Л. Н. Скрягин предложил редакции «КиЯ» несколько своих новых очерков. Публикуем один из них.
Передо мной вырезка из газеты «Труд» от 18 сентября 1985 года. Информация «Сокровища погибшего парусника» сообщала читателям:
«Группа английских археологов аквалангистов обнаружила у берегов Уэльса корабль, затонувший 126 лет назад. По сообщению лондонской газеты «Таймс», это — парусник «Роял Чартер» с сокровищами на четыре миллиона фунтов стерлингов. Корабль вез из Австралии золотоискателей с их добычей и погиб в сильный шторм у английских берегов. Во время кораблекрушения 459 пассажиров и членов экипажа погибли. Сейчас обнаруженный парусник обследует отряд из 35 человек. Многие из них уже нашли на потонувшем корабле золотые монеты, перстни. А одному из аквалангистов удалось найти около 100 золотых и серебряных предметов...»
Давайте вернемся в те далекие годы, тем более что гибель «Роял Чартера» связана с целым рядом интереснейших подробностей. Это кораблекрушение, неизменно называемое англичанами «катастрофой XIX века» или «золотым кораблекрушением», связано и с одним из трех сенсационных событий памятного 1859 года. Первым было восстание в США Джона Брауна — пламенного борца за освобождение негров-рабов, вторым — выход в свет знаменитой работы Чарльза Дарвина «Происхождение видов» и третьим — жесточайший ураган, обрушившийся на западное побережье Англии. Этот ураган и вошел в историю метеорологии как «Шторм «Роял Чартера». Именно случившаяся с парусником трагедия явилась толчком к организации регулярной метеорологической Службы прогноза погоды.
И, наконец, «катастрофа века» связана с именами Чарльза Диккенса и Роберта Фицроя — капитана «Бигля», на борту которого молодой Дарвин начинал свое знаменитое произведение.
Полагая, что «золотое кораблекрушение» может представить большой интерес для читателей «КиЯ» — любителей географии и истории, я и решил изложить эту печальную историю настолько обстоятельно, насколько у меня хватило сведений.
«Роял Чартер» («Королевская хартия») был построен в 1854 году в Уэльсе на верфи близ Честера в графстве Флинтишир По тем временам это было большое трехмачтовое судно с металлическим корпусом, полной корабельной оснасткой и паровой машиной. Строили его по образу и подобию парохода «Грейт Бритн», спроектированного выдающимся кораблестроителем того времени Изамбаром Брюннелем. Изящный корпус парусника длиной 326 футов был разделен на 6 водонепроницаемых отсеков, ширина судна составляла 41 фут и 6 дюймов, глубина трюма — 22 фута 5 дюймов, водоизмещение — около 3500 т. «Роял Чартер» строился по специальному заказу «Ливерпульско-Австралийской пароходной компании» для перевозки срочных грузов и пассажиров между Англией и Австралией. В трех классах корабля могли разместиться полтысячи пассажиров, экипаж состоял из 85 человек. Еще на стапеле корабль купила фирма «Гиббс, Брайт и Компания». Достраивал его известный мастер Вильям Паттерсон, который строил «корабль века» — брюннелевский «Грейт Истерн», названный Жюлем Верном «плавучим городом». Паттерсон внес в проект немало переделок, улучшил конструкцию и заменил гребные колеса двухлопастным винтом, который при ходе под парусами мог подниматься из волы. Судно получилось на редкость удачным и имело отличные мореходные качества. Оригинальная паровая машина, несмотря на мощность всего в 200 лошадиных сил, сообщала кораблю ход в 9 узлов.
В январе 1856 года «Роял Чартер» вышел из Ливерпуля в свой первый рейс на Австралию. На его борту находился известный американский полярный исследователь и физик Вильям Скорсби — в те годы мировое светило по теории магнитного компаса. Скорсби дал высокую оценку мореходным качествам «Роял Чартера» и его капитану Тейлору. Достаточно сказать, что последний привел корабль в Мельбурн на 60-й день плавания, что равнялось рекорду, показанному лучшими клиперами мира. После этого «Роял Чартер» совершил еще несколько переходов на далекий континент и завоевал репутацию самого быстроходного и комфортабельного судна на линии Ливерпуль — Мельбурн.
Последний, роковой, рейс «Роял Чартера» начался 26 августа 1859 года. На борту находилось 412 пассажиров и 112 членов экипажа.
Напомним, тогда не утихла еще австралийская «золотая лихорадка» и пассажиры «Роял Чартера» возвращались в Европу, как говорится, не с пустыми руками: у каждого имелось золото. Сколько его было у пассажиров — неизвестно. А вот по официальным сведениям, опубликованным позднее в британской прессе, «Роял Чартер» перевозил принадлежащие Британской Короне 68 397 унций золотой россыпи на сумму 273 000 фунтов стерлингов, золотые слитки стоимостью 800 000 фунтов и 48 000 золотых соверенов. Трюмы корабля были забиты кипами овечьей шерсти.
Ветра благоприятствовали плаванию «Роял Чартера». Он совершил очень быстрый по тем временам переход, пройдя 12 000 миль менее чем за два месяца. На 55-й день плавания, утром 24 октября корабль отдал якорь в ирландском порту Куинстаун. Здесь на берег сошли 13 пассажиров и 11 рабочих-такелажников, которые по контракту отработали свой срок в Австралии.
Капитан Тейлор по телеграфу оповестил владельцев компании об успешном завершении плавания и доложил, что через час снимается на Ливерпуль.
По установившейся с XVII века английской традиции капитан должен был получить за благополучный и быстрый рейс от пассажиров ценный подарок. И во время стоянки в Куинстауне благодарные пассажиры «Роял Чартера» преподнесли Тейлору изящный серебряный чайный сервиз на 12 персон. Говорят, что весил он около десяти килограммов. В ответ капитан устроил для пассажиров первого класса роскошный ленч.
Возможно, катастрофа миновала бы судно, если бы не излишняя любезность Тейлора. «Роял Чартер» должен был прибыть в Ливерпуль во вторник 25 октября вечером. Но пассажиры попросили капитана показать им «чудо века» — знаменитое детище «маленького гиганта1 Англии» Изамбара-Кингдома Брюннеля — пароход «Грейт Истерн». Исполинское судно длиной более 200 метров, с шестью мачтами, гребными колесами диаметром 17 метров и гребным винтом стояло в гавани у острова Холихед. Тейлор не смог отказать своим пассажирам. Видимо, получив «королевский подарок», капитан считал необходимым выполнить их желание. «Роял Чартеру» для этого следовало пройти на север проливом Св. Георга между Англией и Ирландией, обойти северную часть острова Англси и повернуть на восток. Заход в желанную гавань занимал не менее трех часов.
Именно эти три часа, затраченные на экскурсию, и решили судьбу великолепного корабля и нескольких сотен человеческих жизней.
В проливе Св. Георга стояла обычная для этого времени года погода. Дул легкий юго-восточный ветер. «Роял Чартер» шел под парами 7-узловым ходом, не неся никаких парусов. В 16 часов 30 минут корабль подошел к острову Холихед и вошел в гавань, где на якоре мирно покоился знаменитый левиафан. Своими размерами он удивлял даже самых бывалых, просоленных всеми ветрами моряков. Этот гигант мог принять на борт 6000 пассажиров и 6000 тонн груза. Достаточно сказать, что в течение последующей половины столетия судна таких размеров не построила ни одна морская держава. По тоннажу и длине корпуса его превзошла «Лузитания», спущенная на воду в 1906 году.
Как только «Роял Чартер» обогнул северную оконечность острова Англси, ветер, дувший до этого с юго-востока, неожиданно отошел к северо-востоку и задул с силой 10 баллов по шкале Бофорта. Налетел шторм. Его сила возрастала с каждой минутой. Команде с большим трудом удалось поставить штормовые паруса. С правого борта от корабля находился опасный скалистый берег. Судно плохо слушалось руля, паровая машина не могла противоборствовать разыгравшейся стихни.
Все попытки капитана Тейлора сделать поворот ни к чему не привели. Корабль, раскачиваясь на мутных крутых волнах, уже не слушался руля. Сильное течение реки не позволяло ему продвигаться вперед, а ветер, сила которого уже достигла 12 баллов, начинал сносить его к берегу.
На борту «Роял Чартера» были два 18-фунтовых орудия и две сигнальные пушки. Надеясь на помощь паровых буксиров из Ливерпуля, до которого оставался час ходу (при нормальной погоде), Тейлор приказал стрелять из пушек и пускать красные ракеты. Но ни буксиры, ни лоцманы Мерсея, известные своим опытом и отвагой, в этот вечер из порта не вышли.
В тот день 25 октября 1859 года ливерпульская обсерватория зарегистрировала давление ветра, равное 28 фунтам на квадратный фут, что соответствует скорости ветра 84 мили в час. «Роял Чартер» попал в шторм, сила которого в 28 раз превышала умеренный бриз. Капитан Тейлор не один раз попадал в самые жестокие шторма, испытал силу дальневосточных тайфунов и вест-индских ураганов, но такого ветра, как в тот день здесь, буквально у порога родного дома, еще не встречал.
Среди пассажиров «Роял Чартера» было два профессиональных моряка, оба — капитаны дальнего плавания. Они тотчас пришли на помощь коллеге. Что предпринять? Корабль, несмотря на работающую машину и положенный на борт руль, сносит к скалистому берегу. На помощь буксиров рассчитывать бесполезно. Судно не может сделать поворот, чтобы выйти штормовать в открытое море...
Решили отдать якоря и попытаться отстояться до окончания урагана или хотя бы до заметного ослабления ветра. В 22 часа были отданы оба становых якоря и вытравлено по сто саженей якорных цепей с каждого клюза.
Паровая машина «Роял Чартера» работала на предельных оборотах, корабль походил на сказочного коня, пытавшегося оборвать узду. Каждые пол минуты судно содрогалось всем корпусом, его нос то по комингсы люков зарывался в волны, то снова под углом 30 градусов поднимался над бушующим морем. Корпус издавал неистовые скрипучие звуки. Людям казалось, что корабль стонет в предсмертной агонии. Время от времени раздавался резкий пронзительный звук — вылетали срезанные от перенапряжения в наборе корпуса железные заклепки... Часть парусов, которые с таким большим трудом удалось поставить, сразу же унесло ветром.
Положение «Роял Чартера» было отчаянным — это понимали три капитана, офицеры и команда. Теперь все зависело от надежности якорей и цепей. Время от времени порывы ветра ослабевали и судно под действием работающего винта рывком бросалось вперед, но очередной удар шквала снова отбрасывал его назад и цепи снова натягивались как струны. Каждые пять минут стреляла сигнальная пушка, взмывала в темную мглу красная ракета, однако ни из Ливерпуля, ни из Биркенхеда так и не вышел ни одни буксир.
Ни пассажирам первого класса, которые небольшими группами собирались в салоне, ни обитателям твиндеков, коротавшим время на нарах, не было известно истинное положение вещей. Все только беспокоились и ждали, когда же прекратится эта адская качка и шум. Капитан Тейлор не раз заходил в салон и говорил, что, по его расчетам, «шторм должен вот-вот кончиться». В полночь, снова спустившись с верхней палубы в салон, Тейлор приказал старшему стюарду немедленно приготовить для всех кофе. Это в какой-то степени взбодрило пассажиров. Они немного успокоились, кто-то открыл крышку пианино и стал играть бравурный марш, кто-то начал метать банк...
Судно по-прежнему рыскало и вздымалось на каждом несущемся к берегу валу. В 1 час 30 минут 26 октября лопнула левая якорь-цепь. Не прошло и получаса, как оборвалась и правая цепь. Корабль стал медленно дрейфовать кормой к берегу, хотя машина по-прежнему работала на полный вперед. Чтобы как-то уменьшить площадь сопротивления ветру, капитан принял единственно правильное решение: приказал рубить мачты. Матросы, едва удерживаясь на ногах от неистовых порывов шторма, быстро перерубили наветренные ванты и штаги грот-мачты. Она рухнула за борт, разбив часть правого фальшборта и проломив крайние доски верхней палубы. Вслед за ней, лишившись креплений, упала фок-мачта.
Удары и шум привели пассажиров в неописуемый ужас, возникла паника, которой больше самого шторма боялся капитан.
Тейлор приказал закрыть все двери салонов и люки твиндеков и сам стал за руль. Казалось, паровая машина справится со штормом. Две огромные мачты с шестью реями на каждой, рухнув за борт, намного облегчили судно, появилась надежда, что корабль удастся спасти. 30—40 минут судно оставалось на месте. Все сейчас зависело от машины и гребного винта. Но... Мачты, рухнув за борт, увлекли за собой паутину снастей бегучего такелажа — шкоты, брасы и оттяжки. Плававшие на воде мачты стало относить за корму корабля и одна из снастей намоталась на гребной винт. «Роял Чартер» оказался полностью во власти урагана. Его тут же понесло на берег.
О спуске спасательных шлюпок не могло быть и речи: ветер сбивал матросов с ног. Тейлор, поняв, что судно через несколько минут будет выброшено на берег, не забыл открыть пассажирам выходы.
Примерно в 3 часа 30 минут, как вспоминают очевидцы катастрофы, «Роял Чартер» ударился днищем о песчаную отмель и его тут же развернуло лагом к волне. До берега оставалось метров 15—20. И случилось так, что носовая часть корабля оказалась на песке, а средняя его часть и корма — на прибрежных скалах. С левого борта у кормы глубина составляла четыре сажени.
Ураган не утихал. Семиметровые валы с дьявольской последовательностью яростно ударялись в левый борт судна. Они смыли с палубы все шлюпки, разрушили надстройки, снесли стеньгу бизань-мачты. Через образовавшиеся в палубе щели вода начала заливать внутренние помещения. Теряя самообладание от охватившего их ужаса, пассажиры в панике выбирались через открытые люки и сходные трапы на верхнюю палубу. Их тут же накрывал очередной вал и уносил за борт, на скалы. Те, кому удавалось за что-нибудь зацепиться, снова искали убежище внутри корабля. Промокшие до нитки, они сбились в кучу в центральном салоне. Священник Кодж читал молитвы, но его голос заглушали удары волн, скрип и скрежет.
Повторюсь: до берега оставалось не более 20 метров. Казалось, спасение рядом. Но достаточно было бросить взгляд на гряду темносерых, похожих на гигантские зубы, скал, чтобы сразу понять: даже самый опытный пловец будет изуродован, попав в такие «жернова». Между скалами и бортом «Роял Чартера» вода кипела, точно лава в кратере вулкана. В бешеной пляске носились обломки мачт, деревянных надстроек, шлюпок. И все это было накрыто перепутавшимися снастями судна...
Спустя два месяца место гибели «Роял Чартера» посетил классик английской литературы Чарльз Диккенс. В одном из публицистических очерков, которые под общим названием «Путешественник не по торговым делам» печатались в журнале «Круглый год», он писал:
«Так знай же, читатель, коль скоро ты надумал под звук завывающего в камине ветра полистать у своего камелька эти страницы.— предмет, едва различимый в воде, был обломком австралийского грузо-пассажирского судна «Роял Чартер», которое в то ужасное утро 26 октября минувшего года развалилось на три части и навсегда ушло под воду, унося с собою сокровища в пятьсот человеческих жизней.
Теперь уже никому не узнать, с какого места понесло его кормою к берегу и с какой стороны прошло оно маленький остров в заливе, — ответ на эти вопросы похоронен во мраке ночи и во мраке смерти...
Ветер, грозивший на рассвете сорвать крышу с дома, поднял с постели человека, жившего на ближайшем холме, и он, взобравшись с соседом на лестницу, чтобы закрепить кое-как стропила и не остаться без крова над головой, бросил взгляд на залив и заметил совсем близко от берега какую-то темную беспокойную массу. Они с соседом спустились к заливу и увидели, что море яростно бьет израненный корабль, и тогда они вскарабкались вверх по каменистым, похожим на лестницы без ступеней, тропам, на которых, словно плоды по веткам, лепятся гроздья хижин, и подали сигнал тревоги...
Жители окрестных поселков стояли немного выше темных острых скал на вершинах береговых утесов...»
Но помочь погибающим они ничем не могли. Была лишь одна возможность спасти людей — протянуть над бушующей бездной, между кораблем и утесами, надежный канат. Его можно было бы закрепить за марсовую площадку оставшейся бизань-мачты. Но как передать с погибающего корабля такой канат?
В те годы уже существовала так называемая линеметательная пушка, которая выстреливала снаряд, напоминающий якорь-кошку. Он мог пролететь в воздухе метров 200—300 и вытащить за собой из особого ящика тщательно уложенный кольцами линь. К сожалению, на борту «Чартера» подобного приспособления не было.
В экипаже нашелся отважный человек, который, не считаясь со своей жизнью, решил помочь всем. Звали его Джозеф Роджерсон, матрос первого класса. Одни историки флота утверждают, что по происхождению он — португалец, другие — уроженец острова Мальта. Вокруг груди матрос завязал конец прочного лотлиня беседочным узлом, выждал момент и бросился в кипящую воду. Откатом волны Роджерсона трижды относило от берега обратно — к борту корабля, но он снова и снова плыл в белой пене среди обломков и перепутавшихся снастей к скалам. С четвертой попытки ему удалось достичь берега и уцепиться за камни. Стоявшие на утесах жители спустились к нему, взяли конец лотлиня и окровавленного, с поломанными ребрами, понесли смельчака в поселок. Другие — вытянули лотлинь с привязанным к нему манильским канатом. Таким образом была создана своего рода «воздушная дорога», которую моряки называют «боцманским креслом» или «подвижной беседкой». По ней на берег с корабля переправили 10 матросов и двух пассажиров Почему Тейлор в первую очередь спасал матросов, а не женщин и детей? Капитан решил сделать еще одну «подвесную беседку» и надежнее закрепить на берегу первую. Жители поселка не знали, как это делается...
Всем уже казалось, что спасение близко. Шло время. Уже забрезжил хмурый осенний рассвет. Ураган не унимался. Корабль продолжало бить о подводные скалы и корпус не выдержал яростных ударов: около семи утра корабль переломился пополам. Больше сотни человек оказались среди бурунов между берегом и бортом. Человек двадцать из них выбросило волнами на уступы утесов, но вернуть к жизни удалось лишь троих.
В носовой части корабля осталось около ста пассажиров и членов экипажа. Когда вода залила внутренние помещения, всем пришлось искать спасения на верхней палубе. Но здесь валы делали свое дело — выбрасывали людей на острые скалы. Обе части корпуса «Роял Чартера» буквально за один час превратились в обломки.
В том же «Путешественнике» Диккенса мы находим:
«Такой неистовой силы преисполнено было море, когда оно разбило корабль, что большой золотой слиток оказался вколоченным в массивную железную балку и несколько соверенов, которые он увлек с собой, засели в ней так прочно, словно проникли в расплавленный металл. Осматривая выброшенные на берег тела, врачи заметили, что смерть в некоторых случаях последовала от сильною удара, а не от удушья. В известном смысле смерть была милосердна и пришла легко...»
Посчастливилось немногим. Из пассажиров не спаслись ни одна женщина и ни один ребенок, из экипажа — ни один офицер. Погиб и капитан Тейлор: его оглушило шлюпкой, которую подхватил набежавший вал. Из 498 человек, находившихся на борту, спаслось всего 39.
В первые дни англичанам было не до «Роял Чартера». Обрушившийся на страну ураган нанес огромный ущерб. Разбушевавшаяся стихия не унималась до 9 ноября. В метеорологическом отчете Британского адмиралтейства говорится: «За несколько дней до урагана в большинстве районов страны термометры показывали необычайно низкую температуру, отмечались исключительно сильные северные ветры, снегопады при низком давлении барометра. Предшествовавшее урагану лето было на редкость теплым и сухим. Количество выпавших метеоритов во много раз превысило норму предшествующих лет. К числу других необычных явлений природы следует отнести гигантский водяной смерч, опустившийся близ острова Мэн, и землетрясение в западной части Англии».
По данным газеты «Таймс» с 25 октября по 10 ноября помимо «Роял Чартера» погибло 325 судов (из них 113 были превращены в щепки) и 748 человек. Морская спасательная служба Англии спасла 487 человек.
Управление торговли Великобритании назначило специальную комиссию по расследованию причин гибели «Роял Чартера», интересовавших всю Англию. Почему, к примеру, корабль не смог отстояться на двух якорях, если огромный «Грейт Истерн», находившийся рядом, благополучно переждал тот же ураган на одном якоре? Причем диаметр его якорной цепи составлял всего 1/4 того, который требовался. Найденные после катастрофы якорные цепи «Роял Чартера» подвергли пробе на растяжение. Проба подтвердила, что они были изготовлены из доброкачественного материала...
Входившие в комиссию чиновники Адмиралтейства, известные своим непонятным предубеждением к железным судам, заявили, что деревянное судно не было бы разбито так быстро. Они утверждали, что металл, из которого был изготовлен корабль, имел дефекты. Однако пробы показали, что качество в норме и никаких пороков в листах обшивки не было обнаружено. Анализ проекта «Роял Чартера» дал подтверждение достаточного запаса прочности корпуса. Комиссия не вынесла каких-либо обвинений в адрес погибших капитана Тейлора и его помощников: в отчете говорилось, что они выполнили свой долг до конца.
Причиной катастрофы была признана непреодолимая сила стихии.
Ураган и катастрофа «Роял Чартера» не прошли бесследно, убедив обитателей «туманного Альбиона» в насущной необходимости заблаговременного предсказания надвигающихся штормов. На этот раз Британская Корона милостиво благоизволила выделить средства на строительство метеостанций.
Метеорологическое управление в Великобритании было создано ещё в 1835 году при Управлении торговли. Спустя год его возглавил член Королевского географического общества вице-адмирал Роберт Фицрой, известный миру как капитан «Бигля», на борту которого в течение пяти лет находился Чарльз Дарвин. Это был один из талантливейших навигаторов Англии, имевший прекрасный послужной список и огромный опыт плавания. Под его наблюдением строился первый в Англии винтовой корабль «Аррогант». Будучи членом парламента, Фицрой провел билль об обязательных экзаменах и аттестации капитанов и первых помощников судов торгового флота страны. После гибели «Роял Чартера» Фицрой учредил 24 метеостанции, из которых 19 располагались на побережье Англии, Шотландии и Ирландии. Собранные станциями сведения телеграфом передавались Фицрою в Лондон. Его сотрудники составляли по ним прогнозы погоды и чертили синоптические карты, которые высылались всем, кто в них нуждался. Даже королева Виктория попросила адмирала ежедневно направлять ей метеосводки. Позже прогнозы Фицроя стали публиковать газеты.
В 1861 году вышла в свет его известная книга «Штормы у Британских островов», в 1863 — «Книга погоды», в которой он излагал свою теорию зарождения циклонов и антициклонов. Изобретенный Фицроем барометр почти сто лет использовался британскими моряками.
В жизни Роберт Фицрой был очень впечатлительным и легкоранимым человеком. Говорят, он едва пережил выход в свет «ужасной крамольной книги» «Происхождение видов», написанной человеком, с которым он проплавал пять лет. А 30 апреля 1865 года, в воскресенье, открыв утреннюю газету и прочитав едкую заметку о неоправдавшемся его прогнозе погоды на субботу, Фицрой покончил с собой.
Как известно, англичане любят поговорить о погоде. И очень часто в таких разговорах упоминаются прогнозы Фицроя и, конечно же, название «Роял Чартер».
Сейчас британская пресса нередко возвращается к событиям, связанным с гибелью судна. Это объясняется найденным на нем золотом. Из английской печати известно, что охотники за затонувшими кладами устремились к разбитому корпусу «Роял Чартера», как только стих шторм. Чтобы прекратить грабеж королевской собственности, правительство вынуждено было выставить в заливе Ред-Уорф Бэй отряд солдат. Около четвертой части ценного груза корабля было поднято со дна залива в течение первых трех месяцев после катастрофы. Следующая попытка отнять у Нептуна золото была предпринята только в 1954 году. Поднятые тогда сокровища оценивались в несколько сот тысяч фунтов стерлингов. Английский журналист Александр Макки отразил это событие в своей книге «Золотое кораблекрушение».
В декабре 1959 года некий Питер Смол — один из создателей Британского клуба аквалангистов (тот самый, который с Ханиссом Келлером нырнул на глубину 1000 футов) организовал подводную экспедицию на месте гибели «Роял Чартера». Вместе с другим подводным ассом Майклом Тейлором он сумел обнаружить среди подводных скал отдельные железные части корпуса корабля. Золото они тогда не нашли...
Примечания
1. Прославленный инженер отличался малым ростом.