Напомним, что идея проведения этих необычных гонок принадлежит владельцу ресторана из Вирджиния-Бич Майку Уорреллу, который и стал первым победителем регаты в 1976 году. Соревнования стали традиционными и получили название «Уоррелл-1000».
А в 1988 году регату переименовали. Теперь она называется «Уорлд-1000» — ведь в Форт-Лодердэйл, где традиционно стартует первый этап встречи, съезжаются яхтсмены со всего мира.
Правила «Уорлд-1000»
Каждое судно, участвующее в регате, должно: быть не длиннее 20 футов; сохранять плавучесть в случае переворачивания; приводиться в движение только силами ветра и течений; быть приспособленным для старта с берега и финиша на берегу а также весить не менее 400 фунтов [это правило не распространяется на модифицированные суда промышленного изготовления!. К свободному классу никаких других требований нет.
Каждая команда должна включать в себя гоночный экипаж из двух человек и, по крайней мере, одного человека на берегу. Утром, когда участвующие суда пересекают стартовую линию и преодолевают прибой, а также вечером, при возвращении судна на берег к финишному створу через полосу прибоя, только члены экипажа и один человек из береговой команды имеют право дотрагиваться до судна. Разумеется, кроме случаев крайней необходимости. Замены в экипаже допускаются в очень редких случаях, на пример из-за травмы или болезни.
Модифицированные суда промышленного изготовления участвовали в гонках только в 1988 году. Каждое судно в этом классе представляло собой катамаран промышленной постройки шириной не более 8,5 футов из числа тех, которые продаются широкому потребителю. Разрешалось использовать только серийные корпус балки и мачту. За исключением весовых ограничений, все основные правила «Уорлд-1000» распространялись и на этот класс. После соревнований 1988 года он исключен из программы регаты.
Гонка состоит из двенадцати этапов протяженностью от 61 до 122 миль. Время, затраченное на преодоление этапа фиксируется; победитель регаты определяется по суммарному времени прохождения всех этапов. Экипаж может отказаться от участия в очередной гонке (по причине поломки или плохой погоды, например) и присоединиться к участникам на следующем этапе. При этом ему насчитывается значительное штрафное время.
Участвующие суда должны иметь спасательные средства и легкие радиостанции, которые, однако, можно использовать только в случае крайней необходимости. Не разрешается использовать электронные навигационные приборы и связываться каким-либо образом с берегом, пилотами самолетов, экипажами катеров и т. д. за исключением аварийных ситуаций, когда нужно обозначить свое местонахождение.
О том, как проходила эта уникальная регата, мы попросили рассказать рулевого советского экипажа Виктора Потапова:
— В США мы прилетели вчетвером. Вторым членом основного экипажа был Игорь Иарпак, Владимир Костров — запасной, Анатолий Кузьмин — руководитель делегации. В Форт-Лодердэйл к нам присоединился переводчик — молодой американец Майкл, который стал пятым представителем нашей небольшой команды.
Заявки на участие в гонках подали 13 экипажей. Иностранных команд оказалось всего три: кроме нас к месту старта прибыли гонщики из Австралии — двухкратные победители «Уоррелл-1000», и команда «Сплэшдаун» из Великобритании.
Австралийцы, как и мы, приехали без катамарана — причем значительно раньше нас. По всем писанным и неписанным законам из двух «Торнадо», предложенных организаторами, они могли выбрать лучший. Но директор регаты Эл Этридж решил сделать все по справедливости и устроить жеребьевку.
Получив катамаран, изготовленный канадской фирмой «Сэйл Крафт», сразу взялись за дело. По примеру австралийцев мы решили выступать в свободном классе, так что серийный «Торнадо» предстояло переоборудовать. Команда Австралии, уже имеющая большой опыт участия в этом супермарафоне, привезла с собой кое-какие полезные вещи, в частности, бушприт |почти трехметровой длины) и пару специальных трапеций, более удобных при длительном использовании в гонке.
У нас подобных приспособлений не было. Единственное, что мы сделали — установили дополнительные оковки и блоки для постановки спинакера и ричера — огромного стакселя с нижней шкаториной от носа до кормы. На все эти работы и пробные выходы ушло три дня.
Катамаран нам достался в целом неплохой. Настораживало, правда, что оба корпуса немного подтекали около швертовых колодцев. На чемпионате мира в Кингстоне в 1982 году я арендовал катамаран этой же фирмы и тоже, помню, намучился с устранением течи... Странно, что специалисты «Сэйл Крафта» за шесть лет не смогли справиться с этим дефектом.
И вот, наконец, старт. Через 20—30 минут берег пропал из вида и раскладку галсов пришлось вести по компасу. Этим нам приходилось заниматься на протяжении практически всех этапов. Для штурмана крейсерской яхты работа с компасом и картой не проблема, но когда летишь на бешеной скорости на маленьком, перегруженном парусами катамаране, любой «зевок» чреват опрокидыванием. Следить за показаниями компаса довольно сложно. Но, как бы то ни было, мимо финиша мы не промахнулись ни разу.
Финиш этапа «Уорлд-1000» — редкостное зрелище, всегда собирающее множество зрителей. Створ установлен прямо на пляже. Через полосу прибоя катамараны вылетают на песок, останавливаясь порой метрах в двадцати от воды. После первого же финиша на нашем «Торнадо» отклеилась пленка, закрывающая щели швертовых колодцев, ходовые качества несколько ухудшились. Для такой системы старта и финиша больше подходят плотно подогнанные кинжальные шверты, не требующие пленочных «клапанов».
Как выяснилось после первого этапа, мы имели явное преимущество на лавировке. Но стоило ветру зайти в бакштаг, соперники начинали неумолимо настигать нас. Подхлестываемые общим азартом, при благоприятных условиях мы ставили спинакер. И хотя скорость возрастала чуть ли не вдвое, все же чувствовалось, что наши действия не выходят за рамки эксперимента. Сказывались отсутствие опыта работы со спинакером на катамаране и некоторые просчеты, допущенные при установке дополнительных приспособлений.
Об экзотических особенностях «Уорлд-1000» мы уже были наслышаны, но к таким, например, «навигационным опасностям», как морские черепахи, мы отнеслись не совсем серьезно. Какие там черепахи! Да, видно, зря веселились.
На одном из этапов, сразу за мысом Канаверал я обнаружил, что оковка гика, с которой мы уже немало намучились раньше, готова окончательно оторваться. Передав руль Игорю, висящему на трапеции, я полез к мачте, чтобы хоть как-то примотать оковку. И в этот самый момент перед форштевнем подветренного поплавка вынырнула чешуйчатая голова и блеснул на солнце мокрый панцирь с хороший стол размером. Игорь резко привелся, но было уже поздно. Эффект был такой, будто автомобиль наехал на бревно. Катамаран перевернулся так стремительно, что хотя я и успел, почти не замочив ног, вскочить на наветренный шверт, мачта ушла под воду.
Положение оказалось довольно кислым. Высота волн была явно недостаточной, чтобы поставить катамаран на ровный киль. Вспомнились истории об акулах, которых в этих краях немало. Правда, перед выходом мы всегда «вооружались», и Игорь, увешанный кинжалами, был похож на героя голливудского боевика, но все-таки... В общем, мы на себе почувствовали, что такое принцип личной ответственности за безопасность. Никакого сопровождения правилами гонок не предусматривалось — лишь два раза в день над дистанцией пролетал самолет.
К счастью, недолго мы сидели на перевернутом катамаране. Совершенно случайно рядом оказался катер с какой-то компанией, которая и оказала нам помощь. Выяснилось, правда, что мачта основательно погнута, но завершить этап нам удалось.
Едва мы вытащили поврежденный катамаран на пляж, нас тут же обступила толпа добровольных помощников. Закипела работа. Вместе с нами покалеченной мачтой занялся Рой Симен — рулевой катамарана «Домино Пицца», неоднократный победитель регаты. Я познакомился с ним еще а 1978 году на чемпионате мира и был очень рад убедиться, что Рой все тот же — отзывчивый, общительный парень, готовый прийти на помощь даже ближайшему конкуренту. Недаром в дополнение к награде за второе место он получил и специальный «Приз гонщиков».
Большую помощь оказал нам и главный организатор встречи — Эл Этридж, который буквально взял на себя обязанности нашего опекуна. Он решал, казалось бы, неразрешимые проблемы. Новая оковка взамен сломанной была буквально на следующий день доставлена из Канады. А когда выяснилось, что на всем побережье днем с огнем не найдешь шестимиллиметровых заклепок, ближайшим рейсом из Канады прилетели и заклепки. Словом, уровень организации регаты был просто-таки безукоризненным.
Чем выше мы поднимались на север, тем сильнее становился ветер. На фоне заключительных этапов первые выглядели чуть пи не «пляжными». В Форт-Пирс мы шли по сорокаградусной жаре практически одним галсом; как ни берегся я от солнца все же сжег напрочь кожу на щеке и кисти руки, державшей румпель. А у мыса Хаттерас мы уже мерзли в наглухо застегнутых комбинезонах...
Но на севере началась лавировка — то, о чем я так мечтал. Она здорово увеличила наши шансы попасть в число призеров. Очень серьезным оказался восьмой этап — до Райтсвилл Бич. Ветер, и без того достаточно сильный, постоянно проверял внимательность гонщиков резкими шквалами и заходами. Шел мощный океанский накат. Оглянувшись назад, чтобы посмотреть на соперников, я понял, почему в старину рулевых в таких случаях выбрасывали за борт. Действительно, разбушевавшаяся стихия — зрелище не для слабонервных. Признаюсь, и у меня в первый момент рука на румпеле дрогнула. Но я посмотрел на Игоря, который безмятежно висел на трапеции, полностью доверившись моему умению управлять яхтой, и нервное напряжение ослабло, я снова взял себя в руки.
Лучше быть в море, чем сидеть на берегу. Что может быть хуже томительного ожидания! Последние три этапа рулевым пошел Володя Костров. Он пришел первым на десятом этапе от Атлантик-Бич до Кэйп-Хаттерас. Финиш был на острове. Анатолий Кузьмин оказался хорошим знатоком кулинарных премудростей. Измотанных гонкой ребят встретил на берегу аромат наваристого борща. Наготовленных яств хватило и на судейскую бригаду, дотемна принимавшую финиширующие катамараны.
На этом этапе австралийцы, идущие в лидерах, потерпели неудачу. Их катамаран развалился на куски. Правда, организаторы сразу предоставили нм другой. А в следующей гонке из-за резко усилившейся течи чуть не утонул и наш «Торнадо» — ребята вовремя успели выброситься на берег.
Шторм все усиливался, и было решено последнего этапа не проводить. Но на старт все же вышел одни катамаран: разбушевавшаяся стихия не смутила частного детектива из Мэнсфилда Ричарда Блисса. Его экипаж оказался единственным, сумевшим финишировать на всех двенадцати этапах и преодолеть полную дистанцию «Уорлд-1000».
При окончательном подсчете результатов мы узнали очень приятную новость — оказывается, что все три призера [в том числе и мы) побили рекорд скорости, установленный победителем предыдущей регаты.
Дружеская, свободная атмосфера «Уорлд-1000» запомнилась, пожалуй, не меньше, чем сами гонки. А интерес к яхтсменам из СССР был просто-таки колоссальным. Нам постоянно приходилось отвечать на массу вопросов, рассказывать о нашей стране и перестройке. Солидные дяди и тети просили разрешения... просто к нам прикоснуться. Добрых слов в адрес СССР мы услышали немало. «Не знаем, до чего договорятся наши президенты, — говорили нам (Рейган в это самое время был с визитом в Москве), — но то, что вы здесь, — это просто здорово. Значит, мы найдем общий язык».
Мэр Китти Хаука вручил нам символический ключ от города и тут же радостно сообщил, что зимой собирается в Москву.
Спорт наводит мосты между странами и континентами. В справедливости этой формулы мы убедились сами.
Результаты «Уорлд-1000»
Свободный класс (10): 1 — команда Австралии (Я. Бэшфорд, Р. Вотерхауз); 83 ч 17 мин 03 с; 2 — команда «Домино Пицца» (Р. Симен, Г. Миллер); 85 ч 42 мин 41 с; 3 — команда СССР (В. Потапов, В. Костров, И. Карпак); 89 ч 14 мин 12 с;
Класс модифицированных судов промышленной постройки (3): 1 — команда «Блисс» (Р. Блисс, С. Тартаглиаио); 88 ч 39 мин 22 с.
Предыдущий рекорд соревнований — 92 ч 27 с.
Курьезы «Уоррелл-1000»
1987. Пролетая над дистанцией гонок в районе Кэйп-Хаттерас, пилот Джим Пикл обнаружил, что катамаран «Холл Ауто Уорлд» идет, окруженный стаей более чем из 150 акул. Гонщики ничего не замечали до тех пор, пока 8-футовая акула-молот не толкнула катамаран, заставив шкотового Эла Этриджа окунуться в воду.
Вени Мунихэм и Майкл Бендер — экипаж катамарана «Графити» — были доставлены на берег катером береговой охраны после того, как их катамаран на хорошем ходу врезался в устои моста через реку Орегон. Надо, правда, добавить, что из-за сильного тумана видимость была меньше фута.
1986. Самодельный деревянный катамаран команды Северной Каролины упал с гребня 9-футовой волны и разлетелся на куски. Экипаж — Грэм Бернс и Шед Дюсье — был спасен береговой охраной. Собрав за два дня все обломки и убедившись, что восстановить судно нельзя, яхтсмены отправились домой, дав торжественную клятву вернуться и взять реванш.
1985. рулевой голландского экипажа Ян Ланге в одной из гонок настолько сильно натер руку румпелем, что она посинела и покрылась волдырями. Но после финиша упорный яхтсмен сделал себе пластиковую «рукавицу», оставляющую свободным большой палец, и снова вышел на старт.
Между корпусами 19-футового катамарана «Эдвенче спешалист» проскользнула 20-футовая акула-молот.
1984. Пока «береговые» представители одной из команд давали сигналы своему экипажу идти к берегу и не рисковать, так как начинался шторм, прибойная волна затащила в море их джип, оставленный у воды. Автомобиль до сих лор не найден.
1983. Команда Вирджиния-Бич лишь по счастливой случайности избежала ночного столкновения с сухогрузом, пересекающим океан. Он прошел так близко, что был слышен плеск волн о его борта.
1982. Напряженное многочасовое плавание под парусами вызвало у некоторых участников галлюцинации. «Еле продвигаясь в штиль в районе Райтсвилл-Бич около 3—4 часов утра, — рассказывает один из них, — я увидел, причем совершенно отчетливо, большой трехэтажный дом под двускатной крышей, украшенный деревянными наличниками. Это было так реально, что можно было дотронуться до него...» Надо сказать, что и его напарник готов был поклясться, что ясно видел длинные ряды каких-то кустов в четырех милях от берега.
Между Атлантик-Бич и Кэйп-Хаттерас команда США использовала необычного «лоцмана» — стаю дельфинов. Дельфины вывели катамаран прямо на финишный створ.
1981. Катамаран южноафриканской команды столкнулся с морской черепахой. Один из членов экипажа сказал, что ее панцырь был, пожалуй, пошире самого катамарана. Повреждения корпусов были настолько значительны, что команде пришлось сойти с соревнований. Но яхтсмены не унывали: до конца регаты они проходили в футболках с надписями «Южноафриканское общество защиты морских черепах от жестокого обращения».
1979. Пауль Ламберт, рулевой катамарана Южной Каролины, прибыв на старт регаты, обнаружил, что его шкотовый арестован за незаконное пересечение границы. Поскрипывая резиной непромоканца, Ламберт отправился в полицейский участок вести переговоры. Незадачливый матрос был передан на поруки, и в итоге команда Южной Каролины сумела занять пятое место.
1977. Катамаран опытного яхтсмена Рона Энтони потерпел аварию около одного из островов штата Джорджия. В поисках помощи Рон прошагал через огромное болото, переправлялся через протоки на лодках рыбаков и милях в пятнадцати от побережья обнаружил... магазин «Товары для яхтсменов». Набрав запчастей, Рон отправился к своему катамарану, чтобы продолжить гонку.