Оверкиль на байдарке на реке Оке

Река Ока. Но не та спокойная — приток Волги, а ее своенравная тезка, берущая начало в сердце Восточных Саян и впадающая в Ангару. На ее берегу собираем байдарки готовим их к серьезным испытаниям: встрече с порогами, двухметровыми валами, пенными ямами, «бочками», стремительными перекрученными струями, с ревом бьющими в прибрежные скалы... Словом, ко всему, что составляет обычный «джентльменский набор» препятствий туристского маршрута высшей категории сложности.

Сборы позади. Теперь можно и присесть перед дальней, нелегкой дорогой. Самый жизнерадостный и молодой (по туристскому опыту) среди нас слесарь-лекальщик Николай Захарчев усаживается прямо в байдарку, стоящую еще на суше. Поворачивается в ней так и эдак, делает наклоны в разные стороны, имитирует греблю...

— Отсюда при перевороте и не вылезешь, — смеется он.

Коля, конечно, преувеличивает, хотя доля правды в его словах есть. При подготовке к сплаву по сложной реке посадочные места в байдарках оборудуются с учетом индивидуальных особенностей туристов таким образом, чтобы каждый гребец сидел плотно, словно влитой. Перемещение назад ограничивает спинка, вперед и вбок — каркас, фартук и упоры. Свободен лишь путь наверх. Ну а если перевернулся, то, естественно, вниз. Причем не единым рывком, а постепенно, выполняя движения в определенной последовательности. Иначе заклинишься или поломаешь ноги.

Николай — единственный в группе, кто за свою туристскую практику ни разу не переворачивался. Не ходил он еще в такие поход! где вероятность оверкиля достаточно высока. Потому его и волновал вопрос как по возможности быстрее покинуть аварийное судно.

— Пустяки, — говорю я ему. — Захочешь — выскочишь.

...Позади была большая часть пути. Мы уже «набили руку» на различных препятствиях и проходили их без особых затруднений. Короткий осмотр, определение линии движения — и вперед!

Так было и на этот раз Порог ничем не выделялся среди предыдущих. Наиболее сложный участок находился вначале. Там, где две мощные отбойные струи от правого и левого берегов сливались в одну и вздувались над по оком огромным водяным грибом. Красиво, — думал я, всматриваясь в голубовато-белую стену. — Но лучше от этой красоты держаться подальше. Затянет — не скоро выберешься.


... Но вот взвешены все «за» и «против», намечен план прохождения, страховки. Слово — за флагманским экипажем.

Я и наш руководитель инженер Владимир Алексеев не спеша идем к байдарке. Проверяем еще раз спасательные жилеты надеваем шлемы. Такова уж судьба командирской лодки — первой испытывать мощь, силу и коварство каждого нового препятствия, на своей шкуре» проверять тактическую грамотность группы и, в первую очередь, ее руководителя.

Наша байдарка, качаясь на валах и «облизывая» левый берег, приближается к тому месту, где, приготовив кинокамеру и фотоаппараты, нас ждут ребята. То и дело «отрабатываем» вправо, пресекая все попытки лодки «свалиться» в основной поток. И все же перед самым «грибом» струя подхватывает корму и начинает тащить ее. Упираясь изо всех сил, уводим нос байдарки к берегу. Еще немного и гремящий вал остается сбоку. Облегченно вздыхаем: самое сложное и опасное место порога — позади.

Внимание сразу ослабевает, и мы как на прогулке, начинаем пересекать реку, уходя от скального прижима. Скрываемся за поворотом, собираясь зачаливаться. Теперь нас с берега не видно.

И вдруг прямо по курсу я замечаю белый бурун — предвестник подводного камня. Решаю смещаться от препятствия ближе к берегу. Делаю один гребок, другой, направляя нос лодки вправо. И тут же слышу за спиной крик Алексеева:

— Влево! Влево!

Оказывается, у Володи совсем другие планы. Он думает уводить байдарку к центру реки.

По инерции окунаю в воду левую лопасть и лишь затем выполняю команду. Взмах — гребок. Еще взмах... Поздно Лодка боком влетает в пенный бурун. Удар и... перевернувшееся небо исчезает из поля зрения. Теперь вокруг одна вода, но хорошо хоть прозрачная: видно куда несет.

Надо же, — ругаю себя, — на таком пустяковом месте.

Но предаваться самобичеванию некогда, надо выбираться на поверхность. Пытаюсь сорвать «юбку». Раз, другой... Не удается. Где-то заело. Чувствую начинаю задыхаться. Хоть бы глоточек воздуха. Один-единственный!

Весь вывернувшись, чудом высовываюсь на мгновение из-под воды. Выдох. Вдох. И снова вниз. Теперь можно болтаться еще не менее минуты.


Предпринимаю очередную попытку выбраться из подводного плена и вдруг краем глаза замечаю, что меня несет на камень. Прижимаюсь к байдарке. Секунды кажутся вечностью. Только подумал: вроде пронесло!! — и тут же получаю сильный удар по спине. С благодарностью вспоминаю о пенопластовом спасательном жилете, защитившем тело.

Снова принимаюсь за депо. Подтягиваю ноги, группируюсь. Толчок. Еще. Наконец, одна нога освобождается из-под фартука. Полдела сделано. Опять высовываюсь над водой, с наслаждением глотая свежий воздух. Затем неспешно выдергиваю вторую ногу. Все, свободен!

Осматриваюсь по сторонам в поисках товарища. Он уже вынырнул и распутывает обмотавшуюся вокруг него чальную веревку.

...Когда мы прибили к берегу полупритопленную байдарку, первым делом осмотрели ее: нет пи поломок каркаса, разрывов в оболочке. К счастью, все было нормально. Лишь вырванный мной клок фартука из прорезиненного капрона да погнутый Алексеевым шуруп крепивший тот же фартук, напоминали о недавнем оверкиле.

В голове, словно лента с магнитной записью, крутилась одна-единственная фраза: «Пустяки. Захочешь — выскочишь».