Непреклонный капитан Фосс и его «Тиликум»

В канадском городе Виктория в старинном здании на тихой Бастион-сквэр находится Морской музей. Достойное место в его экспозиции занимает уникальный экспонат — совершенно необычное трехмачтовое парусное суденышко, на котором капитан Фосс совершил беспримерное плавание через три океана. Джон-Клаус Фосс отправился в путешествие именно отсюда — из Виктории 21.V 1901 г., а закончил его в Лондоне 3.IX 1904 г., оставив за кормой более 40000 миль и посетив за это время множество портов мира.

Это было второе — после Слокама — выдающееся плавание на небольшом паруснике. Однако, сравнивая широко известное во всем мире плавание Слокама и практически мало известное плавание Фосса, следует иметь в виду три обстоятельства. Во-первых, Спокам прошел 46000 миль совершенно один, а Фосс был принципиальным противником одиночных рейсов, хотя и ему довелось немало плавать в одиночку. Во-вторых, «Спрей» был значительно комфортабельнее и мореходнее «Тиликума». Ну и в-третьих: строго говоря, Фосс не совершил кругосветного плавания, ибо хотя и пересек все три океана, но так и не «замкнул» своей трассы.

О жизни Джона-Клауса Фосса известно очень мало. Родился он в 1860 г. (впрочем, и эта дата лишь ориентировочна) в небольшой немецкой деревушке на западном побережье земли Шлезвиг-Гольштейн. Семнадцатилетним юношей приехал в Гамбург и юнгой ушел в море на большом парусном корабле. Много лет плавал на самых различных торговых и промысловых судах, побывал во всех частях света, прошел суровую школу матросской службы, затем стал помощником капитана и, наконец, капитаном парусника в 3000 т. Фосс в совершенстве овладел целым рядом профессий, был отличным плотником-шлюпочником и, естественно, признанным знатоком всех тонкостей морского дела. По не совсем ясным причинам в конце 90-х годов капитан Фосс остался не у дел, а переходить на пароходы, видимо, не захотел. Как бы то ни было, он обосновался в Канаде и, оставив морскую службу, поселился в Виктории.


К этим временам относится живо описанная самим Фоссом история поисков клада на одном из тихоокеанских островов. Предпринятая им экспедиция на 10-тонном шлюпе «Ксора» закончилась, как и следовало ожидать, полнейшим крахом: «верный» клад оказался давно уже найденным кем-то другим. Но важно другое: впервые капитану Фоссу довелось выходить в океан на маленьком суденышке, он имел случай убедиться, что в опытных руках оно не менее безопасно, чем самый большой многомачтовый парусник.

Вернувшись снова в Викторию, Фосс и не помышлял о каких-либо новых приключениях, однако море снова позвало его. Весной 1901 г. один из его новых приятелей местный журналист Лакстон задал ему провокационный вопрос: решился бы он — Джон Фосс — совершить кругосветное плавание на судне, которое было бы меньше, чем «Спрей» уже знаменитого к этому времени капитана Слокама! Фосс поинтересовался водоизмещением «Спрея» и, узнав, что оно составляет около 12 т, т. е. больше, чем у «Ксоры», твердо ответил, что вполне мог бы взяться за такое дело. Тут же было заключено соглашение: Лакстон дает на снаряжение судна 5000 долларов, идет в плавание матросом у Фосса, а по окончании путешествия вокруг света пишет книгу, гонорар за которую они делят пополам. Поскольку он — Лакстон, в отличие от Слокама, — литератор-профессионал, его книга будет иметь грандиозный успех, так что предприятие, несомненно, представляется очень выгодным.

Фосс немедленно перешел от слов к делу и принялся за поиски подходящего суденышка, которое должно было быть: во-первых, меньше «Спрея», во-вторых — недорогим и в-третьих — необычным. Самым дешевым вариантом, безусловно, было переоборудование своими силами местной индейской пироги. Это соответствовало бы и третьему условию, ибо таких судов да еще под «европейскими» парусами за океаном, конечно же, не видали! Фосс объездил все индейские деревни Ванкувера и нашел именно то, что искал, — выдолбленную из ствола красного кедра пирогу-каноэ. Такие лодки применялись местными жителями для охоты на китов и тюленей, для ловли рыбы и в качестве «боевых кораблей». Как правило, ходили на них под веслами, лишь при попутных ветрах (да и то в редких случаях) ставился примитивный парус.


Фосс быстро договорился со стариком-индейцем о цене, причем очень довольный сделкой хозяин пироги в порыве признательности подарил талисман — череп своего отца. Он посоветовал гарантировать себе удачу в делах, укрепив череп на носу лодки, которую, якобы, построил этот самый его отец полсотни лет назад. Была пи в этих словах хоть доля правды, Фосс и не подумал проверять: его вполне удовлетворяло, что пирога — основа его будущего судна — сохранилась хорошо и выглядит вполне прочной. Он сразу же поставил пирогу под навес и, не теряя времени, взялся за работу. Можно с уверенностью сказать: капитан проявил при этом и талант инженера-судостроителя, проектирующего совершенно ни на что не похожее судно, и недюжинное мастерство исполнителя.

Древесина красного кедра — твердая и довольно стойкая к атмосферным воздействиям, в то же время относительно хрупка. Чтобы сделать старый долбленый корпус более прочным и жестким, Фосс первым делом поставил в него несколько дубовых шпангоутов. Затем он увеличил по всей длине корпуса высоту борта на 170 мм и уложил на днище жесткий настил — пайол. Следующим этапом было превращение открытой пироги в закрытое сверху каютное судно. Фосс настелил палубу из 18-миппиметровых досок, соорудил рубку (ее размеры в плане 2,4X1,5 м) и небольшой — на одного рулевого — самоотливной кокпит. На узкую корму пироги был навешен массивный шлюпочный руль со штуртросной проводкой к румпелю-поперечине.

Чтобы оценить необычность формы корпуса получившегося судна, достаточно сравнить относительную ширину (отношение длины L к ширине В) традиционного «пузатого» парусника Слокама и пироги Фосса. Если у «Спрея» L/B≈2,5, то у парусника Фосса L/B≈5,4. Это свидетельствует о более высоких ходовых качествах узкой и легкой пироги, но одновременно — показывает исключительную сложность превращения ее в полноценный мореходный парусник. Чтобы сделать надежным суденышко вдвое более узкое и к тому же имеющее вдвое меньшую осадку, чем «Спрей», Фоссу-кораблестроителю пришлось помучиться.


Для всемерного снижения действующей на паруса силы ветра, кренящей лодку, общую площадь парусности потребовалось уменьшить до предела: она стала в 5 раз меньше, чем на «Спрее». Абсолютная величина кренящего момента, как нетрудно сообразить, зависит еще и от плеча, т. е. от высоты точки приложения силы ветра к парусам. Пришлось отказаться от наиболее эффективного одномачтового вооружения шлюпом. Ту же площадь парусности поделили на три части и вооружили 9-метровое суденышко... 3-мачтовой шхуной. Соответственно три эти мачты получились гораздо ниже, чем одна на шлюпе; оказался расположенным значительно ниже и общий центр парусности. Не менее важно было и то, что с каждым из четырех парусов в отдельности стало управляться легче, чем с двумя парусами вдвое большей площади при вооружении шлюпом.

Капитан Фосс использовал и второй путь повышения остойчивости; для увеличения восстанавливающего момента, противодействующего крену, расположили как можно ниже — на днище лодки — балласт. По килю уложили 50 кг олова, под пайолом между шпангоутами надежно закрепили около 500 кг твердого балласта в чушках; кроме того, взяли 200 кг песку в четырех мешках для регулировки дифферента судна. Учитывался и вес запаса питьевой воды (400 л) в двух баках, установленных в районе кокпита.

Фалы и шкоты всех парусов — рейкового стакселя, гафельных фока и грота, бермудской бизани провели в кокпит так, чтобы находившийся в нем «вахтенный» мог управляться с парусами, не вылезая на палубу.

Наконец, работы были завершены, капитан разбил о форштевень традиционную бутылку шампанского и судно получило название — «Тиликум», что на языке местных индейцев означало — «приятель, друг».


После того, как погрузили трехмесячный запас продовольствия на двух человек, паруса, инструмент, ружья и т. д. и на борт взошли Фосс и Лакстон, «Тиликум» сел по «расчетную» ватерлинию: осадка его достигла 0,6 м.

Стоит попутно отметить, что, к сожалению, достоверных эскизов «Тиликума» автору добыть не удалось, а сведения даже об основных размерениях, взятые из разных источников, не совпадают. Так, в Энциклопедии «Брокгауз» (Лейпциг) указана длина наибольшая — 9,0 м, а в книге самого Фосса, переведенной с английского на польский и изданной в ПНР в 1958 г., эта же величина указана равной 14,58 м. П. Хитон в своей книжке «Море синеет» (переведенной с английского «Гидрометеоиздатом» в 1974 г.) уверенно указывает такие размерения: наибольшая длина — 11,4 м; длина «по килю» — 9,0 м; ширина по палубе — 1,52 м, по КВЛ — 1,35 м; осадка в носу — 0,55 м, в корме — 0,6 м. Очевидно только одно, что по водоизмещению «Тиликум» был значительно меньше «Спрея». (Не случайно же сиднейский карантинный врач, которому довелось побывать на обоих судах, утверждал, что «Тиликум» «мог бы свободно поместиться в каюте яхты Слокама».)

Так или иначе, но 20.V 1901 г. готовый к выходу в море «Тиликум» отошел от причала и был поставлен на якорь на рейде. На мачтах судна развевались три огромных флага — Канады, Британской Колумбии и ее столицы — Виктории. Никаких торжественных проводов не предполагалось и не было, однако многие жители города проявили к предстоящему плаванию большой интерес. Все сходились на том, что два упрямца откажутся от своего дерзкого намерения немедленно, как только высунут нос из пролива — за мыс Флаттери; если же они рискнут выйти в океан, то никогда больше не увидят земли! Несмотря на мрачные предсказания, Фосс и Лакстон на следующий день около 6 утра подняли якорь и поставили паруса. «Тиликум» вышел из гавани в пролив Хуан-де-Фука и вскоре скрылся из виду. Попутный ветер и хорошая погода очень недолго благоприятствовали плаванию: сначала пришлось несколько дней отстаиваться в ближайшем порту, а после 27.V, когда появились признаки приближающегося шторма, срочно укрываться в рыбацкой гавани Даджес Коув. Судно еще не было испытано, его мореходные качества оставались неизвестными, поэтому Фосс не хотел рисковать. Индейцы приняли гостей очень радушно, брали их на охоту и рыбную ловлю, так что «Тиликум» вышел в дальнейший путь только 6.VII.


Впереди 4000 миль Тихого океана: первым пунктом захода были намечены Маркизские острова. Фосс проложил курс на юг с таким расчетом, чтобы пересечь экватор у 125° з. д.

Лекстон, который до того «не видел моря», быстро привык к жизни на судне и очень скоро освоился настолько, что мог нести свою вахту. Через несколько дней и экипаж и судно держали экзамен: «Тиликум» впервые встретился со свирепым штормом. Оказалось, что судно хорошо держится на курсе и слушается руля; спокойно лежит в дрейфе, но принимает довольно много воды на палубу. «Коньком» капитана Фосса было искусство применять во время штормов плавучий якорь. Конечно же стоило показать Лакстону, как это делается и что это дает. Но поскольку Фосс стоял не руле, готовить якорь был послан на бак Лакстон. Это едва не кончилось очень плохо. Когда новоиспеченный моряк увидел готовую обрушиться на него огромную водяную стену, «нервы не выдержали» — он молниеносно взлетел ка фок-мачту, отчего суденышко чуть не перевернулось. С плавучим якорем «Тиликум» спокойно взбирался на самые большие волны, причем палуба, за исключением бака, оставалась почти сухой; скорость дрейфа не превышала 2 уз.

Через сутки шторм прекратился. Свежий северный ветерок наполнил паруса, и в течение нескольких дней друзья наслаждались великолепным плаванием: суточный переход достигал 150 миль. Благополучно миновали штилевую зону и были подхвачены юго-восточным пассатом. Однако долго так продолжаться не могло: опыт моряка подсказывал Фоссу приближение нового шторма с резким заходом ветра. Капитан изменил свое прежнее намерение и в точке с координатами 5° с. ш. и 125° з. д. повернул с расчетом как можно скорее выйти к ближайшей земле — острову Тонгарева.

Любопытно, что лоция содержала озадачившее мореплавателей предостережение: мол, жители острова относятся к белым враждебно, а иногда и не прочь полакомиться человеческим мясом. Фосс и Лакстон наткнулись на это примечание а последний момент, когда берег уже был рядом: они приготовили ружья, а вокруг кокпита воздвигли «баррикаду» — уложили мешки с баллвстным леском. Островитяне, похоже, так и не поняли, что это все ознвчало. Они встретили гостей очень приветливо, оказывали им все подобающие знаки внимания, а прощаясь, буквально завалили суденышко фруктами, рыбой и мясом. Гостеприимство жителей Тонгаревы несколько подорвало доверие Лак-стоне к лоции, но внесло приятное изменение в запланированный маршрут: дальше мореплаватели без всякой опаски шли от острова к острову. Неизменно их встречали радушно, оназывали помощь в ремонте и снабжении судов.

17.Х 1901 г. «Тиликум» пришел в столицу Фиджи — Суву на острове Вити-Леву. Таким образом, к этому моменту прошли полгода, считая от выхода из Виктории. Впечатления от первых штормов были так сильны, что когда пришла пора покинуть гостеприимные острова и снова выходить в открытый океан, а предстоял 1800-мильный переход до Сиднея, Лакстон выразил горячее желание пересесть на идущий тем же путем пароход, чтобы «смотреть на этот надоевший океан с палубы настоящего судна».

Но Фосс и не подумал отменять назначенный выход в море. Спутником его стал уроженец Тасмании Людвиг Берент. Он оказался хорошим моряком, и тем ужаснее было происшедшее 27.Х во время очередного шторма. Фосс, передав ночную вахту, спустился вниз, чтобы заправить лампу в нактоузе, когда огромная волна с седым шипящим гребнем обрушилась на кормовую часть «Тиликума», залила каюту и... смыла за борт Людвига. Все попытки разыскать его в кромешной тьме, среди кипящих валов оказались напрасными...

Обессилевший и потрясенный случившимся капитан, оставшийся один, без компаса и часов, с огромным трудом, не раз теряя надежду, все же добрался до Сиднея. «Тиликум» все считали наверняка погибшим во время этого сильнейшего шторма. Когда Фосс появился живым и невредимым в гостиничном номере Лакстона и рассказал ему о гибели Людвига, журналист стал горячо уговаривать упрямого капитана прекратить плавание, забыть все происшедшее и вернуться в Канаду пароходом. Однако Фосс был тверд: он не собирался изменять свои планы. Смущало непреклонного капитана только одно обстоятельство — он остался без средств к существованию, а надо было снова снаряжать свое судно, ремонтировать его и готовить к продолжению большого рейса на запад. Лакстон уже ничем помочь не мог.

Тогда и родилась идея показать «Тиликум» жителям Сиднея. Получив согласие муниципалитета, Фосс на другой же день поставил судно на площади, поднял на нем флаги расцвечивания, а рядом раскинул палатку, в которой развернул довольно интересную выставку. Карты, фотографии и сувениры, собранные во время плавания по Тихому океану, привлекли сотни жителей большого морского города. Выставка прошла успешно, чему способствовали и подготовленные с помощью Лакстона статьи в газетах о плавании «Тиликума». Касса Фосса получила большое пополнение. Окрыленный успехом, он стал возить судно по городам юга Австралии.

Однажды при очередной погрузке яхты на платформу для перевозки в мельбурнский порт неожиданно лопнул гак подъемного крана — судно с большой высоты упало на землю. «Тиликум» лежал у ног своего капитана «поверженный в прах», с зияющими трещинами и проломами.

Утрата «Тиликума» означала для Фосса потерю всего, что он имел. Но капитан Джон-Клаус Фосс не принадлежал к числу людей, отступающих перед трудностями. Отвергнув эмоции, он трезвыми глазами специалиста осмотрел разбитый корпус и пришел к заключению, что в принципе судно можно восстановить, но потребуются немалые деньги и, разумеется, большой труд. Дирекция транспортной конторы, по вине работников которой произошла авария, финансировать ремонт отказалась, пришлось обратиться в суд и предъявить этой конторе иск на 500 фунтов. Слушание дела затянулось неимоверно, но в конце концов благодаря помощи друзей и настойчивости Фосса ремонт «Тиликума» был закончен, процесс выигран и долги выплачены.

И снова подняты паруса, «Тиликум» из Мельбурна идет в красивейший из городов Австралии — Аделаиду, а затем в столицу Тасмании — Хобарт. Повсюду в морских кругах история плавания Фосса уже была хорошо известна, не так-то просто было отказаться от многочисленных приглашений и встреч. Простояв в Хобарте более двух недель, Фосс вновь вышел в океан, но взял курс не на запад, а снова на восток, направляясь в Новую Зеландию. Он решил начать знакомство с этой замечательной страной с самого южного ее порта Инверкаргилла.

900-мипьный переход, совершаемый в одиночку, начался при хорошей погоде, но на четвертый день пути стало ясно, что предстоит новое тяжелое испытание — надвигается шторм. «Тиликум» шел под одним-единственным парусом, наглухо зарифленным гротом, а ветер все крепчал и волны все чаще проносились по палубе «Тиликума». В трюме плескалось все больше воды. «Тиликум» все тяжелее взбирался на волну...

Оглянувшись назад, Фосс увидел догонявший корму судна чудовищный пенный вал. «Тиликум» на несколько секунд оказался под водой, но снова выплыл на поверхность и снова стал тяжело всходить на склон очередной волны. Отдан плавучий якорь. Теперь можно откачать воду, а затем и приготовить горячую пищу. Шторм безумствовал двое суток. Все это время «Тиликум» дрейфовал в сопровождении красавцев-альбатросов.

Ранним утром 8.11 на горизонте показалась земля.

В Новой Зеландии в каждой семье есть моряки и любители парусного спорта. Фосса принимали с исключительным радушием. Он обошел практически все порты этой страны, выступал с лекциями, а также показывал на практике, как нужно пользоваться плавучим якорем при проходе через зону прибоя, как форсировать рифы и входить в лагуны. В некоторых городах «Тиликум» поднимали на берег и выставляли для обозрения.

В Окленде Фосс нашел себе нового матроса — это был ирландец Мак Рассел, коротко — Мак. И 17.У14 1903 г. «Тиликум» снова вышел в путь, взяв курс на север. На очереди были обход Австралии и Торресов пролив — дорога из Тихого океана в следующий океан — Индийский.

Однажды ночью капитана разбудил крик Мака, уверявшего, что «судно врезалось в землю». Оказалось, что «Тиликум» вошел в необозримые поля плавающих кусков павы. Идти через них пришлось много часов, но они даже не поцарапали корпуса.

За жителями острова Танна тоже ходила недобрая слава, поэтому, как и на подходе к Тонгареве, Фосс опасался нападений, но, к счастью, и здесь все меры предосторожности оказались абсолютно ненужными.

Островитяне так усиленно упрашивали Джона и Мака погостить хотя бы несколько дней, что было невозможно им в этом отказать. 5.IX путешественники, провожаемые всеми способными двигаться жителями острова, пошли дальше.

Благополучно форсировав проход в Большом Барьерном рифе и обогнув самый северный мыс Австралии — мыс Йорк, «Тиликум» 22.IX оказался у острова Терсди в Торресовом проливе.

Попутный норд-ост подхватывает легкое суденышко и оно мчится, делая ежесуточно по 130—150 миль на Кокосовые острова, чтобы... доставить туда посылку из Новой Зеландии. Остается позади и мель в южной части Арафурского моря, где, если верить старинным сказаниям, обитают сирены и русалки (к великому огорчению капитана и матроса, увидеть красавиц не удалось).

Утром 8.XI показались Кокосовые острова, но ветер внезапно стих, а сильным течением «Тиликум» отнесло так далеко, что Фосс решил не останавливаться, а идти через океан и проложил курс на остров Родригес, расположенный чуть пи не за 2000 миль. Положение осложнялось тем, что на борту судна оставалось лишь 30 л пресной воды. Пришлось ввести строжайший режим, угнетавший обоих, но судьба сжалилась над ними, и хлынул тропический ливень, продолжавшийся много больше, чем нужно (три дня). Как только появилась — без всяких ограничений — вода, решено было устроить чаепитие по всем правилам. И тут-то Фосс вспомнил про посылку, которую они так и не смогли доставить на Кокосовые острова: одна дама просила передать сыну, служившему на них телеграфистом, фруктовую ватрушку. Оказалось, ватрушка сохранилась великолепно. Похваливая кулинарное искусство новозеландской дамы, Джон и Мак с удовольствием съели ее... Когда же Фосс был на приеме у губернатора острова Родригес, туда пришла каблограмма с запросом о судьбе посылки. На Кокосовые острова вместе с извинениями полетел подробный ответ (как восприняли печальное известие сын и мать, Фоссу узнать так и не удалось).

Только 28.XII удалось войти в Дурбан. Теперь уже Фосс знал способ поправить свои финансовые дела и сразу же обратился с просьбой помочь ему выставить «Типикум» для обозрения в каком-нибудь большом зале. Здесь ему подсказали интересную идею — погрузить свое судно на железнодорожную платформу и показать его в «столичных» городах, расположенных в 600—700 км от берега. Так «Тиликум» побывал в Претории и Йоханнесбурге. Кстати сказать, здесь к Фоссу подошел какой-то старый моряк и поздравил его с новым рекордом: поскольку Йоханнесбург находится на высоте около 2000 м над уровнем океана, едва пи какое-либо другое морское судно поднималось так высоко!

При перевозке «Типикума» по африканским дорогам оказалась отломанной передняя часть носового украшения — вырезанная индейским умельцем голова сказочной птицы. Местный столяр по указаниям Фосса срочно сделал новую голову, и ее немедленно установили на место.

В конце концов железнодорожные путешествия яхты закончились в Ист-Лондоне, где Фосс нанял нового матроса (Мака и след простыл: его захватила «золотая лихорадка»).

Пополнив запасы продольствия и пресной воды и взяв на борт почту в Европу, «Тиликум» покинул Кейптаун и пошел через Атлантику, чтобы пересечь ее и таким образом завершить кругосветное плавание, подойдя к Америке с востока. По пути Фосс зашел на остров Св. Елены и после короткого отдыха совершил великолепный бросок через океан: от этого острова до бразильского порта Пернамбуку (ныне Ресифи) «Тиликум» шел всего 18 суток — все время дул хороший пассат, а океан был довольно спокоен.

Во второй половине дня 4.V! 1904 г. Фосс вышел в обратный путь, на несколько дней зашел на Азорские острова, где «Тиликум» был поднят на берег для очистки и окраски подводной части, и наконец, 3.IX, сделав круг почета у лондонской набережной Маргет, «Тиликум», приветствуемый тысячными толпами зрителей, ошвартовался у стенки. Был завершен тяжелый большой путь!

Судно поставили для обозрения в салон спортивных судов в Лондоне, а в 1926 г. перевезли в Канаду. Что же касается капитана Фосса, то он, закончив свое беспримерное путешествие, некоторое время проживал в Англии. Выступал с лекциями и докладами не только перед широкой публикой, но и в научных учреждениях. Был принят в члены Шотландского Королевского Общества, отмечен многими наградами яхт-клубов и спортивных обществ.

Известно, что в октябре 1911 г. Джон-Клаус Фосс был капитаном японской зверобойной шхуны, занятой промыслом тюленя. В связи с подписанием соглашения, запрещавшего охоту на тюленей и моржей, капитан мог оказаться без работы, но как раз в это время два американца Ф. Стоун и С. Винцент предложили ему отправиться с ними в кругосветное плавание на небольшой (7,8х2,5х1,6 м) яхточке «Королева морей». Конечно же, он не отказывался, и 29.VI11912 г. три мореплавателя вышли из Иокогамы, взяв курс на Маршалловы острова.

В апреле-мае 1913 г. на страницах петербургского журнала «Рулевой» сообщалось о том, что буквально через несколько дней после выхода «Королева морей» попала в жестокий тайфун, яхта была опрокинута и с полминуты стояла вверх килем, но затем опять стала на ровный киль. К счастью, никто из экипажа яхты не пострадал, под аварийным рангоутом яхта вернулась к берегам Японии.

В 1913 г. в Иокогаме вышла в свет написанная капитаном книжка «Славные путешествия Джона Фосса», в которую вошли описания плаваний на «Ксоре», «Тиликуме» и «Королеве морей». На русский язык эта интересная книга не переводилась (есть польское издание), так что, кроме нескольких страничек в «Море синеет» П. Хитона и ряда статей, посвященных Фоссу публикаций мы не имеем.

Капитан Джон Фосс умер 2.111922 г. в небольшом городке Трейси близ Сан-Франциско. В последние годы он, как пишет П. Хитон, добывал себе кусок хлеба, работая водителем питии — небольшого автобуса...