Когда-то среда считалась самым благоприятным днем для спуска судна, а пятницы, наоборот, остерегались. Сейчас мало кто верит в такие приметы: например, компания «Кунард» не побоялась спустить лайнер «Каунтес» в пятницу, 13 августа 1976 г.; лет сто назад только из-за такой даты судно потеряло бы довольно много впечатлительных пассажиров.
Спуск судна утром, при восходящем солнце, обеспечивает новорожденному удачу в будущем. Благоприятным обстоятельством считается также, если поблизости находятся чайки и дельфины; чтобы обеспечить их присутствие, нередко в качестве приманки бросают в воду куски рыбы.
Задержка судна при спуске предвещает трудности в его судьбе. Ни одно «счастливое» судно не застревало на спусковой дорожке! Издавна полозья заранее тщательно смазываются, в основном, конечно, для практических целей, однако не забывают и об этой примете. (При спуске «Куин Мэри» в качестве насадки было использовано 150 т жира и 50 т мягкого мыла). Неплохо, если во время спуска деревянные полозья вспыхнут; это значит, что судно будет «живым, как языки пламени». Для обеспечения удачи буксиры, разворачивающие судно после того как задержники остановят его на воде, должны выполнять поворот только по часовой стрелке.
Крещение также делает судно счастливым (в Англии и Америке крестными почти всегда бывают женщины). Когда-то крестная просто бросала бутылку вина, разбивая ее о нос судна, но в случае промаха это было чревато последствиями. Сейчас бутылку обычно подвязывают на разукрашенном шнуре, она разбивается, разбрасывая блестящие брызги вина и стекла. Вплоть до XVII века вино выливали на нос из серебряного кубка, который потом бросали в дар Посейдону; до наших дней этот дорогостоящий обычай не дожил.
Викинги считали, что мрачные боги морей требуют человеческую жертву за каждое судно, входящее в их стихию, поэтому привязывали ненужных им пленников к спусковой дорожке, чтобы их кровью умилостивить богов. И не только викинги. Вплоть до XIX века на островах Фиджи, Тонга и Таити кровавое крещение также было неотъемлемой частью спуска на воду боевых каноэ: плененных врагов привязывали к бревнам, которые использовались в качестве катков.
С приходом христианства церемонии крещения и благословения судов стали спокойнее, обходились уже без человеческих жертв. Однако в начале этого века, например, в Абердине спуск судна сопровождался «всего-навсего» избиением и принудительным купанием подмастерьев корабельных плотников; некоторых из них бросали в волну, поднятую вошедшим в воду судном, и трижды окунали с головой.
Считалось, что музыка, кровь жертвенных животных и крепкий ром поднимают и веселят дух не только живых, но и умерших. При спуске судов Вест-Индской компании существовала такая традиционная церемония. Судно, нагруженное блюдами с деликатесами для предков и украшенное цветами, накануне спуска проходило смешанный христианско-языческий ритуал: его благословляли, а затем кровь белых петухов, кур и овец, а также черных коз заливала его палубу.
В Японии, когда судно начинает соскальзывать в воду, Стоящие на его носу корзины открываются, и оттуда вылетают птицы, символизирующие счастливый полет судна по морским волнам. Похожая церемония проводилась при спуске в 1885 г. американского судна «Чикаго»; тогда его крестная выпустила в воздух голубей, украшенных красными, белыми и голубыми лентами.
Со временем вино заменило кровь. В настоящее время шампанское — это и напиток для торжественных случаев, и обычная деталь, сопутствующая спуску судна. В период «сухого» закона в Соединенных Штатах оно заменялось имбирным пивом. Суда миссионеров крестились молоком. Королева Елизавета II в 1976 г. окрестила корабль «Инвинсибл» при помощи бутылки местного — в данном случае бузинного — вина. Для крещения судов «Леди Гвендолен», «Леди Грациа», «Леди Патриция» и «Миранда Гиннес», предназначенных для перевозки пива, их хозяин — известная пивоваренная фирма «Артур Гиннес, сан энд компани», использовала, естественно, продукт собственного производства. Папирусная лодка Тура Хейердала «Ра» была окрещена козьим молоком, символизирующим в Марокко гостеприимство и доброжелательность.
Всегда неудачливы суда, крещенные водой. Предание гласит, что первая попытка спустить после такого крещения корабль ВМС США «Конститыошн» потерпела неудачу. Корабль сдвинулся с места только после того, как «коммодор Джеймс Сивер подошел к форштевню и разбил о него бутылку отборной старой мадеры». Однако в 1858 г. корабль ВМС США «Хартфорд» безо всяких задержек сошел в воду после тройственного «помазания» водой: сперва дочь коммодора Даунса разбила о его нос бутылку минеральной воды «Хартфорд Спрингс», затем дочь коммодора Стрейнхема разбила о носовую фигуру бутылку с водой из реки Коннектикут, а лейтенант Пребл облил палубу морской водой.
В суровые времена средневековья рискованная обязанность выбивать задерживающие клинья из-под спусковых салазок возлагалась на преступников; позже корабельные мастера Новой Англии стали делать это сами, но потребовали (и стали получать) за опасную работу «под днищем» дополнительное вознаграждение в виде внушительных количеств грога.
Смерть или ранение, происшедшие при спуске, клеймили судно в глазах большинства моряков как несчастливое, поэтому многие предусмотрительные судостроители помещали бутылку шампанского в мелкую сетку из серебряной проволоки, — чтобы осколки не разлетались в разные стороны. Если же бутылка не разбилась, это не сулило ничего хорошего. Некоторые американские верфи даже держат в штате специальных людей — «ловцов бутылок», которые вовремя должны подхватить летящую мимо бутылку и придать ей нужное направление, обеспечив тем самым удачный спуск. Когда однажды в Ньюкасле бутылка при спуске не разбилась, а судно уже сошло в воду, крестного срочно посадили на буксир, и церемонию успешно повторили на плаву.
Современная церемония спуска судна — яркое, привлекающее много народа зрелище, ведет свое происхождение от древних обычаев. Однако сейчас во всем этом великолепном празднике с фанфарами, благословением священников, гудками других судов, толпами зрителей и торжественным банкетом после спуска мистическое значение обряда отодвинулось на самый задний план.
Если владелец судна проявлял к этому обычаю равнодушие, то рабочие верфи лезли в свои карманы — настолько обязательным, по их мнению, было соблюдение ритуала. Роскошные суда, без всякого сомнения, всегда наделялись целым кладом монет. Когда в Новой Англии снимали мачты с яхты Вандербильта, собрались целые толпы, чтобы поглазеть на золото, которое будет извлечено. Их постигло жестокое разочарование — из степсов была вынута всего одна монета достоинством в 1 цент!
Как знать, возможно, эти монеты предназначались Харону, которому в случае гибели судна пришлось бы переправлять его команду через Стикс? Португальцы, например, именно для этой цели до сих пор кладут в гроб к усопшему монету. Находка, сделанная в Лондоне в 1962 г., может пролить на этот вопрос некоторый свет: в степсе римского торгового судна, найденного на Темзе и датируемого II веком н. э., обнаружили монету с изображением Фортуны — древнеримской «Госпожи Удачи», — держащей в руках руль судна. Несомненно, монета была положена, чтобы добиться ее благосклонности.
Чтобы «смягчить» звук судового колокола, в ванну, где плавился металл, часто добавляли золото и серебро (так же поступали и при изготовлении церковных колоколов). Например, в металл колокола корабля ВМФ Великобритании «Малайя», построенного в 1916 г., были добавлены не только золотые соверены, но и серебряные малайские доллары.
На судне ни с чем (после носовой фигуры) не связано такое количество предрассудков, как с колоколом. Так же, как и носовую фигуру, его зачастую берегли гораздо тщательнее, чем само судно.
Даже если колокол был заблаговременно тщательно закреплен, он мог как голос рока предвещать кораблекрушение.
Рассказывают, что на одном корнуэльском кладбище похоронен утонувший капитан, у могилы которого якобы можно было услышать бой призрачных склянок. Если на могилу приходил не верящий в это матрос, он тоже слышал звук склянок, а в следующем своем рейсе погибал. Если же дома у моряка или в кают-компании посуда вдруг начинала звенеть, это, как и корабельный колокол, предвещало гибель судна. Считалось, что если звон посуды быстро прекратить, то «дьявол заберет к себе вместо судна только двоих матросов». Если же кто-нибудь, отбивая склянки, по ошибке ударит неверное число раз, нужно немедленно заглушить звук и ударить в колокол «в ответ», чтобы разрушить возникшие злые силы.
Некий морской офицер рассказывал Безилу Лаббоку, автору книги «Чайные клипера» (1914 г.), как он в 1913 г. в Новом Орлеане узнал по колоколу «Катти Сарк», которая плавала тогда под португальским флагом и называлась «Ферейра». Хотя команда и любила судно, ласково называя его «Эль Пекина Камизола» («Короткая Рубашка»), оно было сильно запущено, размалевано кричащими красками, а его медные дельные вещи, — когда-то гордость и радость первого помощника, были замазаны серебряной краской. Морской офицер поскреб перочинным ножом колокол и увидел надпись «Катти Сарк», 1869».
«Я тихонько ударил ножом по колоколу и вновь услышал сочный звук, который во всех морях, в тропиках и ревущих сороковых, в течение почти полувека возвещал о восходе солнца и наступлении темноты».