У сормовских судостроителей
Оба конструктора «Гаммы» — постоянные читатели и «болельщики» «Катеров и яхт», поэтому я тут же получаю приглашение посетить конструкторское бюро, где рождаются новые «Метеоры». В бюро знакомлюсь с энтузиастами малого судостроения и водного спорта. Они молоды, но за плечами у каждого большой опыт не только конструкторской, но и практической работы. И это не удивительно. Прогресс в технике немыслим без эксперимента, без проверки задуманной конструкции на практике. И где, как не на небольшом катере или яхте можно лучше осуществить эту проверку? Потребовался водометный движитель для «Буревестника», а появился он сначала на дюралевой «Казанке»; его разработали А. Павленко и Е. Галкин. Сейчас у причалов Горького можно увидеть десятки «Казанок» с таким же водометом; движитель получил признание и у туристов.
Это не единственный случай, когда сормовичи переносят технические новинки на спортивные и туристские суда. Так М. Коротков одним из первых заставил «Казанку» преодолеть, казалось бы, предельную для нее скорость 30 км/час с единственным в то время массовым подвесным мотором «Москва». Сейчас «Казанки» с откидными подводными крыльями его конструкции, имея четыре человека на борту, идут со скоростью 40 км/час. В Сормово обсуждают возможность выпускать комплекты подводных крыльев для продажи населению, чтобы каждый любитель мог установить их на своем судне.
Яхтсмен Ю. Чабан установил подводные крылья на парусном катамаране «Андромеда» с размерениями, принятыми для гоночного класса «В». При ветре в 2—3 балла судно легко выходит на крылья и развивает скорость до 45 км/час. Конструктор, однако, не удовлетворен результатами: катамаран недостаточно хорошо управляется и плохо лавирует на крыльях. Сейчас Ю. Чабан работает над крыльями более усовершенствованной системы.
Поиски и замыслы молодежи получают поддержку в бюро. Это и понятно, ведь главный конструктор «Метеоров» Р. Алексеев (к сожалению, встреча с ним не состоялась, так как он был в это время в командировке) известен среди яхтсменов и как создатель наших глиссирующих швертботов, спроектированных им еще в конце 40-х годов. И сейчас «главный» проводит немало времени на борту своего старого швертбота.
На водных станциях Горького
Служебные и административные помещения расположены на большом дебаркадере-пристани.
— «Наша стоянка, — рассказывает начальник станции, — организована в 1964 году и находится в ведении городского комбината бытовых услуг. Здесь организован прокат 300 лодок (гребные шпоновые лодки, «Казанки»), 50 моторов «Москва» и «Стрела». Можно взять на прокат и быстроходный водометный катер, а также принадлежности для туризма — палатки, спальные мешки, спиннинги.
По договору с комбинатом стоянкой пользуются около 600 владельцев частных лодок. Стоимость стоянки — 3 рубля в месяц. Обслуживается станция штатом в 22 человека, среди которых есть 2 слесаря, плотник, механик, 2 моториста (правда, последние обслуживают только прокат).
Число пользующихся услугами станции неуклонно растет— об этом свидетельствуют хотя бы следующие цифры: в 1965 г. эксплуатация станции принесла убыток 28000 руб., а за первую половину 1966 г. уже была получена прибыль в 5000 руб. — это с учетом стоимости аренды дебаркадера в 6500 руб.
Мы опасаемся, однако, что дальнейший рост станции задержится из-за отсутствия территории для размещения причалов, рундуков и мест зимнего хранения лодок. Много неприятностей нам приносит и весенний разлив Волги, когда вода затопляет берег».
Неблагоустроенность территории, скученность лодок и рундуков, отсутствие технического обслуживания и нерегулярность снабжения любителей горючим производят плохое впечатление. А ведь можно было бы предусмотреть в проекте модернизации набережной удобную лодочную стоянку с причалами и типовыми рундуками из сборного железобетона, с бензохранилищем, площадками и стеллажами для зимнего хранения лодок! В общей смете строительства стоимость постройки такой станции была бы вполне приемлемой. Хочется верить, что этот промах будет исправлен до того, как в Горьком число лодок превысит 10 тысяч и проблема стоянок станет крайне острой.
У великовражских народных умельцев
Во дворе одного из домов стоял свежевыкрашенный корпус красавицы лодки. Я постучался.
Владимир Яковлевич Николаев рассказал мне: «Село наше известно со времен Ивана Грозного, он же, говорят, окрестил его Великим Врагом во время похода на Казань. Указом Петра I нашим крестьянам было предписано лодки рубить и в казну сдавать, С тех пор лодки наши прославились по всей Волге, да и на Байкал их занес какой-то мастеровой.
Во многих местах строят «великовражки», да не та у них отделка. Раньше великовражские лодки выставлялись на выставках, а мастерам давали грамоты и медали. До войны у нас была артель, которая строила лодки по заказам, сейчас же это производство закрыто. Вот иногда удается отвести душу, построить новую лодку для соседа — ведь у нас без лодки нельзя, а мастеров сейчас мало».
И действительно, старый мастер прав — ни в верховьях Волги, ни в Куйбышеве не строят таких изящных лодок. Остроносые, с высоко поднятым заостренным форштевнем и с кормовым подзором, великовражки остойчивы, обладают большой грузоподъемностью, хорошо всходят на волну и легки на веслах. Днище лодки плоское, со скругленной скулой, борта имеют развал по всей длине. С 3-сильным мотором лодка идет со скоростью 10—12 км/час. Наиболее распространены лодки длиной 6,2 м, шириной 1,6 м и высотой борта 0,6 м; на такой лодке можно перевозить два кубометра дров.
Владимир Яковлевич знакомит меня с постройкой лодок, показывает потемневшие от времени лекала шпангоутов, изготовленные еще его дедом, деревянный аршин с нанесенными делениями вершков.
Великовражки строятся целиком из сосны. Штевни вытесываются из толстых брусьев сечением 140X180 мм. В зависимости от длины лодки ее набор состоит из 6÷8 натесных шпангоутов (копаней). Обшиваются лодки вгладь досками толщиной 20—25 мм; на каждом борту по 5 поясьев. Пазы конопатятся паклей, причем конопатка удерживается в пазах алюминиевой проволокой, которая крепится к обшивке скобками из кровельного железа. Все соединения выполняются на железных гвоздях.
В носу и корме лодки переборками выгораживаются два отсека. Носовой используется обычно для хранения вещей. Две банки в средней части надежно связывают борта лодки.
Сейчас в селе мало мастеров, да и работы у них немного. А почему бы горьковчанам не последовать примеру новоладожцев и не объединить мастеров в коллектив, который бы строил лодки по заказам жителей Горького, Костромы, Казани? Наверняка появятся молодые мастера, которые не дадут умереть этому виду народного промысла.
Хотелось бы, чтобы историки изучили и сберегли для потомства материалы по лодкам местных типов — произведениям многовекового творчества русского народа.