В первые послевоенные годы всем существом адвоката овладела благородная идея создания международного объединения моряков-парусников. Ко всем, кто соглашался его выслушать, он обращался со словами: почему бы молодым людям морских наций не встречаться на регулярных фестивалях и состязаниях? Дружеское соперничество под парусами, знакомство с морем помогали бы вступающим в жизнь проверить свою пригодность к службе на судах. А главное, подобные морские праздники сближали бы молодежь, содействовали взаимопониманию людей, разобщенных условиями и условностями бытия. Морган верил в силу традиций морской взаимовыручки, морского товарищества. У него было множество и других веских аргументов. Но... Только в 1956 г., когда в поддержку замысла адвоката выступил известный капитан Джон Иллингворд, идея получила официальное признание — была создана международная Ассоциация учебных парусников — СТА. Авторитет Иллингворда, с которым считались во всем мире, содействовал успешному проведению в июле того же 1956 г. первой послевоенной гонки учебных парусных судов.
Так началась история СТА и регулярно проводимых ею Операций Парус — ОП.
Минуло три десятилетия. Советские парусники участвуют в международных морских фестивалях СТА с 1974 г., и читатель «КиЯ», несомненно, следит за их весьма успешными выступлениями. В прошлом году состоялась очередная1 и в какой-то степени юбилейная Операция Парус: она была посвящена 30-летию СТА. Ее участники состязались в двух гонках (Ньюкасл — Бремерхафен и Ларвик — Гетеборг), прошли маршрутами совместных круизов и плаваний с частичной сменой экипажей, выступали в морских парадах, оспаривали победы в спортивных встречах и конкурсах на берегу.
Нашу страну представляли всемирно известные четырехмачтовые барки-гиганты «Седов» и «Крузенштерн» — учебные суда Минрыбхоза СССР и четыре крейсерские яхты Северного, Эстонского и Балтийского морских пароходств.
Яхты с Балтики не были новичками ОП, а вот иол «Соловки», ставший дебютантом, не только увеличил общее число участников под флагом СССР, но и расширил географию нашего представительства. Это именно та архангельская яхта типа «Опал» (постройки ПНР, 1973 г.), о которой шла речь в нескольких публикациях «КиЯ», посвященных дальним плаваниям яхтсменов-северян путями конвоев военных лет.
На этот раз парусники под флагом СССР выступали не в двух (А и CII), как обычно, а в трех дивизионах. Капитан ленинградского «Новика» Б. Орехов подал заявку на гонки в дивизионе СI, объединяющем суда без спинакеров. Объяснялось это тем, что на коротких дистанциях ОП-86 поправочный коэффициент этой яхты едва ли оставлял какие-то шансы на призовое место в CII, тем более, что паруса на «Новике» были не первого срока службы.
«Тормилинд» из Эстонии (капитан Т. Ныу) и «Мир» — вторая яхта из Ленинграда (О. Паневин) относятся к судам польской постройки последних лет. Это «Цетусы» с 9-тонными пластмассовыми корпусами, предназначенные для гонок в открытом море.
В общей сложности на участие в гонках подало заявки более 120 экипажей под флагами десяти стран. Наибольшее число парусников заявили ПНР (24), Англия (23), ФРГ (21) и Норвегия (13). Впервые появился на ОП флаг Болгарии: в классе А (до 10 вымпелов — наиболее крупные суда) группу парусников из социалистических стран пополнила баркентина «Калиакра». Это было самое новое из участвующих судов, построенное в Польше два года назад. А самым старым в этом классе оказалась западногерманская 212-футовая шхуна «Гроссгерцогин Елизабет», которой исполнилось без малого 80 лет.
В классе В (парусники средних размерений) наряду с постоянными участниками фестивалей английскими однотипными топсельными шхунами «Малькольм Миллер» и «Уинстон Черчилль» выступали суда из Ирландии, Голландии, Польши (44-метровая «Завиша чарны»), 40,5-метровая бригантина «Аутлоу» несла флаг Мальты.
Как обычно, самым представительным оказался класс С, включающий крейсерские яхты. В числе заявленных в дивизионе CI (в общей сложности около 60 вымпелов) можно было видеть и новые яхты постройки 80-х годов, например, с модным за океаном вооружением типа «Фридом», и более десятка шведских и голландских судов, спущенных на воду до первой мировой войны.
Особый интерес вызывали три небольших гафельных кеча, построенных в качестве мореходных спасательных ботов по чертежам Колина Арчера — конструктора славного «Фрама». Все три спущены на воду в прошлом веке и много повидали на своем веку. Вот, к примеру, «послужной список» «Колина Арчера» (длина 20,7 м, водоизмещение — 27 т). Он сопровождал промысловый флот в Северной Атлантике и за 40 лет службы оказал помощь 1500 судам, спас 67 из них. Ему обязаны жизнью 237 рыбаков. Яхтой «Колин Арчер» стал в 193В г., долгое время ходил под американским флагом и только в 1961 г. вернулся в Норвегию. Здесь бот реставрировали. Он стал одним из первых судов «Колин Арчер клуба», созданного при Норвежском морском музее. В 1983 г. детище замечательного мастера с его именем на борту выиграло гонку ОП вокруг Готланда и в своем классе, и в общем зачете. Это в 90 лет! В той же гонке однотипные «Христиания» и «Лив» были соответственно на втором и четвертом месте.
Большая часть судов 9—12 июля собралась в голландском порту Делфзейл и затем совершила совместный переход в Ньюкасл. Отсюда 19 июля участники ОП-86 должны были стартовать на Бремерхафен на общей для всех классов 345-мильной дистанции.
Экипаж «Соловков», в отличие от наших балтийских яхт, не располагал временем для визита в Нидерланды. Из Архангельска яхта буквально на всех парусах спешила сразу в Англию — на старт. Трудности сопутствовали этому сложнейшему плаванию, посвященному 75-летию архангельского яхт-клуба «Водник», с первых же дней.
Рассказывает капитан «Соловков» В. Степаненко. В море вышли 20 июня. Времени оставалось в обрез, а погода не благоприятствовала. Как с самого начала задули встречные ветра, так они и держались практически в течение всего перехода. В районе Нордкапа сила ветра превышала 9 баллов, штормовая волна захлестывала яхту.
Под зарифленным гротом не только не продвигались вперед, но едва удерживались на месте. Возникла мысль укрыться в норвежских шхерах, но и это было опасно, так как берег даже не просматривался в сплошной водяной пелене. Зюйд-вест, то чуть стихая, то снова достигая штормовой силы, держался еще несколько дней. При малейшей возможности форсировали парусами, тем не менее отставание от графика нарастало.
Был, правда, и «счастливый» день, когда паруса «Соловков» получили долгожданный попутный ветер. Однако не успели поставить спинакер и разогнаться, как чуть не влетели в рыбацкие сети — началась зона интенсивного рыболовства. Увы, спинакер пришлось срочно убирать. Как могли, усилили наблюдение, тем не менее той же ночью какой-то странный упругий толчок поднял всех на ноги: рулевой не заметил сетей, сигнальные огни на которых почему-то не горели. С огромным трудом удалось освободиться от этих сетей — пришлось лежать в дрейфе несколько часов...
Итак, после океанского перехода в 2000 миль «Соловки» в прямом смысле слова «попали с корабля на бал». Порт оглушил шумом, праздничным скоплением народа, очаровал обилием интереснейших судов у старинной набережной.
Всем было некогда. Все готовились к старту, приводили в порядок оснастку, предъявляли суда строгим инспекторам Оргкомитета, изучали многочисленные инструкции. А экипажу «Соловков» пришлось начинать с капитальной сушки имущества и генеральной уборки после 25-дневного перехода. Времени до старта оставалось катастрофически мало, а так хотелось всюду успеть: посетить хотя бы некоторые из увиденных впервые парусников, походить по городу, побывать у развалин старой крепости, у памятника изобретателю паровоза Стефенсону, посмотреть церемонию встречи королевы Елизаветы II, специально прибывшей в Ньюкасл на торжественное открытие Операции Парус.
Утром 19 июля состоялся красочный морской парад. Открыли его возглавлявшие колонну участников ОП наши ветераны-«винджаммеры» — «Крузенштерн» и «Седов». Это было неповторимое зрелище, вызвавшее восторг тысяч зрителей на берегах реки Тайн. Представилась редчайшая возможность видеть на ходу сразу оба крупнейших в мире парусных судна. Следом прошли белоснежный польский фрегат «Дар млодзежи», «Уинстон Черчилль», «Малькольм Миллер»...
Приближается время старта. Для нашего экипажа, практически полностью составленного из моряков Северного пароходства, это первая международная гонка. Сказать, что мы не волновались, было бы неправдой. Шестеро из восьмерых участвовали во многих дальних походах «Соловков», но двое были новичками: семнадцатилетний Михаил Сивков — тот хоть гонялся на «Луче» и юнгой ходил на Соловецкие регаты, а вот Игорь Щербаков оказался на яхте впервые... В гонке команда будет разделена на две вахты по трое, капитан и боцман — постоянно на подвахте.
Наконец выходим в море, где уже виднеется лес мачт — стартуют крупные суда. Силуэты двух наших барков отчетливо видны на горизонте, их ни с кем не спутаешь!
Стартуем невдалеке от главного судейского судна «Гельголанд». Левее пересекли линию старта еще две яхты. Что делалось у второго судейского судна, нам даже не было видно: длина стартовой линии 2 мили!
Курс на поворотный знак — буй «Ракон». Идем в крутой бейдевинд. Под ветром много парусов. Узнаем польские яхты «Водник», «Дунаец» и «Дар Щецина». Быстро темнеет. Зажигаем керосиновые ходовые огни: аккумуляторы сели, а подзарядить их в Ньюкасле мы не успели. Чужих огней видно все меньше.
На рассвете парусов на горизонте совсем мало: далеко от нас, но все так же, группой, идут те же три яхты из ПНР. Ветер стал отходить на бакштаг, — не теряя времени, мы поставили спинакер. То же сделали и поляки. Однако попутный ветер держался недолго. Когда спинакера пришлось убрать, польские иолы практически скорости не потеряли, так как несли между мачтами апселя. Потом в Бремерхафене нас спрашивали, почему мы тоже не поставили апсель? Все очень удивлялись, когда мы сказали, что его у нас нет, поскольку в заводском комплекте и не было.
Днем с нами сблизился «Роялист». Мы долго держались вместе, и все это время весь экипаж «Соловков» был наверху, любуясь зрелищем. Маленький бриг с изящным черным корпусом несся в пене брызг. Дакрон наполненных ветром парусов смотрелся, как тончайший фарфор, пронизанный солнечными лучами. Где еще встретишь такое диво!
На следующее утро, как раз при огибании буя «Ракон», ветер сменил направление почти на 360° и задул с моря. Теперь мы пошли полным бейдевиндом на следующий поворотный знак — плавмаяк «Дойче буй». Ночью далекий огонь маяка Гельголанд мы по ошибке приняли за этот самый «Дойче буй» и чуть не проскочили знак, потеряв на этом целый час. Финишировали со свежим норд-норд-вестом, яхта хорошо катилась по пологой волне. Линию финиша пересекли на рассвете 22 июля, несколькими минутами позже пришел «Фалькен». Больше никого видно не было. Мы решили, что пришли последними и очень были огорчены. Взяли лоцмана и, помогая парусам дизелем, с приливом направились в реку Везер, вошли в шлюз и ошвартовались в Новой Гавани Бремер-хафена.
Утро следующего дня принесло приятный сюрприз. Оказалось, что по исправленному времени мы заняли 5-е место из 22 яхт нашего дивизиона. Больше того. Яхта-победитель — 15,8-метровый иол из ФРГ «Монсун» опередил нас всего-навсего на 45 минут. Как бы пригодился нам тот самый потерянный час!...
«Новик» пришел в своем дивизионе третьим, пропустив вперед западногерманские 13,7-метровый кеч «Диана» и 11,6-метровый шлюп «Питер фон Данциг». Всего в этом дивизионе финишировало и получило зачет 16 судов.
«Тормилинд» и «Мир» заняли соответственно 4-е и 6-е места. По общему мнению, никаких особо острых событий на дистанции не происходило, была нормальная гонка в открытом море. Ветер умеренной силы позволил пройти дистанцию с хорошей скоростью. Большинству участников довелось пережить 12-часовой штиль перед финишем, тогда как наиболее удачливые успели закончить гонку с попутным ветром до 5 баллов.
Среди гигантов класса А борьба долгое время шла без каких-либо обострений. Неожиданности начались миль за 20 до Гельголанда, т. е. почти на самом финише. Парусники дрейфовали без ветра, и вот на этом драматическом завершающем этапе внезапный рывок сумел сделать «Крузенштерн» (капитан Г. Коломенский). Это позволило ему стать победителем по исправленному времени, опередив штилевших гораздо ближе к финишу «Дар млодзежи» (2-е место) и «Седова» (3-е).
В Бремерхафене местные корабелы восприняли успех барка как собственный праздник. Дело в том, что прибытие сюда «Крузенштерна» совпало с 60-летием спуска его на воду на одной из крупнейших на Везере верфей. По случаю этого события в дополнение к штатной иллюминации парусника на нем появились яркие гирлянды и разноцветные ленты, на борту начался очередной праздник. Гости с особым удовольствием пробовали голос призового судового колокола, только что врученного за победу в гонке.
Рассказывает капитан «Соловков». В Бремерхафене набирал силу фестиваль. Действовала морская выставка, выступали музыкальные ансамбли, проходили различные конкурсы, концерты самодеятельности и т. п. Праздник не утихал до позднего вечера. Сотни тысяч людей гуляли по набережным, посещали парусники. Местная гильдия булочников испекла гигантскую булку длиной 400 м — и установила тем самым мировой рекорд для книги Гиннесса. Фантастической красоты фейерверки каждый вечер украшали небо.
27 июля перед самым выходом флота в совместное плавание к берегам Норвегии производился «интерченч» — частичный обмен экипажами. С «Соловков» на три английские яхты перешли П. Поташев, М. Сивков, Д. Городилов и И. Щербаков. Нашу команду пополнили англичане: 18-летний Симон Валкер и 24-летний Майкл Маккензи с 17,4-метрового бермудского тендера «Рейсер». Забегая вперед, скажу, что молодые британцы на равных с нами работали на шкотах, несли вахты и, пожалуй, можно сказать, что им понравился переход на «Соловках»...
Другие советские экипажи тоже приняли на борт гостей, отправив своих людей на иностранные яхты. Так, с «Мира» на суда под флагами Англии, Швеции, ФРГ и Голландии перешли В. Хитров, А. Анисимов, В. Прокофьев, А. Благовиц, В. Патраков, В. Полежаев и В. Каторов. Их заменили молодые моряки с «Седова», «Крузенштерна» и английских яхт «Дашер» и «Кукри».
На «Крузенштерн» пришло около 30 молодых моряков, в основном английских и немецких. В числе прибывших были две юные англичанки. Мужской интернациональный экипаж окружил их заботливым вниманием, твердо решив не перегружать поручениями. Но одну из дочерей Альбиона такая опека вовсе не устраивала: она предпочитала, не отставая от парней, работать на самых верхних реях. Никто на «Крузенштерне» не заметил, как пролетело время перехода. Расставались друзьями.
«Мир», в отличие от «Новика», пошедшего в Норвегию Кильским каналом, добирался сюда морем. Из-за неполадок — потребовалось ремонтировать узел соединения двигателя с гребным валом — пришлось зайти в небольшой датский порт Тюборен. При этом «Миру» оказал помощь буксировкой датский В0-футовый кеч «Енс Крог» с командой, в которую входило 10 школьников во главе с учителем Бю Роэбергом. Кеч прекрасно справился с буксировкой, далеко не простой на большой волне. Для юных датчан и молодежи на борту «Мира» это было наглядным уроком морского товарищества и взаимовыручки.
Рассказывает капитан «Соловков». Когда все пришли в Ларвик, наши ребята, вернувшиеся с английских суперяхт, первым делом накинулись на вкусный борщ, приготовленный Сергеем Ушаковым. А потом до позднего вечера делились впечатлениями. Кое-что оказалось совершенно неожиданным. Так, на новом 23,5-метровом бермудском кече «Дональд Сёрль», на борту которого находилось 15 кадетов, боцман разгуливал по палубе с самой настоящей плеткой. Петр Поташев с гордостью демонстрировал незнакомый нам хитроумный морской узел, который применяют на импровизированных завал-талях.
Как потом стало известно, англичанам наши ребята понравились, капитаны особо отметили их умение четко работать с парусами.
В традициях морских фестивалей поддерживать дружбу между всеми участниками, но, как обычно, не обходится без особых симпатий. У экипажа «Крузенштерна» сложились очень хорошие отношения с командой западногерманской шхуны «Тур Хейердал». Капитан и хозяин ее серьезно потрудился, чтобы превратить небольшое старое судно в парусник, пригодный для морских плаваний, и дал ему имя всемирно известного норвежского ученого и путешественника. Кстати, с его согласия.
Шхуна принимает на борт, в основном, так называемых, трудных подростков, а также по нескольку их «благополучных» сверстников, родители которых не в состоянии оплатить даже непродолжительное плавание. Работы по уходу за судном, авралы, учеба и морские переходы сближают разных по воспитанию и характеру ребят. Судовая атмосфера, видимый, буквально осязаемый результат любого усилия или проявления лени, удачного маневра или промашки, помогают им познавать цену труда. Ребята начинают быстро осознавать свою роль в экипаже, убеждаются в способности добиваться поставленной цели совместными усилиями. Гонки пробуждают в юных сердцах страсть к соперничеству, волю к победе. Словом, капитан шхуны Слотник и экипаж не зря, как говорится, едят хлеб. Многие ребята обязаны именно «Туру Хейердалу» тем, что встали на правильный путь, отошли от сомнительных компаний, затягивавших их в мир преступности и наркомании.
В Ларвике сам Тур Хейердал побывал на борту парусника, пожелал участникам Операции Парус счастливого плавания! Встреча со знаменитым норвежцем — большим другом нашей страны, человеком, чья увлеченность морем помогла сделать жизненный выбор многим мальчишкам, стала одним из самых ярких впечатлений фестиваля парусов.
Здесь же, в Ларвике, советские яхтсмены в деталях ознакомились с такими знаменитыми польскими яхтами, как «Гедания», которая прошла от берегов Гренландии до Антарктиды, и «Фрея», ходившая в Исландию» Побывали на польской яхте «Мествин», известной по дальнему ледовому плаванию (рекорд которого «Соловки» побили в 1984 г.)» В ее кают-компании на видном месте красуется медная пластина с гравированной схемой высокоширотного перехода.
Дистанции второй гонки из Ларвика на Гетеборг (Швеция) для судов разных классов были отдельными. Крупные суда классов А и В должны были после старта обогнуть знак, стоящий в центральной части Северного моря (буровую вышку «Валхалл»); для них путь по генеральному курсу составлял 529 миль, а лимит времени истекал в полдень 9 августа. Другие суда шли по 292-мильной дистанции, представлявшей собой зигзаг с последовательным огибанием трех знаков. Финиш яхт закрывался через час после истечения контрольного времени для больших судов.
Старт давался 4 августа с королевской яхты «Норге».
Рассказывает капитан «Соловков» В. Степаненко: Находясь совсем близко от стартовой линии, мы с восторгом наблюдали, как берут старт одевшиеся парусами толшипы — «Крузенштерн», «Седов», «Дар млодзежи», западногерманский трехмачтовый барк «Горх Фок». «Вот это повезло!» — радовались мы.
Наступает наш час. Пересекаем стартовый створ точно в момент выстрела. Левее и чуть позже стартуют «Куддл» из ФРГ и польский «Дар Колобжега» — однотипный «Соловкам» «Опал-III». Догоняет нас «Мир», остальные яхты постепенно отстают.
К ночи на море упал туман, началась изнурительная лавировка. Совсем близко по корме, освещая паруса фарой, красиво прошел польский «Торнадо» — шлюп типа «Конрад-54» из дивизиона CI. Больше никаких огней не видно, мы одни.
Ветер стал быстро усиливаться. В полночь порвалась генуя. Поставили кливер, крен не уменьшался. Пришлось срочно брать рифы, но при этом порвали грот. Быстро заменили его штормовым парусом. А ветер все крепчал. В пролив Скагеррак пошла мощная океанская волна. Где-то в середине ночи, когда начали убирать кливер, чтобы заменить его штормовым стакселем, обнаружили, что сломана подветренная краспица. Быстро сняли бизань, легли в дрейф.
Когда забрезжил рассвет, бросились осматривать мачту. Поначалу показалось, что в районе оковки краспиц образовалась трещина. Это значило, что мачта, имеющая довольно существенный изгиб, вот-вот может рухнуть. Посоветовавшись, приняли решение идти в ближайший норвежский порт, благо направление ветра позволяло не делать для этого поворот. Когда же совсем рассвело, удалось подняться на мачту и установить, что она цела. За трещину мы в темноте приняли сварной шов, потертый фалами. Решили краспицу починить, поставить на место и продолжать гонку.
И во второй раз старпом Николай Мишагин полез на мачту, раскачивающуюся над штормовым морем. Подробно описывать наши мучения смысла нет. Скажу только, что через 10 часов после аварии мы вновь подняли паруса:
К исходу второго дня на горизонте показался буй N9 1 и подходившие к нему яхты. Обогнув, наконец, буй, и мы понеслись на фордевинд, подгоняемые попутной волной. В темноте ночи впереди показались огни, а затем прямо по курсу вырос силуэт огромного толшипа. Связавшись с ним по УКВ, узнали, что это «Седов»» Капитан сообщил, что барк направляется в Таллин.
Следующие сутки прошли в лавировке. Обогнув маяк Фладден, башня которого возвышается прямо из моря, при усиливающемся зюйд-осте яхты одна за другой ставили спинакера и неслись к линии финиша у Гётеборга.
Теперь у нас начало выворачивать правую кормовую оковку спинакер-браса, но мы решили спинакер не убирать. Финишную линию у маяка Винга «Соловки» пересекли семнадцатыми.
Благодаря свежему ветру эту гонку, рассчитанную на несколько дней, многие суда завершили менее чем за двое суток. Не уложились в контрольное время всего две яхты. Зато 24 экипажа были вынуждены сойти с дистанции — не смогли выдержать гонку на максимально возможной скорости при столь тяжелых условиях. Характерная для этого района моря крутая волна особенно плохо переносилась на самых малых судах, но были поломки и на сравнительно крупных. Так, лишился мачты 22-метровый английский кеч «Самуэл Уайтбред». Пришлось срочно, здесь же в Гетеборге, ремонтировать мачту и нашему «Миру»: она пошла трещинами в 13 точках крепления стоячего такелажа (чтобы усилить узлы крепления вант и штагов, наварили на мачту накладки).
Первым среди крупных судов вновь стал «Крузенштерн». За победу бороться ему пришлось отчаянно. Основную часть дистанции наш барк миновал с заметным преимуществом перед конкурентами и с заходом ветра получил возможность следовать прямо на последний поворотный знак — буровую вышку «Валхалл». Здесь его путь сошелся с «Горх Фоком». Поотстав на лавировке, западногерманский барк шел к знаку на правом галсе и значительно круче. Немцы первыми вышли на знак, но обогнули его излишне осторожно — с чересчур большим запасом, проиграв в расстоянии, а следовательно, и в скорости. Оба судна от вышки устремились вперед рядом. «Крузенштерн» при этом сохранял наветренность.
Ход до 13 узлов обеспечил скорый финиш. Победа вновь досталась «Крузенштерну». И в своем классе, и в общем зачете. Немецкий барк стал вторым. Болгарская баркентина «Калиакра» вышла на 3-е место.
Игра ветра во второй половине состязания лишила неудачников последних шансов на призы. Среди них оказался и «Дар млодзежи» — один из постоянных конкурентов советского барка.
«Тормилинд» и «Мир» заняли 1-е и 2-е места среди 32 стартовавших яхт, 8 из которых прекратили гонку. «Новик» победил в классе судов без спинакеров. Следом за ним финишировали две яхты под польским флагом — «Полонез» и «Торнадо». А как ветераны-норвежцы? Они остались верны себе. «Лив», «Христиания» и «Колин Арчер» заняли первые три строки финишного протокола отдельной стартовой группы.
Ленинградские яхтсмены уходили из Гетеборга с призами. И призы были не из тех, что надлежит хранить в яхт-клубе в шкафу: «Новик» получил секстан и анемометр, «Мир» — компас. Экипаж «Тормилинда» — призовые часы. Эти приборы наверняка пригодятся яхтсменам в открытом море!
Теперь предстоял путь домой, особенно сложный и длительный для экипажа «Соловков». Стоит сказать, что во время всех стоянок и особенно во время финала ОП в Гетеборге эта яхта неизменно пользовалась особой популярностью. Настоящие моряки и яхтсмены по достоинству оценили то, что «Соловки» пришла в Ньюкасл из Архангельска без единого захода. «25 дней в море нон стоп — это здорово!» — так отзывалась пресса о плавании наших северян. Газета «Вечерний Гетеборг» писала в те дни:
«У причала вблизи моста Гетелиброн стоит русская яхта «Соловки». Она пришла с далекого Севера. Из навигационной аппаратуры на борту лишь механический лаг, магнитный компас и самодельный радиопеленгатор. С таким оборудованием ни один швед не вышел бы даже на акваторию порта! Сейчас русские спокойно готовятся к обратному переходу вокруг Скандинавии туда, где море большую часть года покрыто льдом. Их не страшит, что плавание в суровых условиях осенних штормов займет не меньше месяца».
После этой заметки количество зрителей на набережной и посетителей яхты еще больше увеличилось. Некоторые яхтсмены стали смотреть на архангелогородцев как на потенциальных самоубийц.
Рассказывает капитан «Соловков». А мы тем временем были заняты изготовлением новой краспицы из здоровенной дубовой заготовки, которую подарили нам в столярной мастерской «Крузенштерна» — для этого они распилили весло. Неожиданно хорошо помог нам Ингвар Хансон — бывший матрос Джона Альбрехтсона, олимпийский чемпион 1976 г. в классе «Темпест». Сейчас Ингвар — владелец фирмы, изготовляющей яхтенный рангоут и такелаж. Он взял на память о «Крузенштерне» и ОП-86 ту самую дубовую заготовку из весла, а нам прислал фирменную металлическую краспицу и просил передать особый привет своему бывшему конкуренту Валентину Манкину.
Информация об изображении
Команда таллинской яхты отличилась в состязаниях по перетягиванию каната (Бремерхафен)
Узнав из газетных сообщений, что «Соловки» совершала плавания путями союзных конвоев, нас посетил шведский моряк-ветеран Стен Хедвал. Оказалось, в годы войны он не раз ходил в Россию, трижды тонул, когда пароходы, на которых он плавал, торпедировали фашистские субмарины. Потом он еще не раз приезжал к нам на своем стареньком велосипеде и, заботливо застегнув замком цепь на колесе, спускался на яхту. «Я очень люблю вашу страну»,— повторял он.
Команда таллинской яхты отличилась в состязаниях по перетягиванию каната (Бремерхафен)
В последний день стоянки на Гетеплац состоялся «прайзгивинг» — чествование победителей. Один за другим приглашались советские капитаны: ведь наши суда заняли первые места в трех классах! И вдруг мы услышали: «Приз судну, совершившему самый дальний переход для участия в Катти Сарк тол шипе рейс-86 вручается яхте «Соловки» — торжественно произнес директор Оргкомитета гонок Джон Гамильтон. Мы с Сергеем Ушаковым поднялись на наградную площадку, и принц Бертил вручил нам большую красивую книгу о морских узлах.
Жарким солнечным днем, снова заняв места в парадном ордере, парусники покидали гостеприимный Гетеборг. Шхеры остались позади, и сразу же стихла веселая разноголосица в эфире, к которой все так привыкли за эти дни. Паруса яхт и силуэты крупных судов понемногу рассредоточились, расползлись по всему горизонту, и уже нельзя было различить кто есть кто. Лишь характерный силуэт «Винтадж чампейн» — английской 13,7-метровой яхточки с парусами типа «Фридом» (см. «КиЯ» №111) — еще долго узнавался на фоне берега. Под дизелем нас обогнал «Горх Фок». На наших глазах на барке поставили паруса, и он стал медленно уходить в открытое море.
Восьмерым на яхте было явно тесно. В северных морях штормит постоянно. На размашистой килевой качке в носовом кубрике, где размещены три штатных спальных места, никто и никогда уснуть не мог — удары волн в скулу оглушали, припечатывали к переборке, подбрасывали лежащего к подволоку. Сменившимся с вахты приходилось коротать время, сидя на столе и упираясь ногами в закладную доску — ждать, пока заступит на вахту смена, чтобы сразу же занять освободившиеся койки. Поэтому перед обратным переходом троих самых молодых членов экипажа мы отправили в Союз на «Крузенштерне». Пятерым стало просторнее, у каждого появилась своя койка.
Сидевший на руле Поташев шумно радовался: «Солнце красно село в воду, шторма не будет! Моряку бояться нечего!» Однако радовался он раньше времени — примета не оправдалась. В темном небе полыхали зарницы, освещая горизонт. Ночью начался жуткий ливень. Раскаты грома оглушали. Молнии врезались в море рядом с яхтой, ослепляя вахтенных. Вскоре ветер усилился настолько, что пришлось лечь в дрейф. Оборвался лаглинь забортного лага, его заменили запасным Потом мы узнали, что в это время над Северным морем проносился ураган «Чарли».
На борту серьезные неприятности: обострился шейный радикулит у Филиппова, ухудшилось состояние Поташева, уже несколько дней страдавшего от острой зубной боли, осложненной теперь стоматитом. Больным требовалось стационарное лечение. Сообщили об этом в Архангельск. Нам предложили зайти в Олесунн, до которого было всего 60 миль, и ждать попутного теплохода. Шторм, однако, не утихал. К Олесунну мы смогли подойти лишь на третьи сутки. Здесь, в глубине фьорда, благополучно передали больных на теплоход «Чулымлес».
На яхте мы остались втроем. Тщательно осмотрев мачту и такелаж, продолжили переход.
Снова лавируем под штормовыми парусами, постепенно удаляясь от берегов Днем ярко светит солнце и ярко-красное садится в воду. Ночью освещает море луна. А шторм все не утихает, огромные валы чередой катятся навстречу. Вахты несем по одному: дневные по четыре часа, ночные — по два. Когда по счислению прошли траверз маяка Скомвер, ветер отошел немного к зюйду и сразу же уменьшилась волна. Оставалось 1200 миль пути.
В Норвежском море иногда ориентировались по нефтяным платформам, которые стоят теперь далеко от берегов. Однажды ночью горизонт осветился множеством прожекторов. Мы вначале. думали, что это рыбаки освещают сети. Но лучи шарили по облакам, мощно высвечивая их. Это казалось странным. Зачем рыбакам освещать небо? Впереди прямо по курсу показался гакабортный огонь какого-то судна, мы шли ему точно в кильватер. На фоне утренней зари огонь поблек, зато обозначились очертания огромного высокобортного корпуса Когда же он отвернул к берегу, мы увидели самолеты на палубе: авианосец! Сразу за ним рассмотрели идущий вдоль берега линкор. А следующей ночью вахтенный, обернувшись назад, поднял тревогу — совсем рядом по корме высился перископ подводной лодки с импульсным огнем. Мы включили все огни, какие только могли, и резко повернули в сторону. Такое повторялось несколько раз. Оказалось, мы очутились в самом центре зоны маневров натовских ВМФ. Впечатления были совсем не из приятных.
Нордкап обогнули 3 сентября. Утреннее солнце высветило отвесные серые скалы с каменистыми осыпями, высокими взбросами волн у подножья. Встретившееся норвежское судно береговой охраны приветствовало нас. С него очень вежливо поинтересовались нашими проблемами, но — никаких проблем у нас не было, каждый час приближал «Соловки» к родному причалу.
Когда открылся полуостров Рыбачий, горизонт застилали тучи, было пасмурно и холодно. С встречного советского катера сообщили, что надвигается шторм, посоветовали стать на якорь в укрытии. Но нам очень хотелось домой.
Последний шторм был, пожалуй, самым сильным штормом за весь переход. Гребни волн, обрушиваясь на бак, прокатывались по всей палубе, брызги секли лицо. Очень интересно было наблюдать реакцию вахтенных на видевших нас судах. Со встречного БМРТ поинтересовались, что это мы делаем — ведь погода не для прогулок! Штурман с морского буксира «Лих-тер-4», выразив восхищение, полюбопытствовал — каковы итоги появления северян на ОП? Иностранный теплоход, поравнявшись с нами, приветствовал протяжным гудком.
Ночью ветер стал еще сильнее. В кромешной темноте гребни волн светились, фосфоресцировали. Светились и шкоты, лежащие на палубе. Такого видеть не приходилось! А родное Белое море порадовало теплым солнечным днем. Даже смогли обсушиться. 11 сентября у приемного буя «Соловки» закончили 84-дневное плавание, пройдя по генеральному курсу 5300 миль.
У каждого из участников ОП свои впечатления о юбилейном празднике паруса, ставшем украшением портов пяти европейских стран. Общим же было то, что все участвующие яхтсмены обогатили свой морской опыт. На «Новике», например, ходили В. Прокопюк, А. Архипов и Л. Исаков, которые раньше на «Флоре» пересекали Атлантику. Однако на этот раз они встретились с совсем иными условиями. Скоротечные гонки на меньших дистанциях стали и для них полезным уроком совершенствования мастерства. Опытные яхтсмены Б. Хрящев и Е. Молчанов с «Новика» тоже узнали много нового. Приноравливаясь к крутой волне Северного моря, они старались на каждой вахте множить число миль, пройденных быстрее, чем это удавалось соперникам. Состязания с серьезными конкурентами никому не позволяли расслабиться — ведь шансов наверстать упущенное практически не оставалось. Одним словом, это был настоящий большой спорт!
Рассказ об Операции Парус-86, которая принесла советскому спорту новые победы, на наш взгляд, стоит завершить словами известного советского капитана-парусника О. Ванденко. В очерке «Товарищ» приходит первым» (журнал «Морской флот» № 7 и 8 за 1986 г.) он напоминает об успешных выступлениях прошлых лет, счет которым открыли «Товарищ», «Крузенштерн» и балтийские яхты.
Обращая внимание на эти немаловажные факты, О. Ванденко утверждает: «Положительный опыт, накопленный участием советских парусников уже в шести ОП, их очевидная полезность в деле воспитания будущих моряков дают основание говорить о необходимости расширять участие в океанских регатах представителей нашей страны — великой морской державы.
Назрела необходимость ликвидировать странное противоречие между успешными выступлениями наших молодых моряков и их гостевым положением на регатах СТА. Пора Госкомспорту СССР, Федерации парусного спорта, руководителям заинтересованных министерств объединить свои усилия по созданию национальной парусной учебной ассоциации. Это позволило бы нам стать полноправными участниками деятельности СТА и, наконец, по праву, давно уже завоеванному победителями ряда регат одну из очередных Операций Парус провести в водах нашей страны.»
Примечания
1. Долгое время ОП проводились только в четные годы, но теперь они стали ежегодными.