провале берега — угадывалось широкое устье впадающей в Двину реки. Навстречу мне, деловито пыхтя, шел буксир с плотом, сновали моторки.

Из литературы мне было известно, что Пинега — сплавная река. Каждый год после весеннего завоза грузов в верховья ее устье перекрывают запанью, и начинается молевой сплав. С этого момента и до глубокой осени всякое движение судов через устьевую часть прекращается, так что летом войти в Пинегу своим ходом невозможно; все это я знал. Чуть свет — отправился на разведку к запани. Первым делом узнал, что хотя в верховьях уровни воды предельно низкие, но на моторке до Усть-Выи добраться, судя по всему, можно. Радости моей не было границ! Я бросился на поиски автомашины, чтобы перебросить свой «Прогресс» километров на 15 выше запани, — к деревне Нижняя Паленьга. Когда грузовик шел вдоль берега, я убедился, что река на многие километры сплошь забита лесом. Воды не было видно вообще!

Деревня Нижняя Паленьга расположена на высоких, поросших лесом берегах. Рядом — переправа; там уткнувшись прямо в каменистую отмель, стоят несколько катеров. Кругом — ни души.

Мне так не терпелось поближе познакомиться с Пинегой, что я не стал откладывать выход ни на минуту. Увы, первое знакомство оказалось безрадостным. Ширина ее больше сотни метров, но очень мелко и никаких знаков обстановки не видно. Где фарватер — сам черт не разберет! Повсюду песчаные мели. Напоролся раз, другой, пятый и... повернул к берегу.

На следующий день я решил не торопиться: к любой реке надо привыкнуть. Теперь иду самым малым ходом, стою за рулем, готовый к любым неожиданностям, потому что и справа, и слева, и по курсу совсем близко от лодки отлично просматривается дно. Поражает прозрачность воды.

А вот и первый бон выгнулся дугой поперек реки, оставив лишь небольшую лазейку для лодок у левого берега. При лесосплаве такие боны придают плывущим бревнам нужное направление, не позволяя им оседать на берегах. Приходится и мне править поперек реки, ежесекундно рискуя сесть на мель. Сколько таких бонов встретилось мне потом!


Уже давно перед глазами маячат очертания моста — на глубокой воде я домчался бы до него за считанные минуты! Здесь, у деревни Верхняя Паленьга, реку пересекает железная дорога Архангельск — Карпогоры, единственная в этих местах магистраль, связывающая областной центр с глубинкой, на этом участке Пикета течет в коренных берегах. По отметинам на откосах можно судить о том, насколько убыла вода. Картина очень наглядная и поучительная. Вывод ясен: конец лета — не самая подходящая пора для плавания по северным рекам.

Приближаюсь к 60-му километру (счет идет от устья). По берегам выставлены створные знаки, изредка даже попадаются вехи, но это все весенняя обстановка, толку от нее мало. Зато хорошо ориентироваться по километровым столбам, установленным через каждые 5 км. Все чаще приходится проводить лодку, буксируя ее за собой. На сильном течении это нелегко.

За кормой остались старинные села Сояла, Юрола. Река постепенно меняла свой облик. В районе 100-го километра на правом берегу появились отвесные известняковые скалы, а напротив — необозримое пространство поймы: заливные луга, пляжи, множество островков, полувысохших проток и заливов. Затем река разделилась на два рукава, вправо ушел и затерялся где-то в песках мелководный Вонг.

К моей постоянной заботе о бензине (в баке осталось не больше 20 л) прибавилась еще одна: срочно требовались высокие резиновые сапоги. На перекатах бродить босиком по холодной воде не доставляло никакого удовольствия! Совершенно случайно я причалил у деревни Марьино. Здесь в крохотном магазинчике я не только купил сапоги, но и узнал, что продажей ГСМ здесь ведает райпо, и именно в этот день должен прийти бензовоз, заказанный на всю деревню. Счастье мне улыбнулось дважды! А вообще с бензином на Пинеге трудно, особенно в верхнем течении. Бензин запасают здесь с весны на весь сезон и экономят.

Участок реки выше Марьина пользуется дурной славой. Перекаты здесь безбожно запутанные: до глубины нужно брести десятки метров, петляя в лабиринте кос и осередков. Временами, когда лодка садится на грунт, приходится изо всех сил тащить ее напролом по песку к ближайшей промоине.


У деревень Веркола и Летопола я принял боевое крещение — «познакомился» с пинежскими порогами. Мрачные предчувствия подтвердились: узкие проходы, сильное течение и, что хуже всего,— мелко. Мотор то и дело задевает за камни, приходится менять шпонки гребного винта.

И снова перед глазами вьв1ся бесконечная лента реки, проплывают затерянные в лесной глухомани деревни, поселки. Пинежским деревням присущ какой-то дивный, неземной уют. Старые крытые тесом дома, разделенные узкими проулками, стоят тесно. Повсюду разбросаны ветхие рубленые амбарчики «на курьих ножках». Вверх устремлены коромысла колодцев-журавлей. Кругом светло — ни кустика, ни деревца. Живут здесь тихо, неторопливо.

Основной вид транспорта — «шитуха», узкая длинная легкая дощатая лодка. Мотор на ней поднимают до предела — только что винт не торчит наружу! В верховьях можно увидеть и долбленые «осиновки», на них ходят главным образом «на шесте», но некоторые умудряются повесить мотор.

Пинега — река семужная. На глубоких плесах иногда совсем близко можно услышать многозначительные тяжелые всплески: семга играет! В такие моменты перехватывает дыхание, в голову лезут нехорошие мысли. Однако на этот счет здесь строго. Мой удел — ловить хариуса на мушку.

К плаванию по мелководной Пинеге я понемногу приспосабливаюсь. Под струбцины мотора подкладываю брусок толщиной 3 см. Все тяжелые вещи перекладываю в носовой багажник, чтобы «Прогресс» получил постоянный дифферент на нос. Зачастую и сам перебираюсь на носовую палубу — сажусь на корточки перед ветровым стеклом, управляю рулем за спиной. Идти долго на малом ходу надоедает, так и хочется дать полный газ! Только изредка я позволял себе такую роскошь, да и то лишь до тех пор, пока в русле не появились каменистые россыпи. Мотору и так досталось: сломалась защелка заднего хода, винт весь в забоинах. Помпа работает пока нормально, но надолго ее вряд ли хватит: песок делает свое «черное» дело.

От поселка Шуйга (405-й км) до Усть-Выи (540-й км) Пинега идет «лесной трубой», т. е. течет в бес-пойменной долине, сжатая высокими лесистыми берегами. Здешний лес — это чаще всего мрачный непролазный ельник, настоящее комариное царство. Он расступается только у деревень, а потом сразу снова подходит к самой воде, и снова тянется измеряемое десятками километров безлюдье. Что ни поворот — новая, неповторимая картина. Вот на краю обрыва дремлет одинокая лесная избушка, вот по дпу оврага из-под нависших прибрежных кустов с шумом сбегает ручей, а вот взметнулся в небо крутым бугром старый лесосклад.


Па этом участке пороги — далеко не редкость. Самым крепким орешком оказался порог Ленивый. Основной слив был виден хорошо, но течение оказалось даже сильнее, чем я ожидал. Лодка медленно взбиралась по несущейся навстречу струе, а я в это время метался, пытаясь рассмотреть проход среди подводных камней. Приходилось резко перекладывать руль с борта на борт, чтобы удержать лодку на курсе. Только бы не срезало шпонку, иначе швырнет мой «Прогресс» в сторону на камни, а уж тогда не сдобровать.

И вот последняя ночь на Пинеге. До Усть-Выи — всего 25 км, рукой подать! Впервые за минувшие две недели спать ложусь с легким сердцем, предвкушая успешное завершение тяжелого, но такого интересного похода. Однако утром грянул дождь, похолодало, и снова началась борьба с мелями. На Нижне-Выйском перекате лодка увязла в песке, дальше пройти на моторе уже не удавалось. Вылез в воду, потащил «Прогресс» бечевой. Сквозь пелену дождя различил устье Выи. Когда же добрел до него — даже глазам не поверил. Все было замыто песком, глубина — жалкие сантиметры, хоть в штиблетах разгуливай! Нашел подходящее бревно и орудуя им как ломом, бесконечно долго толкал лодку перед собой по песку. Когда же она всплыла, еще целых четыре километра из последних сил тащил ее вверх, до деревни, по этой чуть живой речушке...

---

Так произошло мое знакомство с Пинегой (в следующем году я продолжил его — поднялся еще на 120 км и добрался до поселка Согра, там уж и вовсе глухие, труднодоступные места).

Вспоминая хождение на Пинегу, могу сказать: это было настоящее путешествие! Оно подарило мне сладость воображения и гордость преодоления, радость открытия и грусть расставания!