Получилось неплохо, наплавал около 500 миль. На это ушло меньше месяца: 15 июля вышел на воду, 13 августа сдал багаж в Кандалакше. Реальное ходовое время — три недели. Стартовый вес составлял 180 кг (тримаран, снаряжение, месячный запас продовольствия). С собой брал все вплоть до хлеба и, как оказалось, не зря: свежий хлеб, к примеру, нигде купить не удалось.
Описывать полностью все свои впечатления не берусь, для этого надо писать книгу. Вкратце могу сказать следующее.
Исконно русское Белое море — явление исключительное, а плавания по нему имеют свою специфику.
Как известно, движение любого парусного судна обусловлено одновременным действием ветра на паруса и воды — на корпус. Избаловавшись на южных морях и великих озерах типа Онежского, я совсем забыл о второй части этой формулы. Здесь вода не только пассивно «сопротивляется» движению, но и сама может двигаться — течь, что существенно сказывается на навигации. Приливы и отливы, струйные приливо-отливные течения, особенно сильные у мысов и в архипелагах, сулои, волны, рушащиеся на течении,— все это на Белом море на порядок осложняет жизнь мореплавателя. Нужно чувствовать ритм моря, попадать ему в такт, согласовывать с этим любые свои действия. Научиться этому, оказывается, непросто...
Хорошо, что начал я с плавания по Онежскому заливу. Благодаря этому первая часть моего круиз? носила скорее учебный и даже развлекательный характер.
Залив, как мне показалось, самим богом предназначен именно для парусного туризма. Судоходства практически нет. Тепло, много солнца (в июле), прекрасные берега. Нет ни одной точки, с которой не был бы виден материковый берег или какой-либо остров. А островов и островков полно — на любой вкус. Причем, все они необитаемы. Грибы, черника, смородина, дикий горох, медузы, рыба, мидии, ламинария, утки, зайцы, полно белух и тюленей. Залив спокойный — волна до 1,5 м, ветра умеренные всех направлений (господствующих я как-то не приметил). А какие великолепные закаты! Краски изумительные, как на цветном слайде.
Однако парусниками Онежский залив не обжит по самой простой причине: байдарки и легкие швертботы недостаточно мореходны, а на килевой яхте не подойдешь ни к одному острову. В лучшем случае будешь сидеть на мели: никакие сверхточные карты избежать этого не помогут. Дают о себе знать приливы и отливы, сильные местные течения. Но для надувных многокорпусников — раздолье, а встретились мне только четверо днепропетровцев на небольшом катамаране с А-образной мачтой из свежесрубленной сосны.
Мой надувной 4,8-метровый тримаран — это танк. Точнее, тяжелый танк-амфибия, на котором можно пробиться везде. Он особенно хорош в прибрежном плавании, но выдерживает и шторм в открытом море. Тримаран устойчив на курсе, так что можно спать на ходу. Имеется камбуз, можно вскипятить чай, сварить кашу. Забавно, но время непрерывного пребывания в море у меня было ограничено только необходимостью выгуливать Вайду — воспитание не позволяло ей делать свои собачьи дела на поплавке.
На втором этапе маршрута — «трамвайной дистанции» от Кузовов до Кандалакши — нам с Вайдой досталось. Во всяком случае, мне пришлось работать всерьез. Здесь уже были и ярко выраженные господствующие ветра (естественно, не попутные), и наветренный берег с накатом волн по 2—2,5 м. Сплошные навигационные опасности — тут уж на ходу не поспишь! Особенно сложен район Ивановых луд — мелких скалистых островков, где я по собственному недосмотру чуть не перевернулся на бурунах в узком проходе. Ближе к Кандалакше места веселее и живописнее, но появляются опасности иного рода: именно здесь я угодил в шторм. В море гуляла трехметровая волна, а за островами — не укрыться. Под голым рангоутом меня несло на скалы. Стоять на якоре посреди камней, под дождем и на беспорядочном волнении не хотелось, да и вряд ли удержал бы якорь. Пришлось выбрасываться через прибой на камни ближайшего острова — прямо под доску с корявой надписью «Заповедник». Но мне тогда было не до тонкостей начертания шрифта...
Познакомился с местным лесником. Он встретил меня чрезвычайно гостеприимно: напоил, накормил. Кстати, выяснилось, что радиосвязь здесь поставлена образцово. Покинув остров, я слегка заблудился, поскольку не было карты, и оказался на Терском берегу. На кордон Мукомский, куда я попал, тут же прибыл вертолет.
Лесник на Мукомском оказался знатоком собак. По имеющейся у него литературе мы точно установили породу моего «матроса». Это была не ездовая, как я считал, а читинская лайка — местный тип зверовой. Разница, правда, невелика, но важна точность! Вайда, к слову, «ходит» в парусные походы со щенячьего возраста и вполне заслужила популярную у туристов медаль «Тысяча миль под парусами». Она, не шучу, очень полезный для меня спутник. Собака первой десантируется на берег, добросовестно несет караульную службу, так что я сплю спокойно даже в самом глухом углу. С ней и с голоду не пропадешь: умеет охотиться. Собака на борту незаменима и с психологической точки зрения — никогда не чувствуешь себя в одиночестве. Рядом есть существо, которое тебе полностью доверяет. А это дисциплинирует, повышает чувство ответственности.
Мореплаватель-одиночка — все время под дамокловым мечом. Любой пустяк, который в других условиях ничего бы не значил, может обернуться бедой. Посоветоваться в тяжелую минуту не с кем, критического постороннего взгляда нет, а самое страшное — собственная глупость — всегда с собой! Так что важно верить в себя — это основное условие.
Как и любое дело, одиночное плавание имеет свои тонкости, которые надо знать. Разработка его техники применительно к малым туристским судам — одна из задач инициативной группы московских туристов-парусников. За последние два года членами нашего Морского парусного клуба совершено пять особо сложных дальних одиночных плаваний — три из них с пересечением Каспия.
Недавно проблема подобных плаваний, требующих высокой морской культуры, была затронута в очерке о капитане К. И. Ветре («КиЯ» №121). Мне, например, очень пригодилась его рекомендация — не раздражаться ни при каких обстоятельствах.
Основные сведения о тримаране
Длина 4,8 м ширина — 3,06 м; диаметр баллонов — 40 см. Водоизмещение (с походной загрузкой) — 280 кг, собственный вес — 100 кг. Парусность: грот — 6 м2, стаксель — 4,7; 3; 2,2 м2. Время сборки (в одиночку) — 5 часов.
Тримаран ходит девятую навигацию. Конструкция давно устоялась и изменяется только по мелочам; основное отличие от первоначального варианта («КиЯ» №99) в том, что в баллонах вместо пластиковых мячей стоят резиновые камеры от надувной мебели. Такие камеры тяжеловаты, но удобнее в эксплуатации. Тримаран надежен, имеет пятикратный запас плавучести.