Поход в ныне несуществующую Мангазею на яхте «Отрада»

Идея сходить в некогда известную, а ныне несуществующую Мангазею родилась в парусной секции Иртышского ДСО «Водник» давно. Еще в 1978 году яхта «Отрада» побывала в Ярсапе и на Надымском баре, но до Мангазеи нужно было пересечь еще две губы — Обскую и Тазовскую.

Рассказы познавших Заполярье капитанов о ветрах 40 м/с, налетающих совершенно внезапно, и коварных волнах, выбрасывающих большие суда как щепки на пустынные отмели, оснований для оптимизма не давали. Однако, считали мы, «яхты созданы для того, чтобы плавать»...

И вот 18 июля 1987 года крейсерский швертбот «Отрада» (типа «Цефей») и стеклопластиковый восьмиметровый компромисс самостоятельной постройки «Дружба», кстати, отлично зарекомендовавший себя впоследствии, погружены на борт теплохода «Бепоморский-28». 10 членов парусной секции пожелали побывать на далеком «торжище», которое так манило к себе наших далеких предков в XVII веке. Объявилась и конкурирующая «фирма». В «Неделе» была опубликована заметка о коче из Архангельска, следующем туда же.

Пустились мы в плавание не очертя голову: полтора года ушло на самую тщательную подготовку судов и экипажей.

Первое открытие ожидало нас в порту Салехарда, на внешнем рейде которого яхты разгрузились 24 июля, проехав «пассажирами» 2740 километров. Выяснилось, что навигационные знаки на Ямсальском баре (через него мы думали выйти в Обскую губу) вот уже несколько лет не выставляются. К нашим намерениям пройти бар и без знаков все отнеслись скептически.

До бара решили добираться самостоятельно, там яхты должен догнать обстановочный теплоход «Порог», который и проведет нас к губе. К сожалению, теплохода мы не дождались и все же двинулись вперед. Несколько часов бесплодного тыкания по бесчисленным мелям значительно поубавили наш пыл. Воды — море, берега едва просматриваются, а хода нет. Мы ясно видели знак на Ямсальском мысу, но пробиться к нему не могли. Измученные и обескураженные, мы к ночи вернулись на исходные позиции.

Не знаю, чем бы асе это кончилось, не заметь мы в этих совершенно пустынных водах рыбацкую лодку. Житель из Сюняй-Сале — селения на выходе из Хаманельской Оби, Александр Салиндер вывел яхты к Ямсальскому мысу. Шел он, руководствуясь, видимо, только одному ему известными приметами. Я очень сомневаюсь, что наши штурманы Виталий Беляев и Геннадий Бунзя сумеют когда-нибудь повторить этот путь.


Через несколько часов изрядной болтанки показалась тонкая ленточка западного берега, где нас ждало второе неприятное открытие. Берег только открылся, а яхты уже стали цепляться за грунт. Идти вдоль берега тоже не получалось. «Дружбу» сразу же посадило на руль, повредив его. Капитан яхты Александр Дьячук близко к берегу подходить уже не решался. Как только футшток начинал доставать дно, а случалось это иногда за несколько километров до берега, «Дружба» тут же делала поворот и уходила в море. Правда, маневрировать поврежденным рулем ей стало не просто. «Отрада» со своей полуметровой осадкой шла к берегу ближе, но пример «Дружбы» помнился. Выяснилась и еще одна особенность губы — мы никак не могли найти входы в речки-убежища. Песчаные бары, казалось, напрочь закрывали все подходы. Искать же щель, через которую можно «протиснуться», на прибойной волне было небезопасно. Вот когда нам стали понятны стремление моряков в шторм держаться подальше от земли и призрачность наших надежд отстояться а бухтах в случае непогоды.

В ложбинках на низких неприметных берегах, покрытых такой же неприметной растительностью, лежал еще жег. Холодно. Вокруг ни сел, ни людей.

Нет и ночи. Вспомнилось: «ночью светло, как днем, и можно читать». Солнце чуть спрячется и выглядывает опять. Поначалу это даже сбивает с привычного ритма жизни.

Первая остановка была сделана нами в Новом порту. Выйдя по силуэтам к морским транспортам, перегружающим трубы большого диаметра на речные суда милях а пяти от берега, по входным буям (идти нужно строго по ним) с превеликой осторожностью яхты вползли в гавань. Мелей там оказалось тоже предостаточно. «Отраде» с трудом удалось пробраться к причалу, за что она очень скоро и была наказана. Пока экипаж знакомился с заполярным портом, вода стала быстро падать и яхта оказалась на суше. Пришлось надевать сапоги и лезть за борт. Тянули, что было сил: ждать, когда вода вернется, в планы не входило.

Нас ждала Мангазея. Взяв курс на мыс Каменный, суда продолжили свой путь. Пересекать Обскую губу у мыса Каменный было намечено еще раньше. Здесь самое узкое место всего 25 миль и надо пройти его под моторами как можно скорее, не испытывая судьбу. Надеясь, что к ночи ветер ослабнет, взял курс 90 и пошли, рассчитывая через несколько часов выйти к мысу Парусный. Однако к ночи вопреки ожиданиям жестокий «мордотык» от норд-оста начал отчаянно колотить яхты. Подвахтенные, выглядывая из каюты, вежливо спрашивали: «Капитан, нельзя ли потише, а то этот «чемодан» раскроется и мы из него высыплемся..»


Изо всех сил с старались держать на компасе 90°, но картушка плясала от 60 до 120°. К восточному берегу вышли лишь под утро. За высоким мысом Круглый ветер не чувствовался. Немного погодя у входа а Тазовскую губу неожиданно стихла вопна. Когда обогнули мыс, поняли почему. Насколько видит глаз на воде простирались ледяные поля. Любопытные нерпы таращили на нас глаза, стороной прошло стадо белух.

Этот полярный кентовский пейзаж явился для нас полной неожиданностью. Пробиваться через льды — об этом даже не думали. Вообще го о возможности ледовой перемычки на входе в губу мы слышали, но считали, да и специалисты по северу это подтвердили, что лед к нашему приходу уйдет.

В эту трудную минуту нас выручил старый знакомый — капитан с «Беломорского-28», возвращавшийся из Антипаюты. По рации он сообщил нашему флагманскому радисту Мише Захаренко, что ледовая перемычка тянется на шесть миль к северу, а дальше начинаются разводья. Через них-то мы и выскочили на чистую воду.

Кстати, у нас был и праздник. Участники похода торжественно отметили 40-летний юбилей Анатолия Ситникова вручили ему подарки и памятный диплом. Всеми признанный кулинар Володя Балашов и флагманский баталер Сергей Апексеенок не пожалели ни припасов, ни талантов. Обед удался на славу. Жаркое из осетра уха из нельмы, малосольный муксун 6выет, как в таких случаях пишется, оценены по достоинству.

Перейдя с южного на северный берег (на этот раз довольно спокойно), яхты пересекли 69 параллель. Казалось, что асе страхи уже позади и остальное — дело техники. Тем более что лоция обещала глубины поменьше, а ветра потише. Однако вопреки всем ожиданиям начались изматывающие как встречные, так и попутные ветры с крутой и злой волной. «Отрада» вынуждена была дважды отстаиваться на якорях, а «Дружба» мужественно шла вперед: глубины не позволяли ей стоять на якоре.

После Пойлово-Саля пошли входные буи Пуровского и Тазовского баров, навигационная обстановка упростилась. Правда, резко сузился фар втер, а стоило отклониться от буев хотя бы на метр, сразу же давало о себе знать подпрыгивающее перо руля или зловещий скрежет шверта.


К вечеру 3 августа суда все же вошли в устье реки Таз и через 20 километров были в порту Тазовский. Переход через две губы закончен. За неделю было пройдено почти 700 километров.

Дальнейший наш путь к Мангазее на 300 километров тянется по реке Таз и особых сложностей не представляет. Это судоходная река. В тех местах она течет по лесотундре, которая постепенно переходит в дремучую тайгу. Места дикие и красивые. По берегам становища ненцев — рыболовецкие бригады.

4 августа экипажи уже салютовали у Мангазеи. На берегу то ли древние развалины, то ли давние раскопки: ямы и холмы, поросшие травой высотой в рост человека. Полчища комаров и гнуса. Причем, полярные комары значительно крупнее наших и не зудят. Как выразился кто-то из членов экипажа, здешние комары сначала сбивают с ног, а потом уже лежащих догрызают. Леонид Беляев, изучая развалины, нос к носу столкнулся с медведем, видимо, таким же беспечным, как и он сам. Позднее Леонид уверял, что медведь испугался больше, поскольку убежал первым.

У подошвы одного из холмов стоят три памятных столба. Один установлен Буториным со «Щельи», другой — ярославской экспедицией и памятник землепроходцам — киевскими туристами. Мы поставили четвертый столб — Омский.

План-задание родного яхт-клуба выполнено. Участниками похода за 30 суток пройдено 8200 километров. Из них на борту транспортных судов — 6880 километров и 1320 километров на своих яхтах.

Мы не шли покорять неизведанное и прекрасно знали, что а этих землях живут и работают тысячи людей. Они добывают газ. ищут нефть, ловят рыбу, пасут оленей... Нам хотелось расширить районы плаваний омичей и доказать, что речные яхты сухопутного Омска могут ходить и в далеких просторах Заполярья.