Началось все довольно простецки — на портлендской бот-шоу (см. "КиЯ" №179) мой взгляд случайно остановился на яркокрасном "РИБовском" бортике с солидной надписью "COAST GUARD", что в переводе с буржуинского грозно звучит как "Служба Береговой охраны". Когда я подошел поближе, то обнаружил, что катер только издалека казался ближайшим родственником хорошо мне известных РИБов от Мнева и компании. В данном случае на мощный высокобортный корпус из толстого алюминиевого сплава вместо привычных надувных баллонов были "приклепаны" чуть-чуть податливые — при нажатии пальцем, но вместе с тем достаточно жесткие, округлые накладные борта. Нечто среднее между пенополиуретаном, что повсеместно употребляют на изготовление походных матрасиков, и пористой резиной.
Поодаль скучали два дородных пограничника, явно из начальствующего персонала. Весь их вид говорил за то, что давненько руки этих офицеров не держались за шершавый лодочный кнехт или скользкую от быстрой морской воды рукоятку реверса.
К моему немалому удивлению, ни вокруг катера, ни у рядом стоящих новеньких полицейских аквабайков не было набросано каких-либо рекламных проспектов или иной красочной печатной продукции, на которую так охоча американская публика.
— Ну что, видимо в пограничную академию решил записаться? — Прервал мою задумчивость служивый постарше. — Всего четыре года, зато какая романтика! Да и пенсия будет приличная, не пожалеешь.
В последнем сомневаться не приходилось — у офицера "грудь" нависала над ремнем настолько, что смело можно было записывать его в олимпийскую сборную по штанге.
— Просто хочу узнать, кто производит эти замечательные лодки и каковы их основные технические характеристики.
— А кто их делает-то? — Он обратился к офицеру меньших объемов, но тоже явно тянувшему на кандидата в члены сборной.
— А бес его разберет. Знаю, что делают где-то неподалеку, на Тихоокеанском побережье, — младший по званию был удивлен постановке такого вопроса. — Гляди-ка, Джон, на борту чего-то написано.
Действительно, поверх красной глянцевой поверхности, в том месте, где у уважающей себя "Казанки" эргономично растут були, крупно было написано "SAFEBOATS INTERNATIONAL", что переводилось (явно с претензией) как "Интернациональные безопасные лодки". А чуть пониже виднелся телефон и было обозначено уютное место компании в виртуальной интернетовской паутине.
Я еще немного потискал бортики и, считая, что главный удар нанесен — и телефон фирмы получен, и www. спокойно лежит в глубоком кармане — пошел глазеть на прочие диковинки импортного катерного сезона.
Если бы вы знали, как я ошибался!
Обычно любая производственная "шарага" с удовольствием идет на контакты с прессой, памятуя постулат — "реклама двигатель чего-то". Но недаром на бот-шоу не было обнаружено никакой, даже завалящей брошюрки от изготовителей "безопаснейших в мире лодок". С этими ребятами застольная песня выглядела несколько иначе с самого первого куплета.
На пятый день непрерывных звонков, а делал я это с методичной пунктуальностью — утром, днем и вечером, стало совершенно ясно, что кроме медового голоса секретарши бальзаковского возраста я вряд ли услышу хотя бы "пару ласковых" еще кого-то позначимее.
С какого боку я не подкатывался, как ни превозносил невероятные возможности популяризации их успехов на одной шестой части Земли, как ни складывал байки о наших бизнес-монстрах (пробовал даже слегка поддавливать на кнопки меценатства, столь популярного в условиях развитого капитализма) — все, все было псу под хвост! Сэйфботовский клиент не зрел ни под каким соусом.
— Господин Великанов, вам обязательно перезвонит либо мистер Петерсен, либо мистер Хансен, — раз за разом сообщала сладеньким голосом мадам Сюзанна на другом конце.
Через неделю стало ясно, что надо брать крепость резким штурмом и читать лекции по рекламному делу при личном контакте.
— Сюзанна, вы не подскажете, как к вам лучше проехать? — Как будто, так и надо, поинтересовался я по мобильному телефону уже где-то с полдороги. А было это на восьмой день нашего заочного знакомства.
— Но ведь вам не назначено! Вам просто не с кем будет встречаться! — Она была явно шокирована таким оборотом событий.
— Ничем не могу помочь, — как можно более твердо ответил я, — у российских средств массовой информации есть неписанный закон: если в течение недели ответа на редакционный звонок не последовало, начинает действовать обком! Доложите начальству, что корреспондент из России будет ровно через полтора часа.
Я сознательно сделал ударение на слове "обком" и тотчас отключил телефон.
В конце концов, не пустят, так хоть поброжу вокруг завода, может что и рассмотрю забавное, а если повезет, то и через забор перекинусь...
Как вы понимаете, когда я появился в запретном логове "безопасных лодок", в небольшом заводском холле меня встречали улыбающиеся владелец предприятия Билл Хансен и очкасто-деловитый генеральный менеджер Скотт Петерсен.
— Только пять минут, не более, и никаких фото! —То ли шутил, то ли серьезно ставил условия Хансен. — Да, кстати, а какой у ваших "Катеров и Яхт" выходной тираж и есть ли вэб-сайт?
После полученного ответа владелец, не прекращая широко улыбаться, поспешно удалился в сторону ближайшего компьютера. Проверка проводилась совсем не на шутку, прямо как в гестапо у Мюллера.
Я уже был доволен тем, что не пришлось драть штаны о заводской забор (ведь он был никак не меньше двух метров!), и перешел в атаку.
Воспользовавшись небольшим замешательством встречающих, я вывалил на стол кучу последних "КиЯ", и офисные сидельцы с интересом отвалились от столов, привлеченные и хорошей финской полиграфией, и знакомыми названиями американских фирм, в изобилии мелькающими на наших страницах в каждом номере. Вовремя пригодилось и оглавление на английском — все-таки хоть что-то, а прочтут!
Мгновенно начались вопросы и буквально за пару минут — американцы в этом отношении ребята простые — я из русского "шпиона-кэгэбэшника" превратился в своего парня, говорящего, правда, с приличным скандинавским акцентом. Лед недоверия навсегда растаял даже без участия их "первого отдела".
Информация об изображении
Привальный брус обеспечивает непотопляемость лодки и защиту корпуса от повреждений
Все вышеописанные экивоки прежней неприветливости разъяснились с совершенно неожиданной стороны. "SAFEBOATS" оказалась очень необычной компанией. По правде говоря, на моем журналистском пути это вторая крупная мануфактура, которая не вкладывает в обыкновенную рекламу ни доллара. Первой была вертолетная компания "Робинсон" из Лос-Анджелеса.
Привальный брус обеспечивает непотопляемость лодки и защиту корпуса от повреждений
— Сэкономленные на этом деньги я трачу на повышение безопасности продукции, — уверял меня Фрэнк Робинсон, владелец компании, и я поверил ему после того, как с выключенными двигателями мы благополучно приземлились на авторотации с полукилометровой высоты.
Примерно такая же картина и на "Безопасных лодках". Билл Хансен происходит из далеко не бедной и близкой к судостроению семьи (его предки занимались разработкой гребных винтов для лодочных моторов). Много лет он мечтал создать суперлодку — абсолютно надежную. Конечно, надувные РИБовские баллоны для этой цели совершенно не годились. Идея заменить полые баллоны на заполненные пенополиэтиленом пришла внезапно — во время путешествия по Аляске Хансен обратил внимание на термоизоляционную обертку нефтепровода. Действительно, какими потенциальными возможностями мог обладать материал, который выдерживал перепады северных температур и одновременно был еще устойчив к протечкам углеводородов!
Начались долгие эксперименты, и в 1991 г. он получил патент на использование пенополиэтилена и зарегистрировал судно с "пеностабилизирующимися бортами", которые даже называть баллонами, по сути, уже нельзя: это, скорее, развитый полиэтиленовый привальный брус (не знаю, что по этому поводу думают спецы!), заполненный вспенивающимся материалом.
На сегодня фирма является единственным в США легальным производителем данной продукции. Почему я акцентирую на легальности? Дело в том, что в обществе с активной антимонопольной политикой у Хансена обязательно должны были появиться конкуренты. Они и появились. Но опять же по обеспечению малого веса, мореходности и непотопляемости лодки, устойчивости к действию различных химических реагентов и всевозможным механическим воздействиям, по простоте крепления и взаимозаменяемости — ничего лучше хансеновской "пены" пока не придумано. Основным разрушителем полиэтилена остается солнце, поэтому со всех сторон борта покрывают слоем активно противостоящего действию ультрафиолета полиуретана.
Мы бродим со Скоттом по заводу, и он рассказывает о производстве, упуская, правда, некоторые нюансы, особо важные для технологического процесса.
— Ты не обижайся, что мы так долго футболили тебя от ворот. Босс недолюбливает прессу, "Безопасные лодки" не рекламируются ни в прессе, ни по телику.
— Как клиентов-то подыскиваете?
— Начнем с того, что у компании с самого начала была достаточная денежная подпитка, не приходилось с первых же шагов бегать в банк за кредитами. К тому же, Билл пришел с твердой идеей сделать особо надежную лодку и за пять лет своего добился. Компания, в которой некогда работало всего два человека, выросла, сегодня до 50 . Они производят 100 лодок в год, это где-то две штуки в неделю. К 2003 г. хотим выйти на уровень 250 единиц.
"SAFEBOATS" ориентируется в первую очередь на государственные организации, такие, как полиция, "Служба Береговой охраны", военные, инспекции и спасатели всех сортов. Этим ребятам некогда красивые журналы просматривать, мы просто приглашаем их на эксперименты. Например, на глазах у военных с расстояния 3 м расстреляли один катер из 7.62. Палили как по рубке, так и по бортам. А корпуса наши мы делаем из сваривающегося алюминиевого сплава марки 5086 с толщиной 5/16 дюйма. Ух, как вояки были довольны увиденным — ни одна пуля не прошила корпус! Тотчас они подписали контракт на несколько первых единиц. Для них же мы гоняли под мотором отдельно корпус, без накладных пенополиэтиленовых бортов. Он и сам по себе тоже обладает определенной мореходностью. А специально для рыбинспекторов перевернули катер на морской волне рубкой вниз. Все убедились, что даже при таком невероятном стечении обстоятельств можно вполне "комфортно" дрейфовать, сидя на днище с обводами глубокое V (килеватость 25°) и опираясь ногами на нижний край мягкого "баллона". Этому варианту спасания на перевернутой лодке силовые ведомства придают огромное значение. Совсем недавно — в марте 2001 г. — на озере Онтарио два офицера Береговой охраны погибли от переохлаждения: они провели 4 часа в воде, пытаясь удержаться за перевернутый штормом 7-метровый РИБ. А с пограничниками вышел и совсем забавный, очень поучительный случай. Мы дали им для пробной поездки 7.5метровый трехтонный катер с двумя 250-сильными подвесниками от "Меркурия". И в первый же выход, хотя на самом деле это был эксплуатационный тест, погранцы задержали наркоторговцев. Те шли на 7-метровом "Bayliner Trophy" где-то под 40 уз в сторону Калифорнии. Заметив погоню, они сначала даже не поняли кто это. Ведь до того у Береговой охраны под седлом были тихоходы, а этот молодец до скорости 50 миль в час разгоняется за 3 секунды и спокойно может выдать миль за 70! Естественно, заказа от пограничников долго ждать не пришлось, хотя вместе с двумя моторами катер стоит порядка 150 тыс. долл. Но, сам знаешь, у нас на армию денег не жалеют.
— А вообще, какую максимальную скорость можно выдавить из ваших красавцев?
— Тут все зависит от поставленных задач. Ведь практически все лодки у нас индивидуального исполнения, где по воле заказчика мы можем установить все что угодно — хоть сетеприемник, хоть современнейший прибор ночного видения. С дизельным стационаром ("Yanmar", 300 л.с.) катер идет 40 миль в час, а с двумя 300-сильными подвесными победит и всю сотню.
Мы бродим по цеху, который по площади раза в два поболее мневского производства. Под одной крышей листы алюминия превращаются в чудо судостроения.
Режет листы управляемый компьютером станок со специальными фрезами-сверлами, так что край получается очень ровным и без наплывов металла. Стол для резки, конечно же, самый большой в мире — 40 футов длиной (обычно для этих целей используются 20-футовые). Всю программу для раскроя уложенного на стол листа рабочий считывает с чертежа ручным сканером.
Скотт строчит словами так споро, что многое я попросту не успеваю записывать.
— Конструкция днища у нас рассчитана специально. Накладные реданы — это не угольник, а особый профиль с отгибом рабочей грани — работают воедино с внутренним набором корпуса. В этой системе нагрузки при ударе о волну распределяются по максимально возможной площади. За все годы работы, а я и был тот второй, кто заварил с Биллом всю эту кашу, у нас не было ни одной рекламации на корпус!
Я охотно ему поверил. "Железо" было основательное. Думаю, что и приличной стае бритоголовых малолеток вряд ли удалось бы раскурочить катер американских "безопасников".
Словно читая мои мысли, Скотт поднял с пола бейсбольную биту и что есть мочи принялся колбасить ею по бортам и рубке очередного детища, предназначенного для вездесущего американского морпеха. Бил он от плеча, держа биту обеими руками, но все равно так и не смог нанести заметного урона 10-метровому породистому красавчику.
В той же посудине я углядел интересный прибор, который работяги навешивали слева от рулевой колонки. Снаружи он выглядел, как простенький ноутбук, а на деле оказалось, что это усилитель и экран прибора ночного видения уже четвертого поколения.
Кстати сказать, на большинстве лодок уже красовались названия их заказчиков: полиция, пограничники.
— А за кордон вы много поставляете?
— Около 30 процентов. Наши катера уже есть в Германии, Бразилии, Японии, Австралии. Будет и больше: с прошлого года "SAFEBOATS" начал выпускать серии катеров общего пользования по цене от 17 тыс. до 40 тыс. долларов. Ведь наша самая первая лодка была, по сути, чисто прогулочной, имела длину всего 5.5 м и рассчитана была под мотор до 70 л.с. Продали мы ее, помнится, за 8100 долларов отставному десантнику.
— Может кто-нибудь и в России заинтересуется вашей продукцией, морей да океанов у нас ох как много!
Мы уже пили кофе в офисе, где Петерсен с трудом нашел место для чашек среди груды чертежей и бумаг. На прощание Скотт спросил:
— А все-таки кто такой "обком"?
— Это ты вряд ли поймешь, — задумчиво ответил я, — это когда чего-то ты не сделаешь, а тебя потом того.
С этими словами ладонью правой руки я красноречиво провел ему поперек горла.
— Русская мафия, что ли? — не унимался любознательный америкос.
— Хуже! Ладно, не переживай, братишка, все это в прошлом!..
Андрей Великанов, специальный корреспондент "КиЯ" в США.