В гостях ветераны парусного спорта Ленинграда

Первые годы Советской власти. Республика в кольце фронтов. Идет борьба с белогвардейцами и интервенцией, разрухой, саботажем, контрреволюцией. И в это самое тяжелое время партия делает все, чтобы обеспечить не только военную подготовку, но и нормальное физическое развитие молодежи, заложить основы нового советского спорта.

Сейчас это — страницы славной 50-летней истории нашего государства, истории нашего спорта. Поэтому мы с особым вниманием слушаем воспоминания непосредственных участников событий тех героических дней.

У нас в гостях ветераны парусного спорта Ленинграда. Рассказывает адмирал, мастер спорта, член редколлегии сборника Юрий Александрович Пантелеев.

---

— Весна 1918 годе была трудным временем. Ушедшая в подполье контрреволюция готовила свержение Советской власти. У ворот Петрограда стоял Юденич. Для борьбы с врагом нужно было собрать все имеющиеся у республики силы. И вот декретом от 22 апреля 1918 года ВЦИК РСФСР постановил создать организацию всеобщего военного обучения молодежи — Всевобуч. Одной из главных задач Всевобуча была срочная военизация спорта, в том числе и морского. Ему были переданы все яхт-клубы и гребные общества.

Старые петербургские яхт-клубы принадлежали людям, в основном далеким от того, чтобы сочувствовать Советской власти и тем более сотрудничать с ней. Многие из них к тому времени уже успели удрать за границу. Оставшиеся же всеми силами старались помешать организации советского парусного спорта.

Очень распространен был такой способ: на яхту наклеивалась охранная грамота какого-нибудь иностранного посольства. Наши моряки, которым поручили провести учет и национализацию спортивных судов, по неопытности трогать такие яхты не решались — не получился бы международный конфликт! А хозяйчики, видя это, окончательно распоясались. Пошли в ход охранные грамоты от Гондураса, Швейцарии и других стран, о которых раньше в яхт-клубах и слыхом не слыхали.

Одновременно из клубов стало постепенно исчезать имущество. Из кают-компаний пропадали золотые и серебряные призы, жетоны с ценными камнями. Хуже всего, что начали исчезать и паруса. Больше того, многие бывшие судовладельцы успели продать очень дефицитный тогда свинец с фальшкилей. Это уж совсем разоружало наш парусный флот. Перестали плавать такие чудесные гонщики, как «Смарт», «Норман», шхуна «Ге-Паризьен».


Весной 1919 года для учета и обследования всего парусного и гребного флота была создана специальная комиссия, в состав которой вошли А. П» Кепп, М. В. Висленев и я. Руководителем водного спорта был назначен 3. И. Жуков — старый революционер, капитан дальнего плавания, спортсмен.

Начали мы с розысков пропавшего яхтенного имущества. Помню такой случай» Пришлось навестить известного фабриканта Павлова, которому принадлежала большая яхта «Ушкуйник».

Паруса от нее, конечно, исчезли, но в остальном судно было в относительно хорошем состоянии. Застали Павлова за чаепитием. Принял холодно. «Чем могу служить?» — спрашивает.

— Да вот, — говорим, — хотим спустить на воду «Ушкуйник».

— Что ж, я не помешаю, спускайте на здоровье.

— Спасибо, только там кое-какого имущества не хватает. Просим вернуть.

— Как не хватает? Все имущество должно быть в полной сохранности. У меня ничего нет.

— А паруса, — спрашиваем, — забыли?

— Нет у меня никаких парусов, — отвечает Павлов, — да и кто вы такие, что я должен с вами разговаривать?

— Мы, — говорим, — из «чека».

А с нами действительно представитель ЧК был. Пришлось Павлову от самовара оторваться. Повел он нас на чердак, где у него в сундуках полный комплект парусов и нашелся.

Но всего спасти, конечно, не удалось. Многие бывшие хозяева успели заранее угнать свои яхты за границу. И все же спортивная жизнь на море стала оживать» На базе бывших яхт-клубов в Петрограде и губернии — а надо сказать, что некоторые клубы трудовой интеллигенции и учащейся молодежи признали революцию безоговорочно и сразу — были созданы четыре морских отряда Всевобуча. Несколько позднее морские отряды появились в Петергофе и Кронштадте. В отрядах молодежь готовилась к военно-морской службе и одновременно осваивала искусство управления парусными яхтами.

---

Вот что рассказал об учебе в морских отрядах бывший боцман яхты «Утеха» 4-го отряда, ныне председатель технической комиссии Федерации парусного спорта Михаил Павлович Липский:

— До революции мы, петергофские мальчишки, выросшие по сути дела на море, могли только мечтать о романтических морских путешествиях. Сюда заходили иногда красавицы-яхты, сверкавшие надраенной медяшкой» Попасть на такую частную яхту могли, конечно, только члены семьи владельца и его близкие друзья.


Летом 1919 года среди подростков, преимущественно учащихся старших классов, прошел слух об организации каких-то морских отрядов» Что это такое— никто толком не знал, но было известно главное: время явки и место сбора желающих записаться.
В назначенное время явилось десятка полтора подростков, жаждущих приобщиться к морю. Мы понимали, что нам еще далеко до путешествий в Африку, о чем мечтали в младших классах: в эти грозные дни английский флот подходил к Кронштадту и обстреливал наши корабли и батареи.
Нам разъяснили цели и задачи организации отрядов: обучение молодежи морскому делу, подготовка к морской службе, в том числе занятия на парусных судах, которые уже стояли в гавани. Инструкторами были флотские офицеры и яхтсмены.
Летом 1919 года среди подростков, преимущественно учащихся старших классов, прошел слух об организации каких-то морских отрядов» Что это такое — никто толком не знал, но было известно главное: время явки и место сбора желающих записаться.

В назначенное время явилось десятка полтора подростков, жаждущих приобщиться к морю. Мы понимали, что нам еще далеко до путешествий в Африку, о чем мечтали в младших классах: в эти грозные дни английский флот подходил к Кронштадту и обстреливал наши корабли и батареи.

Нам разъяснили цели и задачи организации отрядов: обучение молодежи морскому делу, подготовка к морской службе, в том числе занятия на парусных судах, которые уже стояли в гавани. Инструкторами были флотские офицеры и яхтсмены.

Ребята из Стрельны также были зачислены в наш 4-й отряд. Некоторые стрельнинские яхты 5-го отряда, например «Тюлень-2», были укомплектованы петергофской командой, обучал которую владелец «Тюленя» старый яхтсмен Савельев.

Занятия велись главным образом практические. Плавания между Петергофом, Стрельной и Петроградом были обычными еженедельными выходами. Иногда приходилось участвовать в гонках, устраиваемых между судами всех морских отрядов. На яхте «Унда-Марина» 1-го отряда командиром-инструктором плавал Трусилло; на яхте «Олег» — капитан Сахарусов. Швертбот «Вибрион» считался учебным судном для самостоятельных выходов членов отряда.


Нам выдали настоящую морскую форму, взятую из запасов морского училища. Это событие оказало заметное психологическое воздействие. Теперь, одетые в черные касторовые тужурки с блестящими пуговицами, мы чувствовали себя даже на берегу как бы в строю, наше поведение стало заметно солиднее.

Активными членами отряда были О. Павлов, П. Пахтусов, Г. Строков, М. Кепп и другие. Судьба разбросала нас в разные концы страны. Иногда приходилось через много лет встречать своих товарищей по морскому отряду, которые не бросили моря и парусного спорта. Так, Г. Строков, начальник строительства Киевской гидроэлектростанции, продолжает заниматься парусным спортом. С теплым чувством мы вспоминаем при встречах наших первых учителей, наши первые яхты и яхт-клубы.

---

Слово предоставляется Павлу Петровичу Перовскому, одному из первых добровольцев 1-го морского отряда Всевобуча в Старой Деревне:

Народ у нас в отряде собрался самый разный: и те, кто уже немало ходил под парусом, и те, кто моря как следует еще не видел. Но энтузиазм у всех был большой. Плавать первое время приходилось мало. Надо было сначала привести в порядок яхты, многие из которых уже второй год не спускались на воду.

Меня к морю влекло давно. Ходить под парусом на яхтах приходилось и до революции — в качестве матроса по найму. Поясню, что это такое. Яхт-клубы большей частью были аристократические. Членами их состояли представители царской фамилии и прочая знать. Им черная работа со шкотами была не к лицу, вот и нанимали парней попроще, вроде прислуги «за все». Но были, конечно, и тогда настоящие яхтсмены, такие как Н. Ю. Людевиг, П. П. Стоферт, А» В. Савельев, Ф. М. Шедлинг. Они делали все, что было в их силах, для демократизации парусного спорта, но больших успехов в дореволюционных условиях добиться не могли. Все они остались с народом и после революции многое сделали, чтобы привить любовь к морю и парусу рабочей молодежи, пришедшей в отряды Всевобуча.

Мирное обучение наше, однако, продолжалось недолго. В связи с угрозой нового наступления белогвардейцев с середины июня 1919 г. плавание по заливу было запрещено. Яхты могли хо. дить только днем и только по фарватерам Невы — до входных буев. С 21 августа на 1-й морской отряд было возложено несение сторожевой службы по охране входов в Неву. Дело в том, что из-за малых глубин военные корабли здесь стоять не могли. Поэтому не линии Лахта — голова дамбы Морского канала назначенные позиции заняли наши яхты. Молодежь с гордостью выполняла это задание. Вооружены мы были стрелковым оружием. Когда же залив замерз, всевобучевцы продолжали нести службу на буерах и лыжах.

---

Воспоминаниями об участии петергофских яхтсменов в событиях тех дней делится Борис Павлович Фаворов — известный инженер-кораблестроитель:

— Начну с марта 191В года. Купеческая гавань в Старом Петергофе занесена снегом. Торчат только мачты зимовавших во льду частных яхт. Владельцам-аристократам из придворной знати было тогда не до них. Брошенные на произвол судьбы, оставшиеся без присмотра, яхты и буера были обречены на разрушение. Однако весной о них кто-то позаботился — старый сторож или кто-то из юнцов-романтиков. Их очистили от снега и льда, но все лето они так и простояли на приколе, как и следующую навигацию, когда фронт то приближался к Петергофу, то отдалялся.

Наступил 1920-й год. Петергофский районный Всевобуч взял яхты под свое покровительство. Из учащихся старших классов двух городских школ (бывших мужской и частной Павловской женской гимназии) организовали кружок яхтсменов, который летом вошел в состав 4-го морского отряда Всевобуча.

В состав этого кружка, а потом отряда вошел и я. Первой нашей заботой было перевести все яхты и буера из Купеческой гавани в ковш Военной гавани, расположенной при выходе в залив канала главных дворцовых фонтанов группы «Самсон». На правой стороне канала в двух домах бывшей гауптвахты стали проводиться теоретические занятия по морской практике. Изучали парусное вооружение, лоцию, навигацию, строевое дело, оружие.

Практические занятия проводились уже на яхтах, в заливе, хотя в более или менее пригодном состоянии оказались только четыре-пять небольших яхт. С наступлением ледостава мы перевели в Военную гавань четыре буера, которые после незначительного ремонта и оснащения вышли на лед. Зимой 1920—1921 годов мы часто курсировали вдоль берега от Стрельны до Ораниенбаума.

Наступили тревожные дни Кронштадтского мятежа. Наш отряд на буерах вел дозорную службу не только по указанному маршруту, но и в новом направлении Петергоф — Дубки (Лисий Нос). Помню, что поздней ночью 16 марта при очередном таком рейсе мы задержали на льду, в районе Морского канала, агента мятежников, направлявшегося в Петроград. Наш отряд занимался также подвозкой боепитания и доставкой донесений; кроме того, мы патрулировали по улицам.

---

Чтобы продолжить рассказ о марте 1921 года, вновь берет слово Ю. А. Пантелеев:

Да, Кронштадтский мятеж был боевой проверкой для наших яхтсменов-всевобучцев. В штурме мятежных фортов приняли тогда участие две петроградских морских отряда — первый и четвертый. На них в основном была возложена разведка. Мне довелось командовать тогда первым отрядом. Обстановка складывалась сложная: было неясно, выдержит ли лед штурмующие части армии, не окажется ли на их пути промоин. Откуда-то пошел слух, что мятежники пустили вокруг фортов ледокол «Ермак», который обколол лед и таким образом перерезал к ним путь. В штабе командующего началось совещание: что делать? Карт морских никаких нет; так, путеводитель какой-то. Лоции местной в армейском штабе тоже никто не знает.

Рискнул я тогда доложить командующему северным боевым участком: не может пройти «Ермак» вокруг форта, осадка не позволит. Посмотрел на меня командующий — товарищ Казанский и, чувствую, засомневался. Был мне тогда двадцать один год и, очевидно, вид мой не внушал доверия. Подумал командующий, посоветовался с комиссаром и, наконец, говорит: «Ну, смотри, моряк, если ты что-нибудь со своими фарватерами напутал, плохо нам будет». Когда мы пошли в бой, я больше всего хотел скорее добраться до форта, чтобы убедиться в том, что лед цел. «У «Ермака», конечно, осадка неподходящая для того, чтобы ходить не по фарватеру, но вдруг что-нибудь да не так1 Вдруг они его понтонами приподняли»,— думал я, хотя и понимал, что ничего подобного произойти не могло. Ну, лед оказался, конечно, цел. Мятежники вынуждены были сложить оружие.

За участие в этом бою десять моряков нашего отряда — Ю. Пылков, П. Перовский и другие — были награждены орденом Красного Знамени. Удостоен был этой высокой награды и я.

С окончанием Гражданской войны военизация парусного спорта свое значение потеряла, но мне хочется еще раз вспомнить добрым словом организацию Всевобуча. В условиях тех лет существование его безусловно себя оправдало. Сохранено было имущество парусного флота. Создана система подготовки молодых комсомольских кадров — инструкторов, капитанов яхт. Впервые были введены обязательные экзамены на право управлять яхтой любой величины. До революции таких правил не было, и это служило причиной многих катастроф.

Поначалу было учреждено только одно звание — инструктор парусного спорта.

Первым председателем квалификационной комиссии, очень строгим, но справедливым, был Н. Ю. Людевиг — старейший русский яхтсмен и конструктор. Программа включала в себя теорию и практику вождения яхт, уход за ними, ремонт, а также местную лоцию.

Проведение теоретических занятий с молодежью в те годы затруднялось отсутствием учебной литературы. Старые книги по парусному спорту были библиографической редкостью, поэтому мы с радостью встретили в 1923 году появление первого советского пособия «Парусный ботик и управление им», написанного Н. Васильевым, а двумя годами позднее книгу «Парусный спорт» Н. Ю. Людевига. Этот обстоятельный труд не потерял своего значения и в наши дни.

---

Об организации в 1923 году Кронштадтского яхт-клуба рассказывает старый моряк, в прошлом командир линкора «Марат», Иван Григорьевич Карпов:

— Яхту «Ге-Паризьен», о которой тут уже упоминал Юрий Александрович, доставили тогда к нам в Кронштадт. была она без фальшкиля. Вместе с ней пригнали из Петрограда и огромную — 52 тонны водоизмещения — шхуну «Лизбет», однако фальшкиля и на ней не было, падо было как-то восстанавливать оба судна. Мне удалось привлечь к этому делу Ф. М. Шедлинга, у которого в архиве каким-то чудом сохранились теоретические чертежи обеих яхт. Теперь можно было делать фальшкили. Конечно, даже думать об изготовлении свинцовых фальшкилей не приходилось. 11ришлось вместо них отливать чугунные. С вооружением уже было проще.

Клуб, который у нас в те времена образовался, состоял в основном из рабочей молодежи. Объяснялось это, между прочим, еще и тем, что многие кроншюдтские ребята, не имея возможности получить какое-нибудь специальное образование, рассчитывали пополнить свои знания и научиться морскому делу у нас. Помощь от них клубу была, конечно, очень большая. Оставаясь сверхурочно в мастерских, они своими руками выполнили все основные работы по восстановлению поступивших к нам яхт.

Позднее при яхт-клубе были организованы курсы, на которых молодежь получила основательную морскую подготовку. Недаром многие впоследствии стали моряками, кораблестроителями.

Своими воспоминаниями об организации в 1924—1926 годах яхт-клубов на острове Вольном, на Голодав и других поделились присутствовавшие на этой встрече О. Н. Симаков а и М. В. Казариное. Уникальные фотоснимки, относящиеся к первым годам организации советского парусного спорта, продемонстрировал К. Б. Каракулин.

В заключение собравшиеся выразили такое пожелание: встречи, подобные состоявшейся или даже заочные, проводить по возможности регулярно, чтобы не остались неизвестными многие замечательные страницы из истории советского парусного спорта, неразрывно связанные с историей страны.

Мы надеемся, что призыв ветеранов не останется без ответа у тех, кто хранит в памяти дорогие нам всем воспоминания.