Многое зависит от нас самих — представителей старшего поколения. И надо признать, делаем мы в этом направлении далеко не все, что можем. Вот конкретный пример. Каждая из ленинградских яхт за навигацию десятки раз проходит мимо овеянных славой мест, где сражались и проливали кровь советские люди, а часто ли мы рассказываем членам экипажа — вчерашним школьникам — о том, что это за места, что происходило именно здесь тридцать с лишним лет назад?
Мне уже приходилось писать в сборнике об уважении к истории. О том, что проходя, скажем, мимо кронштадтских фортов, будет уместно познакомить команду с тем, когда они сооружены, какую роль играли, откуда появилось выражение «маркизова лужа», что означают те или иные названия на карте (почему маяк — Толбухин, отмель — Лондонская и т. д.). Такие вопросы возникают сами собой буквально десятками, и авторитет капитана будет, действительно, на высоте, если он сможет ответить на них. Признаться, например, мне было не по себе, когда я лишь совершенно случайно узнал, что возле всем яхтсменам хорошо известного мыса Стирсудден скрывался когда-то от ищеек временного правительства Владимир Ильич Ленин. Значит, и мы, капитаны, еще не знаем всего того, что следовало бы знать, значит, и нам есть смысл почаще обращаться к истории.
Но, бесспорно, важнейшим средством патриотического воспитания является живой рассказ очевидца и участника событий о делах недавнего прошлого. Тут особенно ценна конкретность. Вот, к примеру, факт. Не одна сотня мальчишек прошла парусную школу на яхте «Россия». Наверное, доводилось им не раз слышать о том, что ленинградские яхтсмены на своих судах участвовали в боях за город Ленина. Уверен, однако, что многие из них так и не знают, что эта самая их яхта участвовала в боевых действиях, что с нее уходили в тыл врага наши разведчики — бывшие яхтсмены. А тылом врага был тогда район Зеленогорска...
Яхты очень часто заходят в Стрельну и Петергоф — это ближайшие пригороды Ленинграда, сюда ходит трамвай. А знают ли команды, что в самый тяжелый год войны, в первых числах октября, когда фашисты штурмовали Ленинград, балтийцы пять раз подряд высаживали здесь десант. Рулевыми, которые ночью вели отряды катеров с шлюпками на буксире, были спортсмены-парусники из наших клубов, в том числе плавающие и поныне заслуженный мастер спорта И. П. Матвеев, преподающий молодым яхтсменам навигацию М. Н. Богданов.
Проходя проливом Биёрке-Зунд, все ли вспоминают о том, с каким трудом, какой ценой были изгнаны фашисты с Березовых островов? Вход в пролив прикрывали батареи врага, гарнизон состоял из нескольких тысяч солдат, подходы были минированы. И все же наши корабли проскочили под жестоким огнем самую опасную узкую часть пролива и на рассвете 21 нюня 1944 г. высадили десант там, где немцы его меньше всего ожидали — в дальней, северной части архипелага. Подтянув с юга силы, фашисты вступили в кровопролитнейшие бои с десантниками генерала И. Кузьмичева. На помощь пришел флот. Балтийская авиация наносила бомбовые удары по кораблям и войскам противника, наши дозорные корабли не подпускали фашистские катера к месту высадки. Не выдержав натиска, утром 23 июня немцы стали удирать с островов...
Недалеко от разрушенного пирса, на пригорке, есть братская могила десантников. Если будете на острове, найдите ее, положите зеленый венок.
Тогда, в 1944 г., фашисты особенно упорно держались на островах Выборгского залива, угрожая флангу нашей армии, которая уже освободила Выборг. Флоту приказано было занять острова, в первую очередь — Игривый, Новик и Малый Высоцкий, прикрывавшие важные шхерные фарватеры. Наиболее сильно укреплен был Игривый — самый большой из этих островов, лежащий при входе в залив; подходы к нему были минированы.
На каждый остров решено было высадить по одному стрелковому полку 59-й армии генерал-лейтенанта И. Коровникова. Десантные отряды погрузились на тендера и катера и вышли из Макслахты (ныне Ключевое) в 7 часов 4 июля. И снова высадку прикрывала авиация флота, вели огонь дальнобойные батареи морской железнодорожной артиллерии, вышли в море быстроходные торпедные катера. Фашисты яростно сопротивлялись, дважды их флот пытался помочь обороняющимся извне, но все попытки обречены были на провал. К вечеру второго дни фашисты покинули остров, не выдержав рукопашных боев.
И на Игривом бывают яхты. Стоит рассказать их командам о героях, сражавшихся за Родину. Чтобы, видя обрывки колючей проволоки или остатки укреплений, молодые яхтсмены представляли, что здесь тоже шла великая битва.
У ленинградских парусников наиболее популярный маршрут дальнего плавания — поход в Таллин и далее в Ригу. Смело можно сказать, что это — походы по местам боевой славы балтийцев. Ведь яхты идут мимо прославленной Краснознаменной морской крепости Кронштадт, мимо Ломоносова — это здесь был Ораниенбаумский плацдарм, который немцы считали «котлом», мимо островов — Лавенсаари, Гогланд, Большой Тютерс и многих других, памятных участникам сражений мест. Об участии флота в обороне Таллина, о переходе эскадры из горящего Таллина в Кронштадт, о роли флота в битве за город Ленина, а затем и в поддержке наступательных действий армии написано немало. Уверен, однако, что у каждого моряка-ветерана найдется, что добавить к описанию этих событий.
В самом Таллине немало памятников героям обороны. Но разве, к примеру, не интересно будет экипажам яхт, ошвартовавшихся в гавани центрального республиканского яхт-клуба «Калев», узнать, что как раз сюда — в район Пириты — совершал смелые вылазки разведчик, матрос с лидера «Минск» Евгений Никонов, посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза? (Его имя навечно занесено в списки личного состава.)
В конце августа 1941 г. для усиления войсками и артиллерией Ленинградского фронта Ставка приказала флоту оставить свою главную базу и перебазироваться в Ленинград. Без прикрытия с воздуха, без нужного количества тральщиков перегруженным кораблям и тихоходным транспортам предстояло пройти 159-мильным, обстреливаемым с обоих берегов фарватером, форсируя минное заграждение, специально выставленное, чтобы блокировать эскадру. «Балтийский флот никогда не прорвется в Ленинград», — вопило фашистское радио. Однако флот прорвался, тысячи закаленных бойцов усилили оборону города Ленина.
Минное заграждение в районе о. Кери — о. Мохни немцы выставили в несколько рядов и очень плотно — более 4999 мин! Здесь нашим кораблям пришлось практически без перерыва отражать налеты вражеской авиации, отбивать атаки торпедных катеров, вести бой с береговой батареей на м. Юминда. Много было сбито пикирующих бомбардировщиков, потоплено катеров врага, но гибли и наши транспортные суда, наши боевые корабли. Это был исключительно тяжелый переход. Сейчас даже трудно представить, как в темную осеннюю ночь удавалось, например, обнаружить плывущие мины заграждения, сорванные со своих якорей или подсеченные тралами. Сколько самообладания, твердости и умения требовалось, чтобы успешно маневрировать среди мин, отбивая при этом атаки с воздуха. Помню, с одного из эсминцев в течение часа обнаружили двадцать мин одну за другой.
Как оценить героизм матросов, которые, увидев подплывающую к кораблю мину, кидались в воду, чтобы руками отвести ее от корабля в сторону?
Будете проходить между мысом Юминда и о-вом Вайндло, — почтите память погибших здесь моряков и солдат.
Идя из Таллина дальше на запад, вспомните год 1942. Установив блокаду Ленинграда, фашисты сделали все, чтобы не допустить выхода советских подводных лодок в Балтийское море. Для этого, в частности, на меридиане о. Найссар — Порккала-Удд была создана мощная, сложная система минных заграждений и противолодочных сетей. Более 19 999 якорных мин поставили немцы в несколько рядов и несколькими ярусами поперек залива. Интервал между минами местами составлял всего 25 м, а сети были опущены до глубины 79 м. Кроме того, было поставлено несколько сотен магнитных донных мин. Большое число катеров с гидрофонами и самолетов сторожило весь этот район. Фашисты назвали заграждение «Носорог». Они были убеждены, что преодолеть его абсолютно невозможно. Когда же наши героические подводники все-таки преодолели его, прорвались в Балтийское море и начали топить фашистские корабли, Геббельс объявил, что это с запада вошли в Балтику английские подводные лодки!
Первыми в начале июня 1942 г. пошли на прорыв «Щ-394» под командой капитана 3 ранга Я. Афанасьева, затем «Щ-317» капитан-лейтенанта Н. Мохова и «Щ-328» капитана 3 ранга И. Вишневского. Проползая по грунту под сетями и минами, уклоняясь от глубинных бомб, сбрасываемых с преследующих катеров, три лодки вырвались на оперативный простор. А 16 июня был потоплен транспорт «Арго». Это была первая победа!
Девять кораблей врага отправили на дно отважные подводники, но пи одной из этих трех лодок не удалось вернуться в базу. Море хранит тайну гибели героев, по следам которых пошли десятки других подводных лодок Краснознаменного Балтфлота.
На Таллинском маяке-памятнике, стоящем в море на скале, помещена мемориальная доска с перечислением всех наших кораблей, погибших в этом районе — на меридиане Найссар — Порккала-Удд. Проходя мимо, не забудьте воздать должное их памяти.
Прежде чем повернуть в пролив Моонзунд, с которым связано немало страниц славной истории нашего флота, яхты проходят маяк Осмуссар (старое название Оденсхольм), стоящий на маленьком скалистом островке всего в нескольких километрах от берега.
В 1940 г. здесь начали устанавливать 180-миллиметровую башенную и 130-миллиметровую открытую батареи. Спешно заканчивать сооружение их пришлось уже во время войны — героическими усилиями гарнизона. Люди работали тогда день и ночь и сделали то, чего фашисты никак не ожидали. В начале августа обе батареи смогли открыть огонь, и это имело огромное значение. Огонь Осмуссара с юга и батарей Ханко с севера перекрывал вход в Финский залив, в частности — не давал противнику проводить траление наших минных заграждений и подвозить подкрепления к Таллину.
В течение многих недель продолжались жесточайшие обстрелы и бомбежки острова, но уничтожить орудия Осмуссара немцам не удалось. Дважды пытались они высадить десант, и оба раза защитники острова отбивали атаки. 4 ноября немецкие самолеты засыпали остров листовками с текстом ультиматума генерал-адмирала Карлса: он предлагал балтийцам капитулировать и к полудню 5 ноября поднять белый флаг. Осмуссаровскип гарнизон капитана Е. Вержбицкого поднял в ответ пошитый за ночь из алого шелка огромный — четыре на два метра — красный флаг и снова открыл огонь.
Осмусеар так и остался непобежденным: враг занял все острова Моонзундского архипелага, а батареи Осмуссара, оказавшиеся в тылу врага, еще жили — били по кораблям, рвущимся в Финский залив. Вместе с защитниками легендарного Красного Гангута — Ханко они отвлекали на себя силы фашистов, помогая обороне Ленинграда, не пропустили ни одного корабля. Гарнизон покинул остров, уничтожив все боевые сооружения, только по приказу командования — в первых числах декабря.
Вспомните о героических защитниках Осмуссара, вспомните о подвиге гангутцев, когда будете проходить ту невидимую черту поперек залива, которую долго не могли преодолеть фашистские корабли!
В далеком прошлом Ирбенский пролив моряки называли «самым опасным местом в империи». Такая репутация объяснялась навигационными трудностями плавания в этом районе. В первые же дни войны здесь появились еще и минные заграждения — тысячи смертоносных мин разного типа. И все же именно в Ирбенском проливе развернулись ожесточенные морские бои. Перед флотом противника была поставлена задача прорваться в Рижский залив, подвозить войска и боевую технику. А балтийские эсминцы, авиация флота, артиллеристы — преградили путь на Ригу, отправляя на дно десятки судов и боевых кораблей.
На южной оконечности о. Саарема, на мысе Сырвесяр установлена была мощная башенная батарея береговой обороны. Командовал ею капитан А. Стебель. Фашисты бомбили ее с воздуха, крейсер и эсминцы врага пытались обстреливать с моря, но батарея оставалась в строю. Дальнобойные 189-миллиметровые орудия неизменно оживали, как только появлялись в проливе фашистские конвои. Несколько транспортов с солдатами и танками на счету артиллеристов Сырвесяра. И важно подчеркнуть, что при малейшей возможности артиллеристов поддерживали балтийские летчики. Те самые, которые в эти грозные августовские дни 1941 г., стартуя с этого эстонского острова, нанесли абсолютно неожиданные для гитлеровцев бомбовые удары по Берлину...
Во взаимодействии с авиацией топили фашистов и наши торпедные катера, базировавшиеся в Мынту — совсем недалеко от мыса Сырве. Не одну страницу вписали в летопись священной войны В. Гуманенко, С. Осипов, А. Афанасьев, Б. Ущев и многие другие катерники. Ирбены стали могилой дли тысяч фашистов.
Лиепая — Либава была первой нашей военно-морской базой, захваченной фашистами после кровопролитных и долгих боев. В августе 1941 г. подводная лодка «С-4» капитана 3 ранга Д. Абросимова, блокировавшая занятый немцами порт, обнаружила большой танкер, стремившийся укрыться в Либаве. Он шел по малым глубинам с двойным кольцом охраняющих кораблей. Условия для атаки были самые сложные, но Абросимов прорвал охранение и торпедировал судно, танкер сразу же затонул.
Лодка на отходе ударилась о грунт и залегла. Свет погас, посыпались глубинные бомбы. При каждом взрыве корпус приподнимало, а затем с силой ударяло о камни. С наступлением ночи фашисты накрыли лодку сетью со светящими буями, решив, видимо, днем попытаться взять лодку в плен. Это моряки поняли, слыша жуткий звенящий шорох опустившейся стальной сети. Командир составил план действий и детально обсудил его с личным составом. Успех зависел от быстроты и смелости действий. Поздно ночью лодка неожиданно для немцев всплыла, подводники обрубили сеть и «С-4» скрылась в темноте, пока сторожевые корабли, стоящие под берегом, снимались с якорей...
Танкер, потопленный «С-4», был не последним из нашедших гибель у Либавы вражеских судов. 9 января 1945 г. подводная лодка «1Ц-307» под командой капитана 3 ранга М. Калинина прорвалась к Либавскому бую и ночью обнаружила огромный транспорт, охраняемый мощным отрядом боевых кораблей. Двумя торпедами судно было потоплено. Через неделю эта подводная лодка в том же районе подстерегла вражеский конвой и утопила еще один крупный транспорт с войсками.
Тринадцать груженых транспортов отправили на дно моря торпедные катера капитана 3 ранга Е. Осецкого — командира дивизиона, действовавшего на подходах к Либаве в том победном 1945 г. Тяжелой была для фашистов и стоянка в самом порту, который они обороняли до последнего, сохраняя его как единственный шанс на эвакуацию: их громили балтийские летчики, несмотря на то, что противник установил здесь 30 зенитных батарей и сосредоточил на аэродромах большое количество истребителей. Каждый боевой вылет для ударов по Либаве был подлинным подвигом. Особо отличились в те дни Герои Советского Союза Н. Степанян, А. Мазуренко, М. Шишков.
Победы и на этом, последнем этапе войны давались дорогой ценой: не все самолеты, не все торпедные катера возвращались в свои базы, многих героев приходилось награждать посмертно...
Район Либавского бун — священное место балтийцев.
Можно много рассказывать о действиях флота при штурме Кенигсберга и Свинемюнде, освобождении датского о-ва Борнхольм и т. д. и т. п. Если, к примеру, говорить только об ударах балтийцев по кораблям и судам врага (за годы войны противник потерял здесь 624 транспорта и 581 единицу боевого флота), то уже получится, наверное, не один том! Мне в заключение хочется напомнить обстоятельства потопления лишь двух судов из этого огромного числа.
30 января 1945 г. на выходе из Данцигской бухты подводная лодка «С-13» под командованием А. Маринеско тремя торпедами пустила на дно тщательно охраняемый лайнер «Вильгельм Густлов» водоизмещением 24 484 т, на котором эвакуировалось несколько тысяч гитлеровцев, в том числе 1300 офицеров-под-водников (судно служило базой учебного отряда подводного флота). Оторвавшись от преследования, «С-13» вернулась в тот же район и десять дней спустя торпедировала еще один крупный транспорт «Генерал Штойбен» водоизмещением 14 660 т. Два судна — более 10 000 уничтоженных врагов, огромное количество военной техники! Гитлер расстрелял командира конвоя, но всей Германии объявлен был траур, а командира нашей лодки провозгласили «врагом нации»...
Давно закончилась война.
Когда сегодня — в мирные дни — боевые корабли проходят указанные специальным приказом командующего места, сыновья и внуки героев-балтийцев приспускают флаги, опускают в море венки. Определены и точки для отдания почестей судами торгового флота. Не уверен, что стоит устанавливать такие же перечни отдельно для яхтсменов. Но убежден — мы должны сделать так, чтобы наша спортивная молодежь знала, какой ценой добыты Победа и сегодняшний мир. Знала, почему священны в памяти народной многие и многие места на той самой карге, которая лежит на штурманском столе крейсерской яхты.
Что читать?
О боегых действиях на Балтике рассказывается в следующих изданиях:
- В. Ачкасов, Б. Вайнер. Краснознаменный Балтийский флот в Великой Отечественной войне. М 1957.
- Боевой путь Советского Военно-Морского Флота. М., 1974.
- В битве за город Ленина (Встреча ветеранов парусного спорта за круглым столом редакции). «Катера и яхты», №54, 1975.
- Ю. Виноградов. Моонзунд в огне. М., 1971.
- Воюет Балтика. Л., 1964.
- В. Гринкевич. Когда пылала Балтика. Таллин, 1975.
- Краснознаменный Балтийский флот в битве за Ленинград 1941—1944 гг. М., 1973.
- Ю. В. Ладинский. На фарватерах Балтики. М., 1973.
- На боевой вахте. Водники Северо-Запада в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. Л. 1972.
- Ю. А. Пантелеев. Полвека на флоте. М., 1974.
- Ю. А. Пантелеев. Морской фронт. М., 1965.
- Таллин в огне. Таллин, 1971.
- В. Ф. Трибуц. Подводники Балтики атакуют. Л" 1962.
- В. Ф. Трибуц. Балтийцы наступают. Калининград, 1968.
- B. Ф. Трибуц. Балтийцы вступают в бой. Калининград, 1972.
- Ю. Чернов. Меридианы балтийской славы. М, i968.
- C. Ф. Эдлинский. Балтийский транспортный флот в Великой Отечественной воине 1941—1945. М., 1957.