В литературных источниках часто встречаются упоминания о изображаемых на бортах судна «всевидящих глазах предков» (популярный мотив у греческих, римских, египетских, карфагенских, финикийских, арабских, португальских, а также восточных мореплавателей), о «глазах Гора и Осириса», о глазах, чей смелый взгляд способен противостоять злому волшебству, отпугивать недоброжелателей и с успехом действовать даже на самих морских богов. Ничто так эффективно не «покоряло враждебные силы», как некоторая доза собственной магии!
Информация об изображении
Принц Генрих Мореплаватель, основавший в Сагреше первую в мире морскую школу
«Глаза» живут на море и по сей день. Рыбаки Соломоновых островов прикрепляют к своим каноэ изображения «духа-покровителя» с огромными перламутровыми глазами. Белые, розовые и голубые португальские лодки для ловли сардин и ныне надежно защищают от «дурного глаза», рисуя на бортах глаза добрых духов. На мальтийских рыболовецких судах рисуют глаза с бровями, и хотя обычай этот в последние годы умирает, все же старые рыбаки чувствуют себя спокойнее и увереннее, когда «глаза на месте». Даже такие детища нашей технологической эпохи как современные грузовые суда оказываются иногда украшенными по старинным обычаям. Так, теплоход «Морменскен» вышел в море в свой первый рейс (из Окленда в 1940 г.) с «глазами» у форштевня — на счастье.
Принц Генрих Мореплаватель, основавший в Сагреше первую в мире морскую школу
Примерно такое же происхождение и назначение имеют и носовые украшения й виде различных голов и фигур людей и животных, в том числе фантастических. С ними связано сразу несколько суеверий: отождествление судна с изображенным сильным, смелым и зорким существом, необходимость в умиротворении богов и главное — в устрашении неприятеля; а кроме того, если уж судно должно «смотреть» вперед, когда оно идет через океан, то должно быть ясно, «чьи» у него глаза!
Носовые украшения в различных вариантах существовали с древних времен. Египтяне чаще всего защищали свои суда при помощи изображений священных птиц; финикийцы предпочитали быстроногих лошадей, греки — разъяренных кабанов, символизирующих агрессивность. В северных морях можно было встретить драккары с причудливо изогнутыми штевнями, украшенными змеиными и драконьими головами.
Эти мотивы оказались очень живучими. Владелец римской галеры, живший в III веке, потребовал украсить ее коричнево-белый ахтерштевень, нарисовав алые глаза и установив фигуру морского чудовища небесно-голубого цвета. Много-много лет спустя клипер «Си Серпент», построенный в Портсмуте в 1850 г., был украшен выполненным «в натуральную величину» «Великим американским морским змеем», чье появление тридцатью годами раньше взволновало жителей побережья Новой Англин.
Первые украшения размещались на специальном выступе на носу судна. Изменения, происшедшие в корабельной архитектуре в XVII веке, позволили носовым фигурам переселиться под бушприт — туда, где мы привыкли их видеть.
Вначале на военных кораблях в качестве носовых украшений преобладали головы животных: самым популярным во многих странах мотивом была голова льва, хотя встречались и драконы, и единороги, и другие чудовища. В дальнейшем стали появляться не только аллегорические изображения, но и скульптурные портреты определенных исторических персонажей.
На знаменитом корабле «Соврии ов зе сиз» («Повелитель морей») красовалось, например, доподлинное изображение «короля Эдгара, попирающего семерых других королей». Этот величественный корабль, построенный в 1637 г. для короля Чарльза I, был просто перегружен богатейшей резьбой по дереву; художники и мастера достигли вершин по части аллегорической экстравагантности. Во всяком случае ясно, почему голландцы прозвали этот корабль «Золотым дьяволом»!
Может быть не такими импозантными, но зачастую — не менее живыми н искусно сделанными были всевозможные русалки, дельфины, цветочные гирлянды, боевые доспехи, а также различные классические мотивы, украшавшие кормовые оконечности и транцевые доски, водорезы и крамболы больших и малых судов от XIV до XIX века.
Во второй половине XVIII века в моду вошли носовые украшении, символизирующие название и «характер» судна. Дли большого испанского парусника «Сантиссима Тринидад» («Свитейшан Троица»), например, исполнили скульптурную группу, изображавшую свитую троицу.
Носовые украшении нередко являлись на стоящими произведениями искусства, создавались наиболее одаренные вещи? Да я лучше сменил бы жену!»
Среди моряков ходит рассказы о том, что жители островов Тихого океана поклонились выброшенным на берег носовым фигурам (независимо от изображенного сюжета); ценились даже обломки этих могущественных идолов.
В 1814 г. на причале Нортшильда установили напутствующую уходящих в море носовую скульптуру, снятую с какого-то старого судна. Моряки сразу же наделили ее волшебной силой и, решив, что одного поклонении мало, начали отрезать от нее по кусочку — на счастье! — перед тем как их судно покинет порт. Удивительно не то, что эту деревянную статую с тех пор заменяли уже пить раз, а то, что в последний раз это пришлось делать совсем недавно — в 1958 г.
С украшениями судна связаны многие предрассудки и самые различные непонятные, таинственные истории. Вот одна из них. В 1851 г. в Нью-Йорке дли судна «Н. Б. Палмер» была вырезана прелестная деревянная фигура — матрос в плетеной шляпе и брюках-клеш держит на коленях нактоуз. Команде матрос очень понравился, однако после первого же рейса его пришлось... снять: рулевые, все как один, жаловались, что ночью стоять вахту нельзя, поскольку глаза матроса в темноте оживают и отвлекают их от компаса.
Было непреложным законом, что носовая фигура — персонифицированная душа корабля — должна всячески охраняться от оскорблений и тем более поломок. После того, как в 1920 г. на реке Св. Лаврентии, по неосторожности, буксирным тросом обломили руку статуи, украшавшей форштевень клипера «Грэн Дачис», бывалые моряки единодушно стали приписывать все последующие неудачи этого старого, ветхого судна тому, что «оно потеряло руку».
Единственным радикальным средством спасения в таких случаях было срочное восстановление скульптуры. Когда шляпу деревянного герцога Брансунка на носу корабли Ее Величества «Брансуик» сбило ядром во время бои, капитан Харвей, отдавай себе отчет в том, что это обстоятельство может очень огорчить экипаж, мгновенно принял единственно правильное решение: снял свою треуголку и приказал прибить ее гвоздями к «лысой» герцогской голове.
Да, герои-морики, прославленные воины и государственные деятели были как нельзя кстати в качестве носовых фигур боевых кораблей.
Деревянный король Георг III в образе римского императора с красной тогой на плече, поддерживаемый Славой и Фортуной, вел корабль «Ройал Соврин» в Трафальгарскую битву. В 1834 г. на американском корабле «Конститьюшн» («Конституции») в третий раз заменили носовое украшение. Новую скульптуру все сразу же признали лучшей на всем флоте США: она изображала президента Джексона в мантии, шляпе, с тростью и свитком — конституцией — в руках.
Владельцы торговых судов предпочитали украшать их иначе: тут требовалось что-нибудь почтенное, респектабельное, символизирующее доход и изобилие. Китобои требовали что-либо домашнее. Так, скульптура на китобойном судне «Элайс Ноулз» изображала довольно плотную женщину в скромной крестьянской одежде и высоких ботинках на пуговицах, настолько домашнюю, напоминающую о яблочном пироге и теплой кухне, что, по словам членов экипажа, она связывала их с домом больше, чем любой семейный портрет. Отношение к такой носовой фигуре бывало иногда неожиданно эмоциональным: капитан «Прайнсиз» рассказывал, что не раз замечал ночью матросов, тайком прокрадывавшихся на бак и поверявших свои печали добрым деревянным ушам.
С появлением клиперов начался последний, но наиболее романтический период истории носовых украшений. Мужские фигуры были почти полностью вытеснены женскими, часто обнаженными. Последнее обстоятельство — не случайность и отнюдь не свидетельство падения нравов: просто было старинное морское поверье, что шторм утихнет, если женщина предстанет перед ним обнаженной. Украшения клиперов стали символом ароматных грузов и далеких стран. Всевозможные туземные принцессы, индейские девушки и вожди, персонажи сказок и других литературных произведений, эффектно устремленные вперед, придавали особое очарование силуэтам белокрылых красавцев. Дочери капитанов и судовладельцев особенно часто удостаивались чести служить моделями для носовых фигур.
Самый знаменитый из клиперов — «Катти Сарк» украшен деревянной фигурой Нэнни, прелестницы-ведьмы, которая держит в руке клок из хвоста лошади, на которой умчался герой повести в стихах Роберта Бериса «Тэм О’Шентер» («Катти Сарк» — в переводе означает «короткая рубашка»).
Капитан барка «Клан Маклеод» нежно любил и всячески сохранял носовую фигуру своего судна, изображавшую величественного вождя клана в шотландской шапочке и пледе. Только по воскресеньям, утром, когда судно находилось в порту, юнга с благоговением снимал со скульптуры парусиновый чехол, надевавшийся на время рейсов, чтобы «Маклеод не замерз»; при этом капитан, снимая шляпу, почтительно здоровался: «Доброе утро, Маклеод!» Однажды какой-то шутник привязал к сумке Маклеода бутылку из-под виски и снабдил его бородой из пакли и — хуже того — глиняной трубкой. Гнев капитана был так ужасен, а его неистовый словесный фейерверк, продолжавшийся целую неделю, настолько силен, цветист и ярок, что долгие годы об этом событии рассказывали как о чем-то существенно важном.
С приходом пара и «железа» популярность носовых фигур-украшений стала уменьшаться. Хотя недавно судовая компания «Фред Олсен Лайн» и начала снабжать ими свои суда, но это — слабый отблеск былого величия. Изменились и внешний облик, и размеры судов. Компоновка скульптуры на носу большого современного судна стала делом сложным и неблагодарным. Изменились и люди — магические заклинания моря и ветра стали значить все меньше и меньше.
Однако отказ от развитых носовых украшений происходил постепенно и довольно долго. «Уэрриор» — первый английский броненосец — еще был снабжен носовой фигурой. Паровой шлюп «Кэдмас», спущенный на воду в 1903 г., официально считается последним судном королевского флота с таким украшением. Одной из последних носовых скульптур в торговом флоте Северной Атлантики был огромный коронованный орел на германском лайнере «Император».
В современных флотах магия носовых фигур возродилась в виде эмблем — символов кораблей, которые чаще всего связаны с их названиями. Так, на знаке атомной подводной лодки «Си дрэгон» («Морской дракон») изображен изгибающийся кольцами огнедышащий дракон, держащий в когтях атом со старинным восточным девизом: «Властвую, из глубин!»