Взрыв английского судна «Форт Стайкин» в Бомбее

«Семидесятилетний старик медленно поднялся на четвертый этаж. И точно: в углу балкона лежал кусок металла. Около него валялись обломки кирпичной кладки и дерева. Старик посмотрел наверх и понял, что кусок этот сперва пробил железную гофрированную крышу, затем балкон пятого этажа, а потом, повредив пол в гостиной, отскочил к нему на балкон. Старик поднял кусок металла и увидел на нем номер и клеймо Английского банка. Это был золотой слиток (ценою в 90 тысяч рупий) из наглухо заваренного стального «денежного» ящика с «Форт Стайкина».

Этот эпизод, описанный в одной из индийских газет, сопутствовал событию отнюдь не забавному. 14 апреля 1944 г. на английском судне «Форт Стайкин», стоявшем под выгрузкой в бомбейском доке «Виктория», произошли два чудовищных взрыва, которые привели к трагическим последствиям. Об этих взрывах, практически самых разрушительных во всей морской истории, долгое время известно было сравнительно немного, так как дело происходило в военное время и информация была засекречена.

Что же произошло на «Форт Стайкине»? Чтобы ответить на этот вопрос, вернемся на два месяца назад.

Холодным туманным утром 24 февраля 1944 г. из Англии в Индию вышел конвой из двадцати судов, в составе которого был и «Форт Стайкин». Его капитан — опытный моряк Александр Д. Найсмит, с одной стороны, особенной тревоги не ощущал, так как знал, что недавно построенный пароход надежен, а погода была для Атлантики обычной. С другой стороны, Найсмита беспокоил груз — чрезвычайно опасный и одновременно ответственный. Чего только не было на палубе и в пяти трюмах «Форт Стайкина»! Разобранные самолеты типа «Спитфайр», взрывчатка, боеприпасы и главное — золото: слитки на сумму около миллиона фунтов стерлингов, предназначавшиеся для Бомбейского банка.

В Атлантике конвой увеличился и стал насчитывать пятьдесят транспортов, сопровождаемых двумя авианосцами, а у самого Гибралтара разделился надвое. Большая часть судов взяла курс на Западную Африку. Оставшиеся суда присоединились к новому конвою, пришедшему из Соединенных Штатов, и направились в Средиземное море; с ними был и «Форт Стайкин».


Однажды вечером, когда «Форт Стайкин» находился на траверзе Алжира, внезапно зазвучали звонки тревоги. Немецкие бомбардировщики. Четыре «Фокке-Вульфа» на небольшой высоте пронеслись над судном. Завязался бой. Когда поступил приказ поставить дымовую завесу, оказалось, что дымовые буи негодны: один из них загорелся ярким пламенем, и морякам с большим трудом удалось ликвидировать пожар. На этот раз все обошлось благополучно. Атака с воздуха была отбита.

Воздушные тревоги объявлялись еще не раз, но «Форт Стай-кину» везло. Добравшись до Адена, судно пополнило запасы и уже в одиночестве взяло курс на Карачи. Аравийское море прошли без всяких происшествий, и 30 марта «Форт Стайкин» ошвартовался в Карачи. После частичной разгрузки Найсмита убедили принять на борт дополнительный груз для Бомбея — хлопок-сырец в кипах, бочки со смазочным маслом, древесину, металлолом, серу, удобрения, рис и смолу. Капитан Найсмит знал, что поскольку время военное, каждое судно обязано принимать полный груз. Знал он и то, что хлопок — груз опасный, способный при определенных условиях самовоспламеняться, особенно при соприкосновении с нефтью и маслами. Но делать было нечего. Перед выходом он сказал своим помощникам: «Почти весь наш груз или горит, или взрывается, но единственное, что мы можем сделать, — это провести дополнительные пожарные учения».

Выйдя из Карачи, «Форт Стайкин» присоединился к конвою танкеров, шедшему из Персидского залива. Трехдневный переход завершился благополучно, но команду судна постоянно беспокоил опасный груз.

Рано утром 12 апреля судно прибыло на бомбейский рейд и несколькими часами позже ошвартовалось у причала № 1 дока «Виктория». О том, какой груз находится в трюмах прибывшего парохода, в порту еще не знал никто, хотя по правилам судно с опасным грузом на борту обязано было поднять красный флаг. Но суда, перевозящие боеприпасы, особенно часто подвергались в портах атакам вражеских самолетов, и к 1944 г. капитаны стали осторожнее, поэтому правило это почти всегда нарушали.


Когда представители портовых властей прибыли на «Форт Стайкин», капитан Найсмит сразу же ознакомил их с составом и размещением груза. Однако сообщение о наличии на борту взрывчатки особого впечатления на них не произвело. Неторопливая разгрузка началась лишь утром следующего дня — 13 апреля. До катастрофы оставалось чуть больше суток. 14 апреля разгрузка продолжалась. Дальше счет пошел уже на часы, а потом — и на минуты.

12.30. Старпом судна «Форт Кревье», стоявшего в том же доке, замечает легкий дымок, струящийся из дефлектора трюма № 2 «Форта Стайкина».

13.30. Помощник инспектора бомбейской полиции видит дым со своего поста, находящегося у ворот при входе в док. Он и не предполагает, что на каком-то из судов может быть пожар.

13.45. Грузчики, работавшие на «Форт Стайкине», замечают в трюме дым, подымающийся по левому борту. На судне поднята тревога и начато тушение пожара водой. К тушению подключилась находившаяся на пирсе дежурная пожарная бригада.

14.10. Помощник начальника пожарной бригады сообщает о происшествии в диспетчерскую пожарной части. К судну выслано еще восемь пожарных машин.

14.25. На судно прибывает начальник пожарной службы Бомбея.

14.35. На судно прибывает офицер, ответственный за взрывчатые вещества в доках.

14.50. На судно прибывает генеральный управляющий доками. К этому времени пожар тушат уже из 32 рукавов.

15.00. На судно прибывает заместитель начальника доков по охране.

Сделаем небольшое отступление. Можно сказать, что на «Форт Стайкине» еще раз подтвердилась правильность поговорки «У семи нянек дитя без глазу». В самом деле: на причале, как мы видим, собралось множество самых разных начальников, каждый из которых оценивал ситуацию по-своему и давал свои советы. Специалист по взрывчатке считал, что положение очень опасно и единственный способ спасти доки — затопить судно. Однако сделать это было невозможно из-за небольшой глубины, да и капитан Найсмит, естественно, был против. Кто-то предложил задраить люк и заполнить трюм паром, но и от этого решения пришлось отказаться, так как к люку нижнего трюма уже было не попасть. Генеральный управляющий доками считал, что судно следует вывести на внешний рейд. Однако своим ходом оно идти не могло — машина была в ремонте, а выводить его с помощью буксиров было поздно, так как в этом случае пришлось бы отсоединить все рукава пожарных машин, что резко повышало опасность взрыва. По мнению еще одного специалиста, единственный выход заключался в том, чтобы как можно быстрее подвести к горящему судну водоналивные суда и увеличить таким образом объем заливаемой в трюм воды.


Советы давали все, но каждый считал себя не вправе принять командование и отдавать приказы другим. А пожар разгорался. Дальше события развивались следующим образом.

14.55. На небольшом участке обшивки борта от жара начала пузыриться краска.

15.10. Сделана попытка прорезать борт в месте очага пожара, но оказалась неисправной газорезательная установка.

15.14. Запоздалая попытка достать другой газорезательный аппарат.

15.30. В трюм № 2 залито уже 900 т воды. Горят верхние штабеля хлопковых кип.

15.45. Загорелись ящики со взрывчаткой. Пожар то стихает, то разгорается еще сильнее.

15.50. Из трюма № 2 на высоту мачты вырвался язык пламени. Пожарные и экипаж спасаются с судна. Загорелось здание склада на пирсе.

16.00. Первый взрыв на «Форт Стайкине». Оторванная взрывом носовая часть судна затонула. Огонь перекинулся на трюм № 4 со взрывчаткой.

16.40. Второй взрыв на «Форте Стайкине».

Немногие оставшиеся в живых очевидцы первого взрыва, которые точно знали его причины, считали, что «Форт Стайкин» взорвался полностью и единственное, что оставалось — это спасать раненых и тушить пожар в доках. Однако дело обстояло по-другому. Первым взрывом была срезана по кормовую переборку второго трюма носовая часть судна, которая, отлетев метров на десять вперед, затонула. Кормовая же часть оставалась на плаву и продолжала гореть. А в трюме № 4 взрывчатки было вдвое больше, чем в трюме № 2. Поэтому второй взрыв оказался намного разрушительнее первого. Он произошел в глубине трюма; высота столба огня и дыма достигла километра. Огромная масса металла, дерева, зажигательных бомб, горящих кип хлопка и бочек с маслом разлетелась более чем на 2 км от эпицентра взрыва.

Запылали склады и пакгаузы. Рвались падающие с неба зажигалки. Для Бомбея настал черный день.

Хаос при ликвидации последствий катастрофы был не меньшим, чем тот, что царил на «Форт Стайкине» перед взрывом. «Люди, понимавшие необходимость руководства и взявшие его на себя, не могли из-за отсутствия заранее разработанного на такой случай плана твердо овладеть ситуацией и координировать действия тысяч добровольцев. Позже, комментируя это, один индийский журнал писал: «Символом того, как город встретил катастрофу, представляется одинокий человек с пожарным стволом в руках, причем человек, этот не знает толком, что делать».


Вокруг места, где стоял «Форт Стайкин», бушующее пламя образовало огненное кольцо с радиусом около 900 м. Огонь распространился почти на милю вдоль железной дороги между складами и жилой частью города и прорвался вглубь улиц, на которых теснились дома местных жителей. Пылавшие в море суда местного флота представляли смертельную опасность для остальных судов, стоявших на внешнем рейде.

Самым серьезным просчетом в организации борьбы с огнем было то, что доки «Принц» и «Виктория», являвшиеся центром общего пожара, были брошены на произвол судьбы. Не будь этого, много ценных судов можно было бы спасти. Произошло это отчасти и потому, что многие знающие и опытные люди погибли в результате взрывов.

Общая беда сплотила людей сильнее любых приказов. Все люди — военные и штатские, англичане и индусы работали неутомимо и яростно. Из соседнего дока «Александра» добровольцы вручную перетащили более 2000 тонн хранившихся там боеприпасов. Они боролись с огнем, спасали людей, вытаскивали в безопасное место ценные товары со складов. Тяжелая задача встала перед бомбейскими больницами. Пострадавшие стали поступать уже через несколько минут после первого взрыва. Приходили и предлагали свою помощь добровольцы. И хотя некоторые из них могли лишь подавать чай, для раненых это означало больше, чем просто услуга: в знойном апреле в Бомбее глоток воды может спасти жизнь. Многие аптекари отдавали медикаменты бесплатно.

Последствия катастрофы иначе как ужасными не назовешь. Была уничтожена почти квадратная миля городской застройки, самая «насыщенная» ценностями. Сотни людей погибли и были ранены, тысячи лишились жилья и работы. В официальных сообщениях правительство пыталось затушевать серьезность катастрофы, естественно, что среди жителей страны пошли самые невероятные слухи как о причинах пожара, так и о его последствиях. Однако реальность оказалась страшнее самых фантастических домыслов. По оценкам некоторых экспертов убыток исчислялся 20 млн. фунтов стерлингов, но, по правде говоря, в деньгах его оценить было невозможно. Погибли суда суммарной вместимостью около 35 тыс. per. т. Катастрофа затронула 6000 фирм и лишила работы 50 тысяч человек. Почти 3 тысячи человек потеряли все, что имели. Огонь поглотил 55 000 т зерна, предназначенного для населения, — и это в стране, опустошенной долгими неурожаями.


Никто никогда не узнает, сколько людей погибло в результате бомбейских взрывов. Официально объявленная цифра — 500 человек — весьма занижена. Сопоставляя различные данные, можно считать, что в эти дни в Бомбее погибло около 1400 и ранено около 2500 человек.

Все эти страшные последствия имели, в сущности, одну первопричину: наличие на одном судне и даже в одном трюме таких абсолютно несовместимых грузов, как хлопок и машинное масло, а в результате — самовозгорание груза.

Случись Бомбейская катастрофа в мирное время, ликвидация ее последствий заняла бы не один год. Но на этот раз организация работ оказалась на высоте. Инициатива, изобретательность и упорство многих людей помогли преодолеть очень серьезные трудности: через семь месяцев доки вновь вступили в строй.

---

Для тех читателей, кого заинтересовала рассказанная история, сообщаем: в 1989 г. издательство «Судостроение» предполагает выпустить книгу английского журналиста Джона Энниса «Бомбейский взрыв». Автору книги удалось не только собрать разрозненные материалы, большинство из которых ранее не публиковалось, но и опросить всех оставшихся в живых очевидцев катастрофы и участников трагических событий.