Катера стало захлестывать волнами, начался шторм. У берега все явственнее стал ощущаться запах пороха. Город был закрыт непроницаемой черной шапкой дыма. В темноте, ка ощупь, вошли в Стрелецкую бухту. Причальные стенка разрушены. Берег — чистый, ни одной уцелевшей постройки. Узнать место абсолютно невозможно. За холмами слышится сильная канонада. что-то горит ярким, но каким-то странным, будто застывшим пламенем, освещая снизу черные тучи.
Старшина мотористов И. П. Гавриш докладывает, что на обратный путь бензина точно не хватит. Сказались и ход на волне, и отражение атаки с воздуха. Надо где-то заправиться. Но где? Разыскали маленькую, едва заметную — сливающуюся с линией уреза воды — пристань в районе расположения искореженных бензобаков. Находим завскладом. Да, в одном из баков немного бензина еще есть, но — необходимо разрешение начальника. Где его здесь искать — неизвестно. Бремя идет, завскладом непреклонен. Тогда Г. П. Павлов в сердцах взбегает на мостик и играет боевую тревогу. Хорошо помню, как поток раненых, грузившихся на катер, замер. Обе пушки нацелены на склад. Командир в мегафон предупреждает не в меру ретивого службиста, что откроет по его конторке огонь, если...
Информация об изображении
«СКА» охранения заходит в порт Батуми для вывода и сопровождения транспорта
Через несколько минут нам подают шланг. Всего 500 кг горючего — до обидного мало. Но и завскладом понять можно. Бензин здесь на вес золота!
«СКА» охранения заходит в порт Батуми для вывода и сопровождения транспорта
Рано утром покидаем израненный Севастополь и идем малым, экономичным ходом. За ночь ветер усилился не на шутку — не меньше 7 баллов. Волны гуляют по палубе, мы все — мокрые до нитки. Как не вспомнить довоенные нормы, разрешавшие выход «МО-4» при волнении не свыше 4 баллов.
У всех был свеж в памяти трагический случай со «СКА-055», происшедший буквально на наших глазах. В течение целых суток катер нес дозорную службу. Необычным было только то, что происходило это в условиях изматывающего шторма. Поскольку ветер все усиливался, командир охотника лейт. Ф. И. Коренной решил возвращаться в базу: катер, имея ход 12 уз, направился к входным воротам порта Туапсе. Из-за сильной толчеи воли в узкости заход в плохую погоду здесь и всегда сопровождался известным риском. А сейчас шторм достигал силы 9 баллов! Мгновенным ударом огромной волны катер перевернуло вверх килем, а затем, несколько минут спустя, волны снова поставили его в нормальное положение и выбросили на берег. Все люки были задраены; это спасло жизнь пятерым, находившимся в моторных отсеках. Но из 16 человек, находившихся на верхней палубе и готовившихся к швартовке, остались в живых только двое. Почти всем погибшим в похоронных извещениях пришлось записать: «Место погребения — Черное море».
В большинстве же случаев выходы в штормовое море заканчивались относительно благополучно благодаря большому запасу остойчивости «МО-4». Местные повреждения не в счет: сломанные л верные стойки, снесенные за борт кранцы первых выстрелов, залитые водой кубрики — все это считалось мелочью...
У нас пока все идет хорошо. Днем из низко несущихся облаков прямо на нас выскакивает «козел» — «Ю-87». Встреча, видимо, совершенно неожиданная и для него. Прикинув, что прицельный зенитный огонь на такой болтанке практически невозможен, летчик мгновенно начинает атаку. Волны безжалостно швыряют катер то вверх, то вниз, кладут на борт. Наводчикам «сорокапяток» очень трудно поймать стервятника в свои прицелы. Боцману В. Н. Лапину немного легче: плечевые упоры и рукоятки ДШК, из которого он ведет огонь, придают относительную устойчивость. Немец повторяет заход с левого борта, но здесь его довольно удачно встречает меткой очередью из второго ДШК командир отделения минеров А. Я. Дмитрнчев. Убедившись, что врасплох катерников он не застал и в одиночку шансов на успех нет, «козел» так же быстро и неожиданно исчезает в облаках.
У нас потерь нет. Комиссар Л. И. Бондаренко предлагает мне немедленно выпустить «Боевой листок». Располагаюсь в рулевой рубке. Широко расставляю ноги, упираюсь локтями в штурманский стол и пишу карандашом — и передовую и все заметки, в которых описываю стойкость и отвагу командоров, мужество и мастерство стоявшего на руле И. С. Головкина, великолепную работу мотористов.
От бомбежки и сильной качки вышли из строя оба компаса, куда идем — неизвестно. Раненые просят пить, а пресной воды уже нет. Комиссар собирает свободных краснофлотцев в битком набитом кубрике. Кое-как раздвинув раненых, они вскрывают горловины питьевых цистерн, тряпками выбирают со дна жижу, выжимают в ведро, процеживают драгоценную влагу через марлю.
К вечеру 23 июня море начинает стихать. Закат высвечивает на горизонте какие-то горы. Наш ли это берег? Одни говорят — Крым, другие — Турция. Пока ясно одно: надо готовиться к худшему. Живыми нас не возьмут. Пишем клятву. Еще не успели все подписаться, как сигнальщик М. И. Еремин докладывает: «Прямо по носу шхуна!». Звучит трель колоколов громкого боя. Разбегаемся по боевым постам...
Оказывается, все-таки вышли к своим, к Джубге. Ура! Выпиваем все запасы воды у гостеприимной команды шхуны. Только успеваем подойти к причалу — двигатели глохнут: кончились последние капли бензина. Встречающие рассказывают, что уже сочли нас пропавшими без вести.
Рядовой поход. Необычный только тем, что закончился на редкость удачно. К сожалению, так было далеко не всегда.
Наиболее уязвимым местом легкого деревянного катера являлись вмещавшие 6 т горючего бензоцистерны, которые наполовину возвышались над ватерлинией. Во всех известных мне случаях при попаданиях в заполненные бензином цистерны пожаров и взрывов не возникало. Так, «СКА-0101» во время Новороссийской операции получил в бензоцистерне пробоину размером 18 см от снаряда и шесть осколочно-нулевых пробоин, но все они рас полагались ниже уровня бензина и катер остался в строю1. А вот попадание раскаленных осколков в полости, насыщенные парами бензина, как правило, вызывало взрыв. Так погибли «СКА-011», «-0121», «-0122», «-061», «-041» и «-051».
Гибель «СКА-0122» (командир — ст. лейт. Д. Е. Прилепский) 8.XI 1943 г. во время переброски десантников через Керченский пролив наблюдали все ближайшие посты СНиС. Дважды за ночь этот охотник с боем прорывался в район Эльтигена и высаживал морских пехотинцев, а теперь, при возвращении, его подкараулили несколько вражеских торпедных катеров. Неравный бой шел на близких дистанциях примерно в 2 милях от Таманского берега. Противник имел значительное превосходство и в числе стволов, и в скоростях. Огонь с нашего катера скоро стал ослабевать, но велся до последней секунды. Сначала на нем появился очаг пламени, затем вспыхнул огромный факел: по общему убеждению катерников, произошел взрыв бензоцистерн...
Проектировались «МО-4» как охотники за подводными лодками. Кто мог ожидать, что им придется играть роль бронекатеров и десантных кораблей? Вот, например, краткая запись боевых действий «СКА-052» (ст. лейт. Н. И. Осеев) за несколько дней Керченской операции.
1.XI. Высадил 87 десантников с борта и привел на буксире 2 бота со 120 бойцами. Маневрировал, подавляя огневые точки и прожекторные установки на берегу. Поставил дымовую завесу, взял на буксир бот с ранеными.
2—3.XI. Имея на борту 65 бойцов, 3 станковых пулемета и 14 ящиков боезапаса, прибыл в район Эльтигена. Обнаружил два торпедных катера и быстроходную десантную баржу противника. Через 3 минуты боя противник, отвернув влево, ушел. Заметив у места высадки десанта интенсивную перестрелку, «-052» пошел туда и вместе со «СКА-045» стал отгонять немецкие катера, пытавшиеся воспрепятствовать высадке. Приняв раненых и взяв на буксир подбитый бронекатер, пошел с ним к Кавказскому берегу — в Кротково, но в 01.00 получил приказ возвратиться в район высадки для отражения диверсионного десанта противника.
4.ХI.Имея на борту 50 десантников и 12 ящиков боезапаса, вышел совместно со «СКА-0105» в район Эльтигена.
6.XI. Вышел в дозор для охраны района высадки. В течение ночи восемь раз вел артиллерийскую дуэль с береговыми батареями на Керченском берегу.
Столь же интенсивным было боевое использование и всех других черноморских «МО-4».
Так, «СКА-082» (Г. И. Круковский) в течение четырех ноябрьских дней той же Керченской операций подавил береговую батарею врага и шесть раз участвовал в боях с его торпедными катерами; при этом дважды этот охотник в одиночку отбивал атаки отрядов, включавших по пять катеров противника!
Неблагоприятное соотношение сил никогда не останавливало наших катерников. 9.XI 1943 г. дозор, состоящий из «СКА-0102», «-082», «ТКА-96» и «ТКА-114», дважды смело атаковал группу немецких кораблей, включавшую пять ТКА и две БДБ. Навязав ночной бой на короткой дистанции, дозор вынудил противника уйти из района высадки.
Ночью 11.XI 1943 г. «СКА-0102» (ст. лейт, А. С. Марков) и бронекатер «БКА-34» вступили в бой с двумя БДБ и 10 ТКА. Несмотря на явное неравенство сил, наши катера захватили инициативу — совершенно неожиданно для противника пошли на сближение до дистанции 100, а затем и 50 м! Огонь велся в упор. В первые же минуты боя вспыхнул один ТКА, поврежденная БДБ была вынуждена покинуть строй (и вскоре затонула). Наш охотник, поливаемый очередями из пулеметов и 20-миллпметровых автоматов, попал еще и под огонь, который открыли прямой наводкой притаившиеся под берегом БДБ; он сразу же получил несколько попаданий в рубку и в машину, а в результате потерял ход и лишился управления. Был подбит и «БКА-34». Оба катера беспомощно дрейфовали, но продолжали стрелять из всех стволов до полного израсходования боезапаса.
На выручку бросился подоспевший к месту боя «-098». Отвлекая внимание противника на себя, он буквально врезался в строй фашистских катеров. Никак не ожидавший этого противник поспешно начал отход. Неравный бой закончился победой: задача, поставленная конвою, была выполнена К За эту ночь комендоры «СКА-098» сделали свыше 500 выстрелов; было израсходовано 1100 патронов ДШК.
Смертельно раненному в этом бою командиру 1-го Краснознаменного Новороссийского дивизиона СКА бригады траления и заграждения ЧФ Дмитрию Андреевичу Глухову было присвоено звание Героя Советского Союза. Такое же высокое звание получил и Анатолий Сергеевич Марков. В представлении к награждению записано: «СКА-0102» в течение пяти суток отразил более 20 ожесточенных атак ТКА и БДБ противника, отконвоировал более 15 судов, которые не имели никаких потерь, под огнем противника сделал 15 рейсов через Керченский пролив». И далее: «Личный состав катера, подражая командиру, стоял на своих постах, презирая смерть. Катерниками руководило одно желание — победить, уничтожить врага!»
В заключение несколько слов об использовании черноморских охотников по прямому назначению.
Для обнаружения подводных лодок катера «МО-4» сначала имели лишь примитивные шумопеленгаторы, нареченные грозным именем бога морей — «Посейдон». Специалистов-гидроакустиков тогда не было, обслуживать этот прибор поручили — «по совместительству» — радистам (это решение, естественно, их не обрадовало: прибавилось заведование, требовавшее постоянного внимания).
Шумопеленгатор представлял металлическую трубу, имевшую рога, на концах которых располагались механические приемники звука или, попросту, резиновые груши, очень напоминавшие медицинскую спринцовку. От приемников шли трубочки, к которым присоединялся уже самый настоящий медицинский стетоскоп2. Вращая за рукоятки опущенную за борт трубу, а с нею и резиновые груши, разнесенные метра на полтора, радист улавливал момент, когда подводный шум начинал звучать одинаково в обоих ушах, и по круговой шкале определял примерный пеленг на источник звука. По степени громкости, обычно можно было еще сказать «близко» или «далеко».
Прослушивание «Посейдоном» велось обязательно на «стопе»: в этот момент на катере все только что не прекращали дышать. Особенно мучились новоиспеченный «гидроакустик» и командир катера: первый — лихорадочно искал в постоянно шумящем пространстве моря нужный звук, а второй —- нетерпеливо ждал установления контакта с лодкой. Хорошо, если еще был штиль! Даже когда катер, покачиваясь, лениво шлепал привальным брусом о воду, барабанные перепонки радиста испытывали акустический удар.
Не обходилось и без смеха. Бывало, что увлеченный поиском радист, взяв пеленг на «сильный шум», быстренько вынимал из ушей стетоскоп и уже бросался поднимать «Посейдон», когда замечал, что командир никак не реагирует на его доклад и не торопится давать ход, чтобы бомбить обнаруженную цель. Улыбки стоящих на палубе окончательно приводили его в чувство: оглянувшись, он «визуально» обнаруживал, что мимо проходит источник шума — свой торпедный катер. Бывало и так, что забывали освободить груши от защитных кожаных мешочков: «Посейдон» оставался глухим.
На моей памяти не было случая, чтобы кто-нибудь с помощью «Посейдона» действительно обнаружил лодку. Зато помню очень хорошо (я ведь начинал как радист), как после выдачи «наркомовских» 100 граммов друзья, добродушно посмеиваясь, предлагали опустить радиста за борт вниз головой, чтобы он мог не только слышать, но и видеть подлодку. Поиск с «Посейдоном» напоминал положение вышедшего на охоту хорошо вооруженного меткого стрелка с повязкой на глазах. Особенно драматично тянулись опасные минуты прослушивания: лежащий в дрейфе катер сам становился мишенью для вражеских подводников, которые в таких случаях торпед не жалели.
Перелом наступил в 1942 г. Появился долгожданный, гораздо более совершенный прибор — гидролокатор «Тамир», а вместе с ним в штат был зачислен на полных правах гидроакустик. «Посейдоны» же списали на склад к неописуемой радости всех радистов.
У нас на «СКА-022» все это выглядело так. Однажды катер подняли на стенку. Прибыла группа загадочных штатских и начала колдовать в 8-местном кубрике. Как раз рядом с моей койкой в днище вырезали отверстие и поставили на это место стальную цилиндрическую шахту, в которой разместился выдвижной излучатель-приемник. На переборку навесили аппаратуру, которая показывала не только направление на цель, но и, что было замечательно, дистанцию до нее. Новый прибор воспринимался просто как сказка. Самое главное — «Тамир» не требовал обязательного глушения моторов, теперь можно было осуществлять поиск на небольшой скорости...
Вероятно, немецкие подводники были неприятно изумлены: период их безнаказанности закончился!
Приведу пример успешного поиска, относящийся как раз ко времени, когда враг активизировал свои действия на Черном море. 28.У 1943 г. постом Охраны района Туапсинской базы была обнаружена немецкая лодка, идущая в надводном положении. На поиск вышли два торпедных катера и вылетели два «МБР-2», но при подходе ударно-поисковой группы лодка погрузилась и ушла. Через час в указанный с ТКА район прибыл охотник «СКА-032» и приступил к прослушиванию «Тамиром». Противник был сразу же обнаружен на близкой дистанции около 0,8 каб. В 17.30 охотник начал первую атаку — сбросил 4 большие и 4 малые глубинные бомбы. Через 10 мин установили, что ПЛ находится на дистанции 0,6 каб. Охотник сразу же произвел вторую атаку, сбросив 3 большие и 6 малых глубинок. На поверхности появились масляные пятна и долго бурлящие воздушные пузыри. В 17.50 снова установили контакт с ПЛ на малой дистанции 0,2 каб. Запеленгованное гидроакустиком место точно совпадало с районом образования пузырей и пятен. «СКА-032» сбросил еще 7 бомб и лег в дрейф. Расстояние в 0,5 каб. до ПЛ на этот раз уже не изменялось. Прошло несколько минут — все услышали глухой, отличающийся от взрыва глубинных бомб, сильный подводный взрыв. На воде появилось большое количество маслянистой жидкости. При дальнейшей работе «Тамира» ПЛ не обнаруживалась. Очевидно, пройдя предельную глубину погружения, она провалилась на дно и была раздавлена внешним давлением (глубина здесь превышала 1000 м!).
Особенно перспективным было боевое содружество моряков и авиаторов. Вот очень любопытный, на мой взгляд, случай. 5.VI 1944 г. в 17.41 оперативный дежурный базы Поти сообщил ударно-поисковой группе охотников, что самолетами обнаружена вражеская лодка. Через несколько минут «МО-393» и «-340» 21 -узловым ходом вышли из порта. Погода благоприятствовала поиску: ветер — силой до 1 балла, видимость — 5 миль.
На подходе к заданному квадрату катера наблюдали бомбометание е «ИЛ-2», а затем и с «МБР-2». Прибыв в точку обнаружения ПЛ, охотники получили от самолетов дополнительную информацию и в 20.07 начали гидроакустический поиск. Получив первый контакт с ПЛ ка дистанции 3,5 каб., установили, что она идет на сближение; в результате через 15 мин цель была потеряна. Отойдя 7-узловым ходом немного в сторону, катера вновь установили контакт, но ПЛ повернула и опять пошла на сближение. Катера легли на боевой курс и строем фронта произвели атаку, сбросив по большой серии бомб. Ввиду наступившей темноты результаты атаки установить не удалось, но вскоре «МО-393» вновь определил, что лодка продолжает движение и снова идет ему навстречу. Катера повторили маневр — отошли в сторону и через 15 мин получили ясное «эхо» на дистанции 1,5 каб. «МО-393» сбросил большую, а «-340» — малую серии бомб. В 21.24 «МО-340» снова определил место лодки (на расстоянии 2 каб.), но шумопеленгатором она уже не прослушивалась, т. е. двигатели ее не работали. Через 10 мин контакт исчез. Еще около двух часов катера на переменных ходах утюжили море — ПЛ больше не обнаруживалась. На следующий день на этом месте летчики отметили обильное выделение соляра. Еще спустя трое суток можно было видеть масляное пятно диаметром 5 миль!
Иногда охотники вступали с коварным врагом в единоборство. 24.IV 1943 г. «СКА-025» (ст. лейт. М. К. Глазунов) стоял в дозоре, оповещая базу о подходе к ней вражеских бомбардировщиков. В 13.04 рулевой заметил на дистанции 3—4 каб. перископ. Была сыграна боевая тревога, и в этот самый момент лодка выпустила по неподвижному катеру торпеду — она прошла в 5 м от форштевня! 40 секунд потребовалось, чтобы запустить моторы и на полном ходу атаковать врага, сбросив 24 глубинные бомбы. На поверхность моря поднялся и с шумом лопнул большой воздушный пузырь. Во время последующего прослушивания лодки «Тамиром» появился «Фокке-Вульф», пытающийся отогнать катер, но, как и обычно при налете одиночного самолета, «СКА-025» отразил налет. В 13.30 гидроакустик доложил: «Слышу шипенье». А еще через 25 минут: «Слышу шум!» В это время командир отделения комендоров К. П. Сапожников обнаружил перископ лодки на расстоянии не более 1 каб. Охотник снова бросился в атаку и сбросил на погружающуюся лодку три малые бомбы. Катерники услышали вместо трех взрывов четыре. Ка поверхности начали появляться пузыри с маслом, образовался мощный водоворот. Сбросили в него еще три глубинки. Выделение масла и воздуха усиливалось — вода словно закипела.
Катер застопорил ход. Командир охотника по микрофону подводной связи обратился к команде ПЛ: «Всплывайте, даю на размышление 15 минут». Диалога не получилось. По истечении указанного срока произвели повторное бомбометание, и опять было зафиксировано взрывов больше, чем сброшено бомб. Масляное пятно разрасталось, вода продолжала бурлить, как кипяток в чайнике. Еще один подводный пират нашел могилу на дне Черного моря.
Примечания
1. Ремонт поврежденных бензоцистерн предваряла сложная подготовительная работа: надо было снять ходовую рубку, вскрыть настил, палубы, вытащить цистерны на берег и залить горячей водой для удаления паров бензина. Слесарь судоремонтных мастерских Бердник в начале 1943 г. предложил простейший способ, сокращающий объем работ в 7,5 раз и позволяющий обходиться без сварки: два стальных стаканчика, установленных с обеих сторон пробитой стенки на свинцовых прокладках, стягивались одним стяжным болтом.
2. Подробнее с принципом работы и устройством этих простейших шумопеленгаторов можно познакомиться по книге И. И. Клюкина «Звук и море» (Л., Судостроение, 1974).