Две яхты шли под флагом Дальневосточного морского пароходства; это были «Надежда» (типа «Конрад-46») и «Ветер» (типа «Цетус»), которая одержала убедительную победу в первой встрече 1984 г. Дальневосточное высшее инженерное морское училище имени адмирала Г. И. Невельского выставило яхту «Командор Беринг» (типа «Цетус»). Яхта «Парис» (типа «Картер-30») представляла Школу высшего спортивного мастерства, а «Капитан Гришин» (типа «Алькор») — Базу активного морского рыболовства в Находке.
Из разных портов собирались наши соперники — лучшие крейсерские яхты Японии. Из Токио уже прибыли знаменитые «Росинанте» и «Гомера», часть яхт еще была в пути. Время, оставшееся до старта, мы постарались использовать, в первую очередь, для знакомства с японскими яхтсменами и их яхтами. Мы сразу отметили, что японцы настроены по-боевому. Из восьми японских яхт, не очень-то удачно гонявшихся в 1984 г., ни одна не была допущена к нынешним соревнованиям. Половина из 10 готовящихся к старту экипажей оказались сборными — их укомплектовывали ведущими яхтсменами-крейсерщиками. Соответственно японские прогнозы были довольно уверенными и оптимистичными: считалось, что первые пять мест в регате, состоящей из двух крейсерских гонок, наверняка займут спортсмены «Страны восходящего солнца».
Программа пребывания на Хоккайдо была очень интересной и насыщенной. Достаточно сказать, что нас принимали заместитель губернатора острова и мэры всех четырех городов, в которых довелось побывать. Нам показали олимпийский центр в Саппоро, знаменитый дельфинарий в Отару. Мы присутствовали на незабываемом зрелище — красочном фестивале фейерверков, когда теплое ночное небо расцвечивалось сказочным многоцветным огненным рисунком.
В гостиницу возвращались поздно. И подолгу не могли заснуть, возвращаясь мыслями к одному и тому же: каковы наши шансы на успех? Мы полны желания выиграть. Но что мы можем противопоставить кевларовым парусам?
В парусной гонке успех складывается из многих факторов, но, наверное, главные из них — это корпус, паруса и экипаж.
Обводы корпуса, материал, из которого он изготовлен, решающим образом влияют на ходовые качества яхты. Из 15 участвующих яхт только две — «Надежда» и «Капитан Гришин» — имеют деревянные корпуса; ни одна из наших яхт не сделана из углепластика, примененного в корпусах лучших судов соперников. Об обводах ничего сказать нельзя — подводная часть корпусов скрыта, но то, что большинство японских яхт последних лет постройки, настораживает.
По качеству парусов соперники явно нас превосходят. Только одна из пяти наших яхт («Ветер») имеет паруса из кевлара, а для них это — норма. Добавлю еще, что смутил нас не только кевлар. На некоторых яхтах обращали внимание изящные легкие металлические мачты с очень развитой системой стоячего такелажа, позволявшей выполнять самую тонкую настройку вооружения. Впрочем, на нескольких яхтах качество парусного вооружения было ничем не лучше нашего.
Теперь о третьей составляющей успеха — об экипаже. Конечно, хорошо, когда на яхте собраны высококвалифицированные яхтсмены, но, в нашем понимании, не менее важно, чтобы они составили единый дружный коллектив. Это совершенно необходимо в сложных условиях плавания — в шторм, при появлении опасных поломок, когда требуется особо четкая слаженная работа. Нахоженность сегодняшнего экипажа «Командора Беринга» — более 50 000 миль. Это больше, чем на любой японской яхте, да и у экипажей остальных советских яхт нет такого «стажа». Взаимопонимание доведено до уровня, когда необходимость в словах отпадает. Каждый сам наблюдает за обстановкой и чувствует приближение маневра, достаточно движения руки или кивка головы — и он приступает к делу. В нашем экипаже есть мастер спорта и три кандидата в мастера, четыре яхтенных капитана. Однако гонку от начала до конца ведет один человек — капитан. И экипаж «Беринга» владеет редким искусством не давать лишних советов, что немаловажно.
По словам японских руководителей, их экипажи сформированы из лучших яхтсменов страны, победителей международных регат, многие имена которых нам хорошо известны. Но еще вопрос: как они сработаются в предстоящей гонке?
Одним словом, экипаж — наш главный козырь!
Проба сил
Утро 6 августа. Начинается совместный переход яхт, участвующих в соревнованиях, из Отару в новый порт Исикари. Переход небольшой, всего полтора десятка миль, и задуман он, скорее, как праздничный парад. Яхты расцвечены разноцветными флагами, да и настроение какое-то легкомысленно праздничное. Однако в море свежий ветер быстро раскидывает нарядную кильватерную колонну и заставляет Брать рифы.
Швартуемся к строящемуся причалу, заполненному народом, и сразу становимся зрителями большого концерта художественной самодеятельности школьников. Темп взят довольно быстрый — танцы, песни, гимнастические упражнения. Тут же нас приглашают сразиться в волейбол, и уже в спортзале мы узнаем, что противниками нашими будут женщины. Счет 2:1 — не в нашу пользу, изо всех сил стараемся показать, что это нисколько не испортило настроения...
Только в Исикари, перед стартом первой 130-мильной гонки до Эсаси, мы увидели всех своих соперников в сборе. Как-то они покажут себя на дистанции? Впрочем, слово соперники на этот раз не очень-то подходит. По общему желанию, первая гонка, названная «Гонкой дружбы», проводится со смешанными экипажами. Советские и японские яхтсмены вместе управляли яхтами, вместе спорили с ветром, волнами и расстоянием. Наверное, это и есть одно из главных достижений соревнований: парус нас не только познакомил, но и сблизил, подружил.
Стартовая линия выставлена широко, острых ситуаций быть не должно. Над яхтами висит вертолет с кинооператорами — интерес к парусным соревнованиям здесь, в Японии, очень большой.
Первые десять часов гонка проходит с попутным ветром. Яхты расцветились спинакерами прямо со старта. Через два-три часа определилась группа лидеров: это «Росинанте», «Ветер», «Хигума Наташа» и «Командор Беринг». Три первых имеют, напомню, паруса из кевлара, хотя при попутном ветре это, может быть, не столь уж важно. Ветер часто меняет силу, оставаясь в основном попутным. На каждое изменение ветра мы отвечаем сменой парусов. Каждый в отдельности «беринговский» спинакер тянет хуже, чем у соперников, но поставленный вовремя — в наиболее выгодных условиях, он работает с полной отдачей. Экипаж делает все, чтобы не мешать яхте идти так Быстро, как она может. Соперники-японцы потом скажут, что на «Командоре» в тот день "были парусные учения": они подсчитали, что мы Более двадцати раз меняли паруса, в то время как на японских яхтах делали это один-два раза.
У мыса Камуи яхты получили встречный ветер около 5 баллов, не ослабевавший всю ночь. Это был экзамен на мастерство вождения. Ночь безлунная, сплошная облачность, временами плотный туман. Информация о внешнем мире поступает только через стрелку указателя скорости и картушку компаса. Если на других яхтах в свежую погоду ночью скорость падала на 10—15%, то на «Беринге» она почти не снижалась: мы шли с той же максимально возможной скоростью, что и днем.
«Хигума Наташа» и «Ветер» лавировали круче к ветру и, имея явное преимущество в скорости, к вечеру ушли миль на 5 вперед. Между ними завязалась тактическая борьба. Силы соперников были примерно равны, так что исход поединка оставался неясен до самого финиша. Яхты шли рядом, используя бриз: длинный галс — вдоль берега, короткий контргалс — в море, и так много раз, попеременно чуть опережая друг друга.
Мы в эту борьбу не включались, так как непременно отстали бы, и пошли прямо на Эсаси, при малейшем заходе ветра меняя галс. Шансы на успех были невелики, так как до финиша оставалось еще около 30 миль, но мы твердо усвоили правило, что борьбу нужно вести до конца. «Хигума Наташа» и «Ветер» пропустили момент окончания бриза и около 21.00 первыми заштилели под берегом. Еще через час встали все яхты...
Совсем рядом входные огни порта Эсаси. До финиша не Больше 2 миль. Воздух неподвижен, мерцают огни на берегу, в свете фонарей хорошо видны улицы города,— а мы стоим. Стоим час, второй. Штиль — такое же трудное испытание для яхтсмена, как и шторм. Поневоле постоянно находишься в напряжении — приходится чутко следить за малейшими дуновениями ветра. Очень важно правильно угадать и первым почувствовать, откуда он пойдет.
ветер подошел с моря: вначале он подхватил яхты, далеко стоящее от берега, и только позднее докатился до нас. Но вот и долгожданный финиш — линия между выступающими в море концами молов-волноломов. В свете прожекторов к нам устремляется небольшой катерок, указывает место стоянки. Задаем очень волнующий нас вопрос: сколько яхт уже финишировало? Тол ко «Росинанте». Мы — вторые!
Спустя 10 мин. финиширует «Наташа», еще через пару минут — «Ветер». В контрольное время уложились 6 яхт из 15. Днем мы встречались с молодежью Эсаси — студентами, школьниками. Рассказывали им о нашей стране, слушали их, катали на своих яхтах по заливу, обменивались сувенирами.
Настроение хорошее. Мы убедились, что выигрывать у японцев можно. Особенно в свежую погоду, когда преимущество великолепных парусов снижается и выходит на первый план умение управлять на волнении. А здесь у нас имеются некоторые резервы. Если на японских яхтах только один-два шкипера владеют мастерством «отыгрывать» яхту на волне, то в наших экипажах таких рулевых три-четыре.
На «Командоре Беринге» на руле обычно сменяют друг друга четверо: Владимир Гаманов, Сергей Монинец, Евгений Сафонов и Сергей Колбек. Если шкотовые меняются во время гонки через 6 часов, то рулевые — гораздо чаще, по мере усталости. В плохую погоду, при свежем ветре и крутой волне, это не больше 2 часов. Капитан, периодически бывая наверху, следит за работой рулевого. Если капитан почувствовал, что яхта может идти лучше, он сразу же предлагает рулевому отдохнуть, и воспринимается это без всяких обид: утомление естественно, реакция притупляется, рулевой «отыгрывает» уже не каждую волну...
Встреча с тайфуном
Накануне старта главной гонки — 9 августа вечером — капитаны были приглашены в штаб регаты. Приближался тайфун. Центр его находился в 100 милях юго-западнее Кор и и со скоростью 20 уз перемещался в сторону Японского моря. Всем было предложено изучить факсимильную карту и высказаться относительно возможности старта в 10.00 следующего дня. После всестороннего обсуждения ситуации принятие окончательного решения отложили до утра. Замечу, что это вполне соответствует духу хорошей морской практики: за ночь возможны изменения, поступит свежая информация.
На утреннем совещании выяснилось, что центр тайфуна «Кит» продолжает двигаться на северо-восток и разойтись с ним не удастся. Следует или отложить старт на 3—4 дня, или идти на риск. Все капитаны высказались за то, чтобы старт 350-мильной гонки Эсаси — Находка не откладывать и дать его в полдень.
В 11.30 яхты покинули акваторию порта. Погода солнечная, ветер слабый — ничто не предвещает шторма. Первые два часа яхты идут в полный бейдевинд по генеральному курсу. Постепенно из плотной их группы образуется растянутая на несколько миль цепочка белеющих парусов.
Был момент, когда три лидирующие яхты начали уходить от нас. А точнее, они шли по-прежнему, а «Беринг» ход потерял. Был чистый фордевинд. Более часа мы искали причину все увеличивающегося разрыва, но так и не нашли ее. Решили идти бакштагами: здесь мы проигрывали в расстоянии, но заметно выигрывали в скорости. К вечеру положение стабилизировалось: мы сумели закрепиться в группе лидеров, которые так и шли на фордевинд. Остальные 11 яхт скрылись за кормой где-то за горизонтом.
Ночью впереди был «Росинанте», все дальше отклонявшийся к югу. С восходом же солнца «Росинанте» и «Наташа» резко пошли влево. Это могло означать только одно: они получили новую информацию о тайфуне.
Следуем мы точно по генеральному курсу, но терзают сомнения. Японцы отклонились к югу. Может быть, они намереваются пропустить центр тайфуна, чтобы потом, находясь в третьей его четверти, взять курс прямо на Находку? У нас информация суточной давности, мы не представляем метеообстановку достаточно подробно, но — идут решающие мили, а вот уже несколько часов мы «печатаем» по 10 миль в час. С таким ходом через 1S часов будем на финише!
Но увидеть финиш, увы, довелось лишь через двое суток. К обеду на небе обозначились характерные перистые облака с коготками. Впереди появилась тонкая темная полоска. С каждым часом она разрасталась, охватывая все большую часть горизонта.
Все на палубе, все пристегнуты страховочными поясами. Нести спинакер уже опасно. Когда крутая волна подходит с кормы и перо руля обнажается, яхту бросает в брочинг — она не слушается руля, резко приводится. Четыре раза с трудом выводили ее из брочинга. На руле я и Володя Гаманов: одному просто не удержать румпель! Остальные на брасах. Лаг временами показывает 14 уз.
Темная полоска превращается в черную стену из облаков, тумана и дождя. Над нами еще чистое небо, но чернота все ближе. Через полчаса мы с полного хода влетаем в нее. Долой спинакер! Убрали его без повреждений, поставили геную. Скорость почти не изменилась. Ударили заряды дождя. «Ветер» виден справа и чуть впереди: он еще несет спинакер, хотя его тоже уже несколько раз бросало в брочинг.
Ветер усиливается. Берем рифы на штормовом гроте. Дождь жесткими каплями сечет лицо, смотреть вперед невозможно. Меняем геную на стаксель, берем вторую полку рифов. Волна неожиданно быстро вырастает до 6—8 м. Барограф начинает реагировать с большим запозданием: линия, которую чертит его перо, почти вертикально идет вниз! Ветер сильно заходит — вместо того, чтобы идти на запад, мы уже идем на север. Попытались изменить галс — теперь идем на юг, лавировочный угол почти 180°. Вновь меняем галс. Идем со скоростью 7 уз. Проливной дождь с молнией.
На минуту я зазевался на руле — и яхта Приняла волну с кормы. Нас накрыло с головой. Кокпит полон. Даже через задраенные люк и брандер-щит вода попала в каюту.
Резко похолодало. Если прошлой ночью было так тепло, что вахта находилась на палубе в одних плавках, но теперь я буквально дрожал от холода в толстом свитере и штормовом костюме.
Несмотря на то, что мы явно попали в жестокий шторм, настроение хорошее, чувствуем себя уверенно. Вряд ли кто-либо из соперников идет быстрее нас! За яхту я спокоен. При каждом ослаблении ветра меняем штормовой стаксель на стаксель № 2 большей площади. Галс тоже выгодный: мы всего на 15° отклоняемся к северу от генерального курса, проложенного на мыс Поворотный.
Около часа ночи небо ненадолго прояснилось, мы поставили геную, так как без нее яхта потеряла ход и испытывала сильные удары волн. Едва успели отдать рифы на штормовом гроте, в нескольких милях впереди вновь стала видна черная стена дождя и тумана. Через полтора часа ветер снова заревел в такелаже, все началось сначала. Мы долго не меняли галса, но когда ветер зашел к северу и встречная волна стала останавливать яхту (едва делали 1,5—2 уз), пришлось лечь на левый галс — теперь волна била в раковину, яхта снова шла со скоростью около 7 уз.
К утру ветер ослаб до 5 баллов, но волна нисколько не уменьшилась. По курсу показался берег. Рыбаки сообщили, что ночью яхта «Ветер» потеряла руль, но сейчас все в порядке. Лавируем вдоль Приморского берега на юго-запад, идя по широкой желтой полосе воды, в которой то и дело попадаются бревна и целые деревья с ветвями и корнями. Их выворотил с корнем прошедший и затихающий где-то в стороне тайфун «Кит».
Ветер вновь усиливается. Надо бы сменить геную на стаксель, но всем хочется идти быстрее. В этой гонке мы не сделали ошибок или заметных промахов. Есть ощущение, что финишируем хорошо. Правда, если бы мы взяли южнее вместе с японцами, то возможно, сейчас не мучались бы с лавировкой, а шли в Находку под спинакером...
За рулем — Женя Сафонов. Он оживлен, много говорит, он явно предчувствует успешное завершение гонки. Вдруг яхта въезжает в волну — следует удар носовой частью. Я считаю, что это Женя просто прозевал волну, продолжаю спокойно лежать на диване у входного люка. Спустя минут десять еще один мощный удар сотрясает яхту. Я поднимаюсь наверх и, несмотря на все уговоры, приказываю убрать геную: для такой волны яхта имеет слишком большую скорость. И вот, когда генуя уже сползла по штагу более чем на половину высоты, раздался негромкий, но очень сильный удар, который потряс яхту: лопнул штаг-путенс!
Уваливаемся до фордевинда. Аврал! Ослабили верхние ванты, сильно потравили ахтерштаг и бакштаги, чтобы мачта свободно ушла вперед. Вокруг штевня обвели стальную стропку, пропустив ее через клюзы, а к ней прикрепили штаг. Теперь набили ахтерштаг и раскрепленная мачта вновь стала на свое место.
Ложимся на курс. Ветер ослаб до 4 баллов, но волна еще крупная. Некоторое время лавируем под одним гротом, затем ставим штормовой стаксель, потом стаксель, а когда стропка на штевне обтянулась и заработала под полной нагрузкой, и геную.
Я оцениваю потерю времени из-за обрыва штага минимум десятью часами. Теперь стоит задача не выиграть гонку, а хотя бы уложиться в контрольное время, тем более, что при усилении ветра мы не можем нести полную парусность.
Так проходит ночь. С рассветом показывается мыс Поворотный. Огибаем его и под спинакером входим в залив Находка. До финиша у мыса Крылова — рукой подать. И вот в туманное небо с судейского судна взвивается ракета: мы финишировали 13 августа в 15.40, придя третьими.
Впереди «Росинанте» (капитан Отути Синдзии) и «Хигума Наташа», отставшая от него на полчаса.
Во время торжественного парада более ста яхтсменов двух соседних стран стояли плечом к плечу. Выступающие во время митинга во Дворце культуры моряков были единодушны: главная цель международной регаты, которая будет отныне традиционной, достигнута — сделан еще один шаг по пути укрепления мира и дружбы между нашими народами. И неслучайно регата получила такое замечательное название: «Белый парус мира».
Посланцами мира были советские яхты в портах Японии и японские яхты в Находке Экипаж яхты «Командор Беринг» призвал всех участников регаты поставить свои подписи под телеграммой «Всем людям планеты Земля».
Сегодня под ней стоят подписи яхтсменов Ленинграда, Волгограда, Новороссийска, Токио, Владивостока, Находки, Хиросимы, Отару и многих-многих других городов, жители которых желают соперничать только на мирных полях. Впереди новые старты, новые гонки. Они должны сближать людей нашей не такой уж большой планеты Земля.
Примечания
1. О первой регате рассказывалось в «КЯ» №114, 1985 г.