Нам не хотелось отставать от коллег из других владивостокских яхт-клубов, которые уже давно ходили в дальние походы, «открывая» дальневосточные моря для спортивных плаваний под парусами. Особенно интересные походы совершили яхтсмены ДВВИМУ, которые в 1975—1978 гг. прошли маршрутами Г. И. Невельского и В. Беринга.
Осенью 1978 г. совет нашего яхт-клуба ДВНЦ принял решение начать подготовку к большому спортивному плаванию. К этому времени мы уже располагали подходящим судном: это была крейсерская яхта «Блюз» (типа «Арктурус»), построенная в ПНР. В выборе маршрута разногласий практически не было: сходить на Курилы или на Камчатку и «привезти две-три тысячи миль» — таково было всеобщее желание.
Подготовка к подобному плаванию велась всю зиму, но в самом начале весны нашим планам суждено было существенно измениться. В разгар подготовительных работ ко мне как к одному из инициаторов похода подошел заведующий лабораторией гидродинамики Тихоокеанского океанологического института Р. Д. Меджитов и задал вопрос: «Может ли какая-нибудь владивостокская яхта дойти до Курил и поработать там около месяца?» Услыхав о наших планах, он очень обрадовался и рассказал о своей идее.
В мае 1979 г. в район Курильских островов должно было выйти научно-исследовательское судно ДВНЦ «Каллисто» для проведения разнообразных океанологических экспериментов, в том числе и исследования акустических шумов естественного происхождения. Для регистрации шумов предполагалось установить несколько акустических станций и записывать информацию на автономные самописцы. Поскольку на «Каллисто» практически невозможно надолго обеспечить режим тишины, ему пришлось бы периодически уходить из исследуемого района, чтобы не «забивать» своими собственными шумами чувствительные гидрофоны.
В этой схеме работы был один существенный недостаток: информацию о шумах приходилось бы записывать на отдельных портативных самописцах, что приводило бы к ее частичной потере и значительному усложнению последующей обработки. Целесообразнее было бы сигналы со всех гидрофонов передавать на один пункт приема и записывать на многоканальном магнитографе.
В качестве такого автономного пункта приема информации Р. Д. Меджитов и предложил использовать нашу яхту, на которой, с одной стороны, можно разместить все необходимое оборудование, а с другой — несложно обеспечить режим тишины как на стоянке, так и на ходу.
Обсуждение этой идеи заняло немного времени. Сразу же был составлен новый жесткий график подготовки и срочного дооборудования «Блюза», так как в соответствии с планами экспедиции выходить из Владивостока необходимо было очень рано — в начале мая.
Под левой банкой кокпита оборудовали дополнительный «энергоотсек», в котором поставили четыре кислотные аккумуляторные батареи 6СТ-180 для питания научной аппаратуры. В носовом отсеке на левой койке установили 14-канальный магнитограф Н-14, приемник, усилители и другую аппаратуру, сделали монтаж соответствующих электроцепей. В результате водоизмещение яхты увеличилось почти на 600 кг. Буквально в последний момент решили прихватить с собой «на всякий случай» пару весел, мачту от баркаса и еще одного «адмирала» — 50-килограммовый адмиралтейский якорь.
Наконец, 13 мая наш «Блюз» отходит от стенки Спортивной гавани, провожаемый катером с директором института членом-корреспондентом АН СССР В. И. Ильичевым и яхтой «Конрад-24» со старейшими яхтсменами клуба.
Информация об изображении
Схема проведения гидроакустических исследований с использованием яхты «Блюз»
На яхте нас восемь человек. Шестеро — это яхтсмены, имеющие многолетний стаж занятий парусным спортом: капитан В. Роговец, старпом А. Большаков, штурман Н. Приходько, механик А. Осокин, матрос В. Холодов, кок А. Грановский. Два человека составляют исследовательскую группу. Это наш идейный и научный руководитель Р. Меджитов и инженер И. Алексеев. Оба они на яхтах раньше не ходили, для них этот рейс — первое плавание под парусами.
Схема проведения гидроакустических исследований с использованием яхты «Блюз»
Утром проходим острова Попова и Рейнеке и выходим на простор залива Петра Великого. Ветра почти нет, за первые сутки болтанки на зыби от прошедшего накануне шторма продвигаемся вперед всего на 20 миль. На следующий день бог ветров услышал, по-видимому, наши молитвы и «выдал» даже сверх запрошенного. Сдав вахту в полночь почти при полном штиле, я проснулся часа через два от того, что яхту бросало вверх и вниз и я лежал почти на ее борту. Ветер пришел, и еще какой — до 25 м/с, причем прямо против нашего курса!
Весь следующий день — 15 мая, проходил в лавировке почти без продвижения вперед, так что за трое суток с момента выхода мы преодолели всего 70 миль.
Через встречные суда передаем радио на «Каллисто» с предложением встретиться в бухте Валентина и скорректировать план нашего дальнейшего плавания. На следующий день рандеву состоялось и созванный на борту «Каллисто» совет решил идти на Курилы через пролив Лаперуза, тем более что, по сообщениям встречных судов, льда в нем уже не было.
Утром нас подхватывает попутный зюйд-ост, и мы под спинакером идем 9-узловым ходом прямо к намеченной цели. У мыса Анастасии встречаем «Каллисто» и узнаем, что руководство экспедиции в целях повышения безопасности плавания приняло решение совершить переход через Охотское море в эскадренном плавании, чему мы, яхтсмены, не очень радуемся. Но делать нечего. Берем курс на пролив Фриза.
На море сплошной туман, видимость ограничена дистанцией не более кабельтова, ветра почти нет... Чтобы поддерживать скорость нашей эскадры на уровне 4—5 уз, приходится часто включать двигатель. Однообразие перехода изредка нарушают только нерпы да тюлени, ныряющие перед самым форштевнем «Блюза». Где-то совсем рядом гудит в тумане «Каллисто», прокладывая нам путь к океану.
В конце третьих суток перехода через Охотское море начинает отчетливо прослушиваться радиомаяк, установленный на южной оконечности острова Уруп, а утром 26 мая «Блюз» и «Каллисто» входят в пролив Фриза, где нас встречает крупная океанская волна и сильный встречный ветер. Опять лавировка! По радио с «Каллисто» запрашивают о причине изменения нашего курса. Приходится вкратце объяснить, что мы не можем идти прямо против ветра, а вынуждены ходить галсами.
Берегов совсем не видно, хотя с «Каллисто» нам сообщают, что, по данным радиолокатора, до ближайшего берега не более 5 миль. Все заволакивает плотный туман. Так идем за «Каллисто» еще несколько часов. На ночь встаем на бакштов у «Каллисто» возле острова Уруп и устраиваем ужин для всей команды сразу. Настроение приподнятое: как-никак мы в Тихом океане! Одна из целей похода достигнута.
Утром при помощи рабочей шлюпки «Каллисто» перегружаем на «Блюз» дополнительную аппаратуру, кабели и все необходимое для работы ученых. Кроме того, для усиления нашей малочисленной исследовательской группы на борт яхты на период эксперимента перебираются еще трое научных сотрудников — специалистов по акустике. Еще день уходит у нас на настройку аппаратуры, а «Каллисто» тем временем проводит гидрологическую съемку района исследований, ставит на хорошем якоре гидрометеобуй, развешивает гирлянды гидрофонов, опускает на дно сейсмоакустические станции.
Когда вся подготовительная работа окончена, «Блюз» швартуется к бую и принимает с него кабели от гидрофонов и донных станций. Несколько контрольных включений для проверки аппаратуры — и эксперимент начинается.
На двое суток на яхте устанавливаются тишина и покой. Команда приводит в порядок такелаж, чинит паруса, ловит треску и камбалу, отсыпается после трудного перехода. В «научном отсеке» мерно крутятся диски магнитографа, мерцает зелеными огоньками экран контрольного осциллографа.
Перешедшие с «Каллисто» научные сотрудники несколько поражены спартанскими условиями жизни на яхте и особенно низкой температурой в каюте. У нас, действительно, только чуть теплее, чем снаружи, — всего 8—9 °С. Поэтому внутри яхты даже при задраенном входном люке приходится постоянно носить по два свитера, а спать только в спальных мешках и шерстяных шапочках. Вдобавок в яхте высокая влажность, поэтому у Р. Меджитова вызывает большое беспокойство работоспособность аппаратуры. Но, видимо, она сделана на совесть, ни разу нас не подводит.
Следующий район исследований у острова Итуруп. «Каллисто» уходит бункероваться водой к одному из многочисленных водопадов, низвергающихся с большой высоты прямо в океан. Мы, поскольку имеем в запасе около суток лишнего времени, решаем зайти в бухту Медвежью, находящуюся на северной оконечности Итурупа, и посмотреть водопад Илья Муромец. По данным лоции и путеводителя по Курилам, это один из красивейших и самый высокий в СССР водопад — его высота около 140 м.
Через сутки покидаем гостеприимную бухту и идем на точку рандеву к заливу Касатка. Опять нас окружает сплошная пелена тумана, и только редкие радиодиалоги с рыболовецкими траулерами нарушают однообразие вахт. При каждом радиоконтакте с невидимыми нам судами просим их посмотреть на экран радиолокатора и поискать маленькую мерцающую точку — сигнал от нашего отражателя. Уточнив таким образом свои координаты, идем дальше. В точку рандеву приходим раньше «Каллисто», но флагман не заставляет себя долго ждать.
В этом районе исследований действуем по уже отработанной схеме и через пять дней заканчиваем работу.
На обратном пути нам предстоит обследовать район пролива Екатерины, а «Каллисто», пойдет на север, к Камчатке.
На несколько часов был осуществлен режим тишины и на «Каллисто»; последующая обработка записей показала, что по «качеству» тишина на большом судне из-за ударов воли о его борта и различных резонансов значительно уступает тишине на яхте.
В последний день совместного плавания экипаж «Блюза» приглашают на борт «Каллисто», где для нас приготовлен праздничный обед и самое главное — парная баня. Капитан «Каллисто» И. П. Федоров, очень много сделавший для успеха всей экспедиции, тепло приветствует нас на борту своего судна и приглашает в кают-компанию. День пролетает незаметно, поздно вечером возвращаемся «домой», а на рассвете следующего дня, прощально погудев друг другу сиренами, расходимся.
По мере продвижения к южным Курилам становится все теплее, на палубе уже можно появляться без меховой одежды. Отлично виден вулкан Тятя на острове Кунашир — самый приметный ориентир в этом районе.
К вечеру 13 июня подходим к мысу Ловцова, но сильная зыбь и ветер мешают высадить десант. Утром море намного спокойнее, и на берег отправляется первая партия из трех человек. Там нас уже ждет почти все население двух домиков, прилепившихся у основания маяка. Для живущих здесь людей наш приход — событие, ведь «Блюз» — первая яхта, отдавшая якорь в этих местах. Тут же организуется экскурсия на яхту. Меджитов и Алексеев уточняют интересующие их сведения о гидрологии пролива Екатерины и сразу же решают вопросы об организации будущей научной экспедиции в этот красивый и интересный район.
Днем 16 июня снимаемся с якоря и отправляемся в обратный путь. Плавание через Охотское море проходит без особых приключений при хорошей погоде, только на подходе к мысу Анива на Сахалине попадаем в плотную полосу тумана.
Утро 28 июня застает нас уже в проливе Старка, всего в 10 милях от Владивостока. Поскольку мы передали по радио, что придем в этот день вечером, у нас остается еще достаточно времени для наведения на яхте полного порядка и подготовки к встрече. Последние мили — и в 20.00 входим, сигналя ракетами, в Спортивную гавань! Несмотря на довольно сырую погоду, на пирсе много встречающих. Этим все мы, честно говоря, приятно удивлены и обрадованы.
Коротко об итогах.
За 45 суток похода нами пройдено 2000 миль, причем на ходу были только половину этого времени. Выполнили поставленную перед экипажем задачу п помогли ученым-океанологам. Привезли свыше 100 км магнитофонных записей шумов океана, в том числе записи шумов рыбных скоплений и сейсмических шумов, связанных с процессами вулканической деятельности. Предварительная обработка этих данных выявила их высокое качество и несомненную научную пользу.
В этом рейсе капитан и старпом «Блюза» выполнили нормативы I спортивного разряда по дальним спортивным плаваниям, а все остальные члены экипажа — нормы II разряда.