Плавание на мотолодке «Морсан» по Прибалтийскому кольцу

Ми — двоюродные братья Владимир и Эрик, оба — рабочие, оба — читатели «КиЯ» и строители мотолодок, оба — страшно любим путешествовать.

Специально для плавания, которое мы готовили около пяти лет и о котором хотим теперь рассказать, построили из 4-миллиметровой фанеры (с оклейкой стеклотканью) моторную лодку. Это — морские сани с центральной лыжей в ДП, чтобы исключить аэрацию винта, и двумя поперечными реданами. Точнее сказать, вышел гибрид морских саней и тримарана, тем не менее судно как-то само собой получило имя собственное «Морсан» — от слов, «морские сани». Его длина — 4,0 м, ширина — 1,6 м, высота борта — 0,6 м, вес корпуса — 120 кг.

Забегая далеко вперед, скажу, например, что мореходными качествами «Морсана» мы довольны. Перевернуть его практически невозможно. Неплохо показал себя и наш «Привет-22» — мотор очень выносливый и надежный (ему бы чуть побольше мощности!).

---

Теперь о походе. Стартовать от поселка Спартак (под Елгавой) мы смогли только 25 июля, хотя первоначально планировали выход на первые числа месяца. Когда все снаряжение и запасы кое-как запихали в носовой и кормовой багажники, стали сомневаться — вытянет ли «Привет» наше тяжеловесное хозяйство на глиссирование! Рывок, мерное урчание двигателя, плавный набор скорости — и мы вздыхаем облегченно. Средняя скорость 30—35 км/ч, совсем неплохо!

На реке — мы мчимся вниз по Лиелупе — небольшая зыбь, но для нагруженного «Морса на» она неощутима. Проходим Елгаву. Проплывают сельхозакадемия, старый причал, яхт-клуб. Ощущаем заинтересованные взгляды горожан с берегов. Возле устья сворачиваем в канал Бульупе и устраиваемся здесь на первый ночлег.


До Рижского залива — рукой подать. Забравшись на одинокую высокую дюну («Белая гора»), можем различить барашки. Даже становится жалко наше маленькое белокрылое суденышко, которому завтра предстоит штурмовать соленые волны.
26 июля. Тянет сыростью, прохладно. Наскоро перекусив, надеваем спасжилеты, решительно разворачиваем «Морсан» носом в сторону залива и запускаем мотор. Здесь-то более или менее спокойно, но впереди видны грозно перекатывающиеся серые валы. Едва успеваем сообща оценить высоту волн — мы решили, что она около метра, как сходу врезаемся в первую из них и оказываемся в беспорядочной, суматошной толчее морской воды. Лодку, словно щепку, подбрасывает высоко вверх, а потом с той же силой швыряет в позеленевшую от злости пропасть. Неужели это всего лишь метр?

Ну вот оно — море! Почему же мы не кричим от радости? Почему вместо бурного ликования у обоих застрял ком в горле? Трудно разобраться в своих чувствах. Можно сказать, получили то, что хотели, и даже больше. Так или иначе, обратного хода нет...

Я сидел у мотора — на транце, и мне доставалось куда меньше, чем Эрику, который правил лодкой. Временами казалось, что нас вот-вот перевернет, но постепенно мы уверовали в остойчивость «Морсана». Зрелище бушующего столпотворения понемногу захватило каким-то непонятно радостным, полудиким азартом.

Возле Энгуре волнение постепенно улеглось, а в районе Мерсрагса мы уже смогли сделать кратковременную остановку прямо в море. Мели здесь тянутся далеко от берега. К тому же. здесь настоящее царство гранитных валунов, которые раскиданы беспорядочно вдоль побережья. Колонии чаек считают их своей собственностью. о чем свидетельствуют «белые шапки» на черных камнях. Из этого живописного и спокойного места просто не хотелось уходить, но надо было торопиться.

Длина волн заметно увеличилась, лодка теперь плавно скатывается с их склонов. Все чаще появляются рыбацкие сети, которые мы аккуратно проходим, подняв мотор.

Вот и гавань Роя. Оформляем документы, берем горючее, воду и — снова вперед, к выходу в открытое море — мысу Колкасрагс на южном берегу Ирбенского пролива. Через пару часов стал виден огромный маяк, стоящий далеко в море.


Обогнув мыс, решили, что пора искать место для стоянки. Дневной переход составил около 140 км. Нам, охваченным азартом странствующих рыцарей, казалось, что этого мало. Увы, очень скоро мы поняли, что это — абсолютный рекорд.

Итак, «Морсан» вышел в Балтийское море. По мере того как всходило солнце, усиливался ветер, увеличивалось волнение. Очень скоро яростные удары волн стали такими жесткими, что пришлось сбавлять газ. В заливе такой мощной волны видеть не приходилось. После очередного броска с гребня один из цилиндров перестал работать, скорость упала. Повернули к берегу. Волны довольно сильно подталкивали «Морсан» к дюнам, стремясь во что бы то ни стало развернуть его боком и расправиться с ним, стоило немалого труда удерживать лодку на заданном курсе.

Внезапно налетевший сзади «девятый» вал так тряхнул нас, что Эрик упал, выпустив весло из рук. Он поднялся, что-то крича, но в таком шуме что-либо разобрать я не смог. Последовал новый, еще более мощный бросок. Взлетев на самую высокую точку гребня, мы покатились вниз с такой скоростью, что, по-моему, начали глиссировать. Следующий удар был совсем другим — сели на мель. Одновременно оба прыгнули за борт и, барахтаясь по грудь в воде, вытащили «Морсан» на берег.

Осматриваем корпус. Центральная лыжа в местах притыкания к днищу дала трещину (вероятно, задели валун), но ничего страшного — попробуем дотянуть до Вентспилса, там отремонтируем. Просушив одежду и поужинав, гуляем — осматриваем берег, представляющий собой гигантский музей отбросов человеческой деятельности. Чего только здесь не встретишь! Валяются присыпанные песком бревна и ящики, обрывки стальных канатов, пластиковые шары, бутылки, шляпы, обувь различного размера и фасона. Из газет я, конечно, знал о загрязнении Балтийского моря, но то, что увидел здесь, по-моему, неизвестно тем, кто относится к этой проблеме неравнодушно...


28 июля. Быстро дошли до Вентспилса, пополнили запасы и, несмотря на хмурое серое небо, не зная прогноза (радио не работало), отчалили. С проходящей мимо яхты что-то кричали, но мы подходить не стали, дали полный газ. Лишь спустя некоторое время стало ясно, что добрые люди пытались нас предупредить о надвигающемся шторме.

Миновав гигантские волноломы, сразу почувствовали чересчур свежую погоду. Скорость развить так и не удалось: «Морсан» врезался в гребень и не мог вскарабкаться на волну. Так мы и шли в промежутках между волнами, лишь изредка дергаясь вперед до очередного крутого барьера. Высота волны постепенно достигла 2—2,5 м. Тут уже не могло быть и речи о глиссировании. Лодка то и дело срывалась с гребня и летела в «пропасть», поднимая тучи брызг.

Когда основной бензобак опустел, а остаться без хода в такой ситуации совсем не хотелось, было решено выбрасываться на берег. Благодаря кое-какому накопленному опыту высадка прошла благополучно. И своевременно, ибо сразу после этого начался настоящий ураган. Крупные капли дождя хлестали по лицу, костер не удалось развести и мы, наскоро соорудив на обрыве палатку, улеглись спать. Как потом выяснилось, скорость ветра достигала 30—35 м/с. Пока мы ежились в палатке, пытаясь согреться, всего в паре сотен километров от нас, в районе Пярну, ураган одну за другой переворачивал яхты...

Нашему «Морсану» тоже порядком досталось. Ночью лодку развернуло боком к волне, стало заливать водой, вбивать в песок. Лобовое стекло оказалось переломано.

Наутро пришла помощь — приехали пограничники, но все равно вырвать «Морсан» из песка силой не удалось. Оторвав обе ручки для переноски лодки, мы эту затею оставили. Вдобавок выяснилось, что действуя рычагом, мы незаметно проломили обшивку; теперь через пробоину начала постепенно выпиваться вода.


Вечером следующего дня, когда прибой немного стих, мы принялись вычерпывать из лодки воду, перемешанную с песком. Постепенно наши неимоверные усилия стали давать положительный результат. Больше того, из-под наносов песка стали появляться казавшиеся навек потерянными вещи. Очистив корпус, мы перевернули его, просушили, тщательно заклеили трещины и пробоину. Выйти в море, однако, не удалось: погода лучше не стала.

Пять тревожных дней проводим мы на берегу вблизи тихого поселка Юркалне. Вся наша жизнь береговых бродяг проходит под монотонный грохот прибоя, в котором по ночам чудятся пролетающие над самой палаткой реактивные истребители. Появляется ощущение, что мы живем здесь месяц. Все домашние заботы оказываются далеко, с каждым днем их все больше заслоняет море. Доброе и жестокое, наивное и коварное, никогда не показывающее своего истинного лица — оно всегда в движении. И движение это само по себе создает прекрасную картину, которая завораживает. На закате мы с Эриком, свесив ноги с обрыва, подолгу любуемся бесподобным пейзажем.

Вечером 31 июля попытались было двинуться в путь. Пока я боролся с мощью прибоя, разворачивая лодку, Эрик пытался завести мотор, но тот неожиданно отказал (это был единственный случай!), и нас аккуратно вынесло обратно на берег. «Привет» винить было нельзя: в карбюратор каким-то образом просочилась вода.

Эта неудача нас подкосила. Чтобы наверстать упущенное время, заказываем машину и перебрасываем «Морсан» в Лиепаю. Здесь неожиданно застреваем в ожидании проверки документов и получения разрешения на дальнейшее следование морским путем (срок действия нашего пропуска кончился).


На море штиль, надо бы плыть и плыть, но в тот день мы так и не успеваем оформить бумаги. А на завтра, как назло, снова начинает штормить. И прогноз на ближайшее будущее не оставляет места надеждам. Похоже, что добраться открытым морем до Клайпеды, чтобы, как запланировано, войти в устье Немана из Куршского залива, не удастся. Решаем несколько видоизменить маршрут — пройти до Немана по довольно разветвленной здесь речной сети. Уточняем обстановку у местных водномоторников и поворачиваем в Лиепайское озеро, затем входим в речку Барту.

От постоянных дождей уровень воды высокий, за каждым поворотом виднеются выброшенные на берег понтонные мосты, полузатопленные причалы. Местами идти невозможно — сплошные завалы. Мотор натужно ревет, пропихивая лодку через облепленные тиной коряги. Поразительно, что он безотказно работает в этом кошмарном нагромождении препятствий.

На одном из поворотов, когда я, сидя на носу на корточках, раздвигал веслом заросли, мы наткнулись на топляк. Пришлось делать сальто. Долго напарник мой корчился от смеха.

Поднявшись до литовского городка Скуодас, мы перебросились на приток Немана реку Минию, довольно красивую, своеобразную и отнюдь не обделенную всевозможными препятствиями. Когда мы стаскивали лодку с очередной мели, у обоих возникло подозрение, что по-литовски «миния» значит «мелкая». Вообще, если вы думаете, что плавание по рекам оказалось намного проще морского, то ошибаетесь...

Вот и Неман. С утра 6 августа проходим Советск, заправляемся и мчимся дальше, но постепенно перегрузки от ударов на короткой и крутой неманской волне дают о себе знать — приходится останавливаться и делать капитальный ремонт лыжи. Работаем быстро, но все равно теряем на этом целый световой день.

Назавтра сворачиваем на приток — речку Нявежис. Неширокая и извилистая, вначале она «радует» нас привычными мелями, но чем ближе мы подходим к г. Кедайняй, тем идти становится легче. Здесь приходится преодолевать плотину. С оглушающим шумом падает вода. Захватывающее зрелище! С титаническим трудом, разгрузив лодку, затаскиваем ее по бетонным плитам на 6-метровую высоту.

Дальше река превратилась в обширную сеть каналов и проток, так что находить верное направление, не попетляв, стало невозможно. У поселка Крекянава ожидало нас новое развлечение: надо было тащить «Морсан» под мостом по каменьям. Течение было настолько сильное, что буквально сшибало с ног, я едва мог удерживать лодку. Прохожие сверху удивленно разглядывали нас, естественно — давали советы.

Страдания под этим мостом подсказали мысль: прекратить плавание по негостеприимному Нявежису и нащупать сухопутный вариант пересечения водораздела. Познакомились с добрыми людьми, которые помогли нам всем необходимым и посоветовали, где взять машину.

Перевозка лодки и экипажа на приток родной Лиелупе — реку Левуо заняла не более часа. Почувствовав близость дома, мы опрометчиво дали «Привету» полный газ и тут же выяснили, что идти на моторе вообще невозможно — водоросли наматываются на винт. В итоге пришлось просто сплавляться по течению.

Под железнодорожным мостом обнаруживаем довольно приличных размеров очередную водосливную плотину. Разгрузив (для верности) и страхуя тросом, пускаем «Морсан» по течению. Неуклюже перевалив через бетонный слом, лодка наша, вместо того, чтобы отлететь от него, наоборот, «присасывается» к нему. Зрелище ужасное. То и дело лодка тычется в отвесную каменную стену, отпрыгивает, снова разгоняется и снова бьется о бетон. И при каждом таком ударе в нее, естественно, вливается сверху хорошая порция воды.

Секунду помедлив, я прыгаю в лодку, пытаюсь оттолкнуть ее от плотины, но безрезультатно. Весло вырывается из рук, я едва успеваю его перехватить и вытащить из воды. Эрик тем временем старается при помощи все того же троса вытащить меня из мертвой зоны, но трос лопается, и он прямо в одежде меряет глубину. Вдвоем мы кое-как отталкиваемся от ненавистной плотины, с трудом затаскиваем свое полузатопленное судно на берег и долго не можем отдышаться.

На этом, однако, мучения не кончились. Река стала и прямее, и чище, зато начали попадаться лесные завалы и многочисленные бревна, перекинутые с берега на берег. Постепенно в душу закралось сомнение: туда ли мы идем! Удивляло прежде всего странное положение солнца — оно явно светило «не оттуда» — и большое количество мостов, ни одного из которых на карте на реке Левуо не было. Вообще на этой карте много чего не было показано из того, что мы видели своими глазами. Под очередным неизвестным мостом мы капитально причалили и «пошли на разведку», чтобы, наконец, уточнить координаты. Взглянув на указатель с названием реки, я... потерял дар речи: оказывается, мы плыли не вниз по Левуо, а вниз по Нявежису! И если бы сейчас не остановились, то, надо полагать, через некоторое время попали бы на то самое место, где сегодня утром грузили «Морсан» на машину. С трудом мы переваривали эту информацию. Я уж не говорю, что это был удар. Ведь по расчету завтра мы должны были швартоваться дома. Судьбе, по-видимому, угодно было напоследок поиздеваться над нами. Потрясла непонятность происшедшего. Каким фантастическим образом мы своим ходом — водой — смогли попасть туда, откуда выбирались, в полном соответствии с географической картой, сушей на грузовике!

Откуда мы могли знать о существовании нигде не показанного канала Сабрина, соединяющего две реки. Уже потом у старожилов мы выяснили, что он был прорыт еще до первой мировой войны вручную для отвода излишней воды во время паводков из Левуо в Нявежис. Канал со временем превратился в довольно широкую протоку, а настоящее русло Левуо сильно заросло, неудивительно, что когда оно незаметно «вильнуло» вправо, мы пошли по Сабрине...

После таких сюрпризов мы, вконец измотанные, жили одной лишь мыслью, чтобы как можно скорее все это кончилось. И сделав еще одну «повторную» переброску автомашиной на Левуо, еще через сутки, на 17-й день похода, оказались у родного причала, пройдя в общей сложности 1100 км и израсходовав около 270 л бензина. Время прохождения маршрута было выбрано не очень-то удачно: стоило учесть, что море спокойнее в начале лета (мае, июне). В целом же мы считаем, что поход на лодке, сделанной своими руками, удался.

Все увиденное и услышанное запало в душу, мы получили хороший жизненный урок.