Дальнее полярное плавание на яхте «Мествин» 1971 года

Серебряный секстан — первый приз за лучший рейс в 1971 г. был присужден в Польше яхтсменам, совершившим дальнее полярное плавание на яхте «Мествин». Что же это было за плавание?

Шестеро яхтсменов из Гданьского яхт-клуба поставили перед собой задачу — пройти под парусами на север так далеко, как позволят льды и время, а в их распоряжении имелось ровно два месяца. Четверо из них бывали участниками полярных плаваний, в частности — рейса в Гренландию на «Фрейе» (см. сборник №29). А капитан Дариуш Богуцкий, плавающий с 1946 г., бывал в северных водах много раз. Его всегда привлекал север. Почему?

«Ну, во-первых, — отвечает он на этот вопрос, — когда выходишь из Балтики, сразу же распахивается ширь именно северных морей, загадочных, малообитаемых, суровых. Даже молодым я никогда не собирался ни в Океанию, ни в Африку. Плавания в тропиках всегда связаны с желанием побывать на суше. Настоящие волнения, экзотика, новые переживания начинаются там на суше. На севере же встреча с морем сама но себе — сильнейшее переживание. Я очарован всегда неожиданным, величественным северным морем»...

Для плавания была выбрана яхта, однотипная «Фрейе», но лучше приспособленная к трудным полярным условиям. При парусности около 80 м² водоизмещение «Мествина» 11 т; длина 13,5 м, ширина 3,6 м.

Рейс начался 12 июня. Стоило пересечь полярный круг, солнце надолго скрылось за низкими тучами. Постоянными спутниками стали туманы и дожди. Только попутный ветер, мчавший яхту под бело-голубым спинакером к Шпицбергену, радовал яхтсменов. Черные скалы появились внезапно, вынырнув из густой белесой мглы. 5 июля яхта ошвартовалась у небольшого деревянного пирса в Нью-Олесунне, лежащем в глубине фьорда. Это — самое северное селение острова; здесь расположены телеметрический пункт и станция Норвежского полярного института. Полученная «из первых рук» информация о ледовой обстановке позволяла надеяться, что путь вокруг Шпицбергена свободен. Решено было идти дальше на север.

Туман почти рассеялся, но ветер начал крепчать, сильно похолодало. Вскоре показались отдельные ледяные горы, а затем и ледовые поля. Лавировать, обходя льды, стало все труднее. Небольшие льдины, ударяясь о борт, звучно хрустели.


На последних милях 79° северной широты «Мествин» повернул на восток. Теперь до самого полюса не было ни суши, ни людей — только огромная замерзшая пустыня Ледовитого океана.

Пытаясь пробиться дальше, лавировали в поисках прохода, но теперь ледовое поле всюду казалось сплошным. Лед уже окружал яхту с трех сторон. Стало ясно, что «Мествин» достиг границы вечных льдов и дальше пройти невозможно. В судовом журнале появились координаты: 80°5' сев. ш. и 11°1' вост. д. Так «высоко» еще не поднималась ни одна яхта за всю историю парусного спорта.

Легли на обратный курс — на Ян-Майен. И вот здесь-то коварные льды устроили ловушку. Ветер неожиданно стих. В полной тишине с поразительной скоростью надвигались льдины, непрерывно меняя форму, с каждой минутой все больше загромождая зеркально-гладкое пространство чистой воды. Льды смыкались со всех сторон. Под мотором «Мествин» кружил между полями, однако не удавалось обнаружить ни малейшего просвета. Вскоре шума двигателя почти не стало слышно: его уже заглушал скрежет ледяных глыб, казавшихся живыми существами на фоне абсолютно спокойной воды. Это были драматические минуты.

После изнурительного двухчасового лавирования на месте яхтсмены заметили узкий просвет. Со смешанным чувством надежды и страха — проход мог исчезнуть или оказаться тупиком — вошли в него. Проход заметно сужался. «Мествин» мчался на полной скорости, а на проход медленно, но неумолимо наступали льды. Временами ширина канала была меньше 10—12 м. Но вот уже в бинокль стала видна граница льдов, а за нею — покрытое рябью открытое море. Вырвались!

На родину возвращались мимо Оркнейских островов. Среднесуточная скорость в течение этого 5000-мильного плавания составила 104 мили.