Бруно Пейрон, капитан катамарана "Orange" (из выступления на заключительной пресс-конференции).
Три месяца назад мы расстались1 с участниками очередного витка борьбы за Кубок Жюля Верна в тот драматический момент, когда один из двух претендентов на победу — гигантский тримаран "Geronimo" — сошел с дистанции, находясь уже вблизи северного побережья Бразилии, а другой — катамаран "Orange" — только-только предпринял попытку повторного старта после поломки мачты. Действующим обладателем Кубка на тот момент являлся капитан того же "Geronimo" Оливье де Керсесон, обогнувший в 1997 г. земной шар на борту 90-футового тримарана "Sport-Elec" за 71 день 14 ч 22 мин 8 с со средней скоростью 14.49 уз (по данным WSSRC2).
"Orange" вышел в море в пятницу 1 марта поздно вечером. Пятница, согласно всем морским традициям, считается днем несчастливым, но у команды Пейрона не было иного выбора, чтобы попасть в выгодное "погодное окно". Повторный старт был дан 2 марта в 8 ч 36 мин 21 с по Гринвичу. Чтобы украсить подножие приза (который собственно не является кубком, а представляет собой довольно замысловатую конструкцию) своей печатью, команде "Orange", состоящей из 13 (опять несчастливое число!) человек, следовало вернуться обратно к стартовой линии между маяками на о.Уэссан и мысе Лизард 12 мая, не позднее 23 ч 57 мин 29 с, вдобавок показав результат лучший, чем у более быстроходного (по крайней мере, теоретически!) "Geronimo".
Но, по иронии судьбы, буквально за несколько часов до выхода "Orange" к месту старта пришло сообщение о сходе конкурента с дистанции из-за поломки рулевого устройства (заметим, снова в пятницу!). Вот как прокомментировал случившееся Бруно Пейрон: "Мы очень опечалены происшедшим. Наше приключение теряет часть своей остроты — даже несмотря на то, что прямая дуэль с Оливье не являлась нашей первоочередной задачей."
Начало плавания для "Orange" было весьма неплохим — катамаран уверенно развивал скорость 28-30 уз, и это при том, что Пейрон дал строгое указание всем ходовым вахтам: не форсировать ход, чтобы каждый член экипажа мог постепенно включиться в ритм плавания. На борту была введена система из трех вахт — четверо на вахте, четверо на подвахте, четверо отдыхают. Сам Бруно Пейрон вахт не нес — занимался исключительно вопросами стратегии плавания. Любопытно, что на "Geronimo" была принята иная схема: всего две шестичасовые(!) вахты по пять человек, возглавляемые ближайшими сподвижниками де Керсесона (который также сам вахты не стоял) — Ивом Пулло и Дидье Рэго. Команда "Geronimo" сочла, что при такой организации вахт у спортсменов остается больше времени на полноценный сон.
Интересно и то, что Адмиралу, как называют де Керсесона во Франции, удалось добиться согласия титульных спонсоров — компаний "Schneider Electric" и "Cap Gemini Ernst & Young" — назвать тримаран так, как хотелось его капитану: в честь знаменитого воина и охотника из племени апачей. В обмен на это спонсоры (пожалуй, впервые в истории парусного спорта) получили право назвать своими именами. пресловутые ходовые вахты. Таким образом, Ив Пулло возглавил вахту по имени "Cap Gemini Ernst & Young", а пятерка Дидье Рэго выходила на палубу в цветах "Schneider Electric". Сам Адмирал проявил себя умелым организатором и тонким психологом, устроив соревнование между двумя вахтами за наилучший результат — фактически "гонку в гонке", как назвали это сами яхтсмены.
Тем временем, пока покалеченный "Geronimo" возвращался в Брест, "Orange" вихрем промчался через Бискайский залив, удерживая среднюю с момента старта скорость более 21 уз, чем заслужил у комментаторов прозвище "португальский экспресс". "Мы полны решимости для начала перекрыть рекорд Питера Блейка3 — пройти от Уэс-сана до экватора меньше чем за 7 дней", — радировал Пейрон с борта "Orange". Однако сразу после этого заявления погода словно решила испытать кома] ду на прочность — 4 марта за 24 ч яхтсменам пришлось 23(!) раза сменить паруса, тщательно подбирая их комбинации под нестабильные погодные условия. В 80 милях от экватора катамаран буквально замер — и словно в память о трагически ушедшем сэре Питере, океан на этот раз оставил рекорд за ним. "Orange" пересек экватор с отставанием на 18 ч от времени "Enza", но по-прежнему опережая рекордный график "Sport-Elec".
Жизнь на борту постепенно вошла в свою колею. В лице механика и водолаза Владимира Линдиса команда получила настоящего "министра внутренних дел" — и капитану уже не приходилось беспокоиться о поддержании чистоты и порядка внутри корпусов. Преодолев "конские широты" (в которых его средняя скорость упала до 14 уз), катамаран вновь помчался на юг, подхваченный дуновением свежего ветра. 12 марта, правда, команде пришлось пережить несколько неприятных минут, когда рано утром углепластиковый корпус гулко срезонировал от сильного удара. Столь шумный эффект был вызван, оказалось, всего-навсего лопнувшим болтом, крепящим один из блоков проводки грота-шкота к палубе. "Опять., — прокомментировали случившееся с борта "Orange. — Эти болты должны выдерживать пятикратно большую нагрузку, а они. Хорошо хоть, что сейчас это случается реже, чем в ходе "The Race".
Следующие несколько дней опять прошли в безуспешном поиске ветра. "Это трудный год для рекордов!", — пожаловался Пейрон, выйдя на связь со своим штабом. Поймать хороший ветер удалось лишь вблизи южной оконечности Африки — и на этот раз рекорд того же Питера Блейка (переход от Уэссана до мыса Доброй Надежды за19 дней) не устоял... На полном (32 уз) ходу оранжевый катамаран проскочил из Атлантического океана в Индийский по самому стрежню Агульясова течения. Последствия столь рискованного решения не заставили себя долго ждать — ранним утром 22 марта "Orange" врезался в гигантскую волну, зарывшись в нее по самый кокпит и мгновенно сбросив скорость. Испытавшее тяжелейший удар судно не пострадало, но яхтсмены, не удержавшись на ногах, полетели кто куда, и Флорен Частель получил сильную травму. Дальше дело пошло еще круче — "ревущие сороковые" не на шутку взъярились на столь бесцеремонное вторжение. "Даже те из нас, — радировал Пейрон 23 марта, — кто прошел "The Race", никогда не видели ничего подобного4. Мы уже убрали все паруса и под голой мачтой мчимся со скоростью 20 уз, а на склонах волн развиваем до 40!".
Индийский океан продолжал диктовать свои правила игры практически всю неделю, и все на борту "Orange" было подчинено одной цели: выйти из сплошной полосы штормов на неповрежденном судне, чтобы вновь с полной силой включиться в борьбу за победу. Океан ослабил свою хватку лишь в самом конце марта, позволив яхте снова развить скорость свыше 30 уз. За эту кошмарную неделю гонщики потеряли два из трех дней, отвоеванных ими к моменту прохода мыса Доброй Надежды у рекордного графика "Sport-Elec". "Мы дорого заплатили за наш бросок на юг, — признался Бруно. — У нас возникла маленькая проблема, которая может иметь серьезные последствия". Под "маленькой проблемой" понималось расслоение (к счастью, своевременно обнаруженное!) ламината в кормовой части корпусов и трещины в глухих кормовых переборках — последствия слеминга на гигантских волнах. Частично был смят и сотовый наполнитель. Квалификации (и мужества!) команды хватило на то, чтобы при скорости в 20 уз и температуре воды +7°С произвести ремонт и организовать подачу горячего воздуха в кормовые части корпусов для надежного отверждения углепластиковых заплат.
1 апреля катамаран прошел мыс Льюин, разделяющий Индийский и Тихий океаны. Последний, как ни странно, оправдал свое название: умеренные попутные ветра позволили яхтсменам с каждым днем наращивать среднюю скорость с начала перехода — 17.84, 17.87, 18.05 уз. Дважды катамаран проходил за сутки более 600 миль, показав к моменту достижения траверза мыса ГЪрн (который обогнули опять-таки 13-го числа!) среднюю скорость 18.75 уз. И опять новый рекорд — 12 дней 19 ч, затраченных на пересечение Тихого океана по маршруту мыс Льюин — мыс Горн. По этому поводу на борту была откупорена последняя бутылка старого бургундского — экипаж "Orange" уже опережал график "Sport-Elec" более чем на четверо суток.
Плавание в Южной Атлантике не принесло команде каких-либо особых проблем — средняя скорость не опускалась ниже 18.35 уз, и 24 апреля "Orange" пересек экватор, но буквально "на цыпочках": незадолго до этого было обнаружено, что основной элемент поворотной опоры мачты — титановый шар диаметром 12 см — треснул. Ив Ле Блевек, "всем мастерам мастер" (как охарактеризовал его Бруно Пейрон), вторично спас судно, изготовив из углепластика тугую оболочку вокруг треснувшего шара. Внимательное наблюдение за поведением мачты в течение следующих 48 ч позволило капитану принять решение о продолжении гонки. Однако ослабленная опора мачты казалась подобной дамоклову мечу и главной задачей стало не выжать максимальную скорость, а избежать слеминга.
29 апреля катамаран подхватил пассат, подувший со стороны о.Мадейра, поведение злосчастного шара больше не внушало опасений, и Бруно Пейрон решил рискнуть. Уходя от антициклона, нависшего над Азорскими островами, катамаран уклонился на NW, "поймав" зону низкого давления. С ней он и "проехал" почти весь оставшийся отрезок пути до о.Уэссан.
5 мая "Orange" пересек финишную черту, затратив на свое рекордное плавание 64 дня 8 ч 37 мин и 24 с, улучшив результат "Sport-Elec" на 7 дней 5 часов 44 мин 44 с. Средняя скорость на дистанции составила 18.26 уз. "По пути" команда "Orange" установила семь официальных промежуточных рекордов:
- о.Уэссан — мыс Доброй Надежды — 18 дней 18 ч 40 мин
- о.Уэссан — мыс Льюин — 29 дней 07 ч 22 мин
- мыс Льюин — мыс Горн — 12 дней 19 ч 30 мин
- о.Уэссан — мыс Горн — 42 дня 02 ч 52 мин
- о.Уэссан — экватор — 53 дня 04 ч 49 мин
- экватор — о.Уэссан — 11 дней 03 ч 48 мин
- мыс Горн — о.Уэссан — 22 дня 05 ч 45 мин
6 мая из рук Оливье де Керсесона, тепло поздравившего победителей, команда "Orange" получила копию знаменитого приза. Вот что сказали некоторые члены экипажа после церемонии награждения:
Флорен Частель: "Голова полна впечатлений. Потрясающий спортивный, технологический и прежде всего человеческий опыт".
Ив Ле Блевек: "Возвращение на землю оказалось трудным. Я получил массу удовольствия — и готов повторить все сначала, чтобы поднять планку повыше!"
Жиль Чиорри: "Это было великолепное приключение духа! Весь секрет заключался в подборе команды, и Бруно сделал правильный выбор".
Эрве Джен: "Огромное удовлетворение от рискованной и азартной игры. Мы сделали отличную работу".
На фоне ликования победителей как-то незаметно стушевалась ситуация вокруг второго претендента, и пока не совсем ясно, как авария "Geronimo" отразится на дальнейших действиях и планах Оливье де Керсесона. Совершенно очевидно, что в этом сезоне ему не суждено предпринять вторую попытку — относительно слабые ветра летней Атлантики и, наоборот, непредсказуемые зимние шторма "ревущих сороковых" не дают никаких шансов на осуществление рекордного перехода.
До сих пор остается загадкой подлинная причина схода судна с дистанции. Первоначально сообщалось, что тримаран возвращается назад из-за неполадок в рулевом устройстве. По информации с борта судна, на скорости в 28 уз неожиданно возникли сильные вибрации, сопровождающиеся "ужасающими звуками, напоминающими работу отбойного молотка" — причем ни снижение скорости до 12 уз, ни замена пера руля не оказали ровным счетом никакого воздействия на поведение зловредного руля.
Однако по приходе "Geronimo" в Брест титульные спонсоры сформировали целую команду аварийных инженеров для комплексного обследования судна. Тримаран подняли на берег, полностью демонтировав рулевой механизм, и при помощи ультразвукового детектора было изучено состояние корпуса судна целиком. Сообщалось также, что были взяты для экспертизы образцы материала, использованного при изготовлении бимсов центрального корпуса. На фоне подобных мероприятий официальная информация о причине схода с дистанции (некий дефект пера руля) выглядит все же не очень убедительно. К тому же тримаран обкатывался более полугода, развивал в процессе обкатки существенно более высокие скорости и благополучно выдержал несколько серьезных штормов.
Странно даже не то, что дефект не проявился в ходе этих испытаний, а то, что до сих пор (вот уже три месяца!) не удается обнаружить истинную причину его возникновения, хотя еще 18 марта было объявлено о "полной замене всех деталей рулевого устройства". Здесь достойна внимания фраза, которую обронил Оливье де Керсесон по завершении одной из недавних пресс-конференций. "Когда мы точно поймем, что случилось, — сказал он, — сможем найти нужное решение. Пока же ... мы находимся все еще в стадии диагностики".
Так что же все-таки случилось с "Geronimo"? Огромный авторитет де Керсесона и статус серьезного журнала не дают нам право выступать здесь с разного рода спекулятивными рассуждениями в духе детективных романов Сэма Льювеллина. Возможно, все же прав один из инженеров, попросту заявивший, что ".hydrodynamic theory is not always the same as what happens in practice."5 Как бы там ни было, один из последних пресс-релизов команды де Керсесона гласил: "Неизбежно то, что "Geronimo" должен подвергнуться долгому и кропотливому процессу обследования и доработки, чтобы полностью восстановить свой потенциал".
Пока, увы, к этому добавить нам больше нечего. Кроме того, что следующая зима обещает быть весьма жаркой — в борьбу за Кубок намерены вступить, как минимум, трое новых претендентов: Стив Фоссет на "Playstation", Трэйси Эдвардс на "Maiden II" (бывший "Club Med") и Эллен Макартур на своем "Kingfisher".
Примечания
1. См. статью "Филеасу Фоггу было легче?" в предыдущем номере "КиЯ".
2. WSSRC — World Speed Sail Record Council.
3. Установлен в 1994 г. на катамаране "Enza" и равен 7 дням 4 ч 11 мин. С той поры этот рекорд для многокорпусных судов остается единственным из еще не перекрытых. Все упомянутые в статье рекордные переходы — официально фиксируемые WSSRC.
4. По данным южноафриканской метеослужбы, средняя скорость ветра в том районе составляла 30-35 м/с.
5. Теория гидродинамики не всегда соответствует тому, что происходит в действительности" (англ.).