Одни путешественники по горячим следам присылают сообщения настолько краткие, что надо специально выяснять, на чем, где и ради чего совершалось плавание. Другие наоборот, спустя два-три года садятся за «воспоминания» и по литературе составляют подробное описание имевшихся на маршруте достопримечательностей. Третьи предлагают для публикации объемистые путевые дневники с добросовестной поминутной фиксацией мельчайших событий. И тем не менее в большинстве скопившихся в редакции материалов какая-то «изюминка» есть. Все это вместе взятое и составляет тот драгоценный опыт, которым просто необходимо делиться.
Разумеется, редакция будет продолжать публикацию и самостоятельных статей.
По Азову на матраце
При плаваниях любой категории трудности важно свести до минимума элемент риска.
Поучительны странички из путевого дневника учителя труда из Макеевки А. Матосьяна, уже имевшего опыт путешествий по Азовскому морю Во второй раз он стал пересекать Азов в одиночку на самодельной парусной лодке.
Вот его рассказ:
Отлично шел я весь день со штормовым попутным ветром Длина моей лодки 2,3 м, ширина 1,3 м, 4 метровая мачта несла двойной стаксель площадью чуть больше 4 м2 На попутных курсах шкотовые углы разводились с помощью гиков на бабочку, что вдвое увеличивало парусность. Шверты я не опускал; так лодка легче выдерживала шквалы. Вахта была очень напряженной, приходилось отрабатывать каждую волну.
Вид земли возбудил желание поскорее до нее добраться. С наступлением темноты я был милях в трех от горы, возвышавшейся слева по курсу. Прямо и справа берега видно не было. Поужинал при свете луны и в 23 часа улегся спать. Учитывая высоту волны, дорастил якорный канат до 50 м и ночевка прошла спокойно, болтанка не мучила
Утром проснулся от того, что какая-то лихая волна с шумом прокатилась по палубе. Вторая волна, перехлестнувшая лодку, заставила оставить мысль о сне, надеть непромоканец и выглянуть наружу. Потрогал якорный канат' он туго уходил в воду — якорь держал крепко. Тут бы мне заменить становой якорь плавучим и спокойно дрейфовать на берег. Однако проснувшееся чувство голода и близость берега подтолкнули на неправильный шаг: «Проскочу!».
С трудом подтянул лодку, поднял якорь и уложил на палубу. Затем опустил перо руля и выбрал грота-фал Оттяжка галсового угла и грота-фал закладывались на один «елочный» стопор Тросик оттяжки был втрое тоньше фала. Заложив фал на стопор, я повернулся, чтобы разобрать шкоты, и тут почувствовал хлопок.
Все произошло мгновенно: я увидел парус, взвившийся на топ. Лодка легла мачтой на воду Тут же парус набрал воды и пошел на дно, перевернув лодку вверх килем.
Не стану описывать свои чувства, но паники не было! Психологически я к опрокидыванию был готов, поэтому сразу же вытолкнул мачту из степса, повернул шверц и поставил лодку на ровный киль. Она была полна воды. При подготовке к плаванию я не позаботился о запасе плавучести и теперь горько сожалел об этом. Попробовал завести под брезент палубы матрац и надуть его, но лодка всплыла так незначительно, что это ничего не могло изменить. Нашел нож, обрезал концы, надел спасжилет.
Вижу, что лодка стоит ровно и тонуть не собирается, можно подумать о дальнейших действиях, правда, озноб мешает сосредоточиться.
Все прочитанное о гибели яхт подсказывает, что покидать лодку нельзя. Но и помощи ждать, вроде, неоткуда. - Несмотря на шторм, небо чисто, светит солнце. Берег виден отчетливо и мне кажется, что часа за два-три я смог бы на матраце до него добраться. Окончательно про-дрогнув, решаю плыть к берегу именно так — на надувном матраце. Паспорт и деньги уже лежат в нагрудном кармане непромоканца, остается достать брюки, рубашку, обувь. Жалко оставлять лодку, но нет никакой надежды продолжить плавание: якорь и гики на дне, паруса там же, мачта плавает где-то рядом. Прощаюсь с лодкой, забираюсь на матрац — беру курс на берег.
Дальше было вот что. Часа через три я понял, что на берегу так скоро не буду: меня несет мимо, гора остается слева, а прямо по курсу берега не видать. (Потом я узнал, что видел мыс Казантип, а волны несли меня на Арабатскую стрелку.) Изменить что-либо я был не в силах. Еще через час заметил небольшой двухмоторный самолет. Он пролетал метрах в 200—300 надо мной. Я надеялся, что пилоты увидят, сообщат на берег и помощь придет. Ведь я был в оранжевом непромоканце, на оранжевом матраце. Но пилоты, видимо, были заняты своими делами.
Понимая, что «спасение утопающих — дело рук утопающих», я пытался изменить направление движения, пробуя грести под углом к волнам. Но берег не становился ближе. Волны постоянно переворачивали матрац, окатывали холодным душем, все тело бил озноб, судороги сводили ноги. Однажды ветер и волны вырвали матрац из Рук, но мне повезло: попав в ложбину между волнами, он на мгновение остановился, я смог догнать его.
Еще часа через три понял, что буду на берегу не раньше вечера А вечером стало ясно, что и ночевать придется в море.
Когда окончательно стемнело, развернул матрац в сторону берега. Выбрал на небе подходящее созвездие и, ориентируясь на него, стал, лежа на спине, грести обеими руками...
Три часа ночи. Испытывал страшный холод, особенно мучили судороги в паху. Но духом не падал. Пел песни, орал: «Спасите! Помогите!» — Для согревания. Когда очередная волна обдавала холодом, вежливо говорил ей «спасибо!», а сам очень боялся, что могу не выдержать переохлаждения. Чтобы согреться, работал руками и ногами, подгребая так, чтобы плыть головой вперед.
Когда рассвело, мои усилия увенчались успехом Выбравшись по камням на берег, пошел на огни и скоро был в селе Каменское вблизи Арабатской стрелки. По пути домой заехал в керченский яхт-клуб и узнал, что в день моего кораблекрушения штормило с порывами до 34 м/с. Естественно, при таком ветре ни о каком подъеме паруса не могло быть и речи, но солнечное утро ввело меня в заблуждение при оценке силы ветра, а малый опыт плаваний под парусом привел к неправильному решению.
По стопам Смургиса
Пример нашего замечательного путешественника Евгения Павловича Смургиса вдохновляет все новых и новых читателей на походы под веслами.
Ереванец А. Чернявский построил весельную лодку, учитывая практические советы Смургиса, с которым познакомился раньше в Иркутске За основу была взята «Глостерская чайка», чертежи которой публиковались в нашем журнале.
А. Чернявский пишет:
— На лодке можно перекатывать через мели, она исключительно надежна даже в условиях бурной реки. Ведь Кубань в верховьях — зверь! За световой день, трудно в это поверить, проходил до 70 км. Лодкой очень доволен, грести на ней легко.
И еще хочу сказать: надо разрушить мертвый покой на наших водоемах. На водного туриста местная публика смотрит, как на пришельца из космоса. За два последних года плаваний я не встретил ни одного путешественника на пути. Ни на моторной, ни на весельной лодке. Это и на Кубани, и на Дону.
Река нема, никаких указателей и знаков; что за станица или хутор — неизвестно, через сколько верст будет следующий поселок — тоже. У населенных пунктов, как правило, одно лицо: все берега захламлены до предела
Водные артерии забыты всеми, кроме загрязнителей. Ни на Дону, ни на Кубани нельзя пить воду.
Отлучили людей от рек, это плохо!
Теплый август над теплым морем
За плечами у жителя Свердловской области А. Михайлова был уже немалый опыт походов по Байкалу — на буерах, по Балхашу — на разборных надувных катамаранах (см. «КиЯ» №124, 1986 г.).
Азовскому плаванию предшествовала тщательная подготовка. Катамаран из специальных баллонов с основой из прорезиненного капрона взял на борт целую команду из пяти человек. Экипаж вышел из Таганрога 1 августа, в Керчь пришли 13 августа, а финишировали в селении Каменское, где Арабатская стрелка смыкается с Крымом.
А. Михайлов пишет в заключение:
— На Азове мы встречали немало самодельных разборных катамаранов различных конструкций. На косе Долгая, например, видели посудину, •сделанную из самых разнокалиберных труб и невероятных материалов. Невооруженным глазом было видно, что на этой штуке находиться в море крайне опасно Ее хозяева торопясь насладиться романтикой парусных путешествий, в девять вечера при отвальном ветре вышли покататься. Смогли же они вернуться к своим палаткам с женами и детьми лишь в два часа ночи. Счастье, что их посудина не развалилась. Нашей промышленности следует, видимо, смелее расширять производство надувных парусных катамаранов типа «Альбатрос» и «Простор» Очень хороши они для путешествий, подобных проделанному нами.
Азовское море — прекрасный полигон для путешествий, испытаний самодельных судов, приобретения навыков практического судовождения. Только не следует забывать, что это самое настоящее Море, несмотря на небольшие глубины и размеры. Оно требует тщательной подготовки и благоразумия.
Снег и байдарки
Турист перворазрядник В. Дагаев рассказывает:
— Все большую популярность среди туристов-байдарочников завоевывают походы по традиционным маршрутам, но в нетрадиционное время, например, зимой. Группа тульских инженеров совершила такой поход в январе по быстрой Куре, начиная от селения Двири.
Кура встретила нас снегом и морозом Ночью температура опускалась до минус 10, по утрам нещадно мерзли руки, пока не показывалось спасительное солнце. Отогревались мы только к обеду; тогда можно было скинуть шерстяную шапочку и снять из-под гидрокостюма один свитер. Словом, к обычному набору препятствий горной реки — быстрому течению, порогам, прижимам, шиверам, перекатам и «бочкам» прибавился еще и холод Он заставлял расчетливее относиться к своим действиям. При прохождении каждого препятствия мы старались свести к минимуму всякий риск, не скупились тратить время на поиск наиболее рациональных линий движения в хитросплетениях струй, в лабиринтах камней.
Особенно запомнился порог Мальвина — ключевое препятствие на нашем маршруте. Короткий по протяженности — менее 100 метров — он, тем не менее, отнял у нас около двух часов Начинался порог широким плесом, а затем река, сжатая с двух сторон ущельем, с ревом устремилась в скальный выступ левого берега, перескакивая на своем пути через каменистые плиты, вздыбливаясь косыми валами и «бочками». Одна лодка не миновала оверкиля, но все обошлось благополучно.
Дальнейший сплав по Куре был проще и обошелся без приключений, хотя река по-прежнему держала нас в напряжении, не давала расслабиться и постоянно заставляла разгадывать свои загадки до самой Мцхеты.
Этот поход только утвердил наше мнение, что сплав по порожистым рекам зимой требует гораздо более серьезной подготовки, чем обычный — летний.
Особое внимание стоит уделить физической закалке, приучить себя относительно легко переноснть воздействие низких температур. Неплохо принять участие в лыжных походах с ночлегами в полевых условиях. Это, помимо всего, повысит психологическую устойчивость к холоду, научит не бояться его, лучше чувствовать ту грань, за которой утрачивается нормальная работоспособность.
Что касается техники и тактики, то здесь «запас прочности», по сравнению с летними походами, требуется полуторный, поскольку последствия ошибки — чаще всего это оверкили — гораздо серьезнее, чем летом. Ну, а если переворот все же произошел, то спасательные работы надо проводить очень четко. Здесь счет времени ведется на секунды. Добиться слаженности можно лишь предварительными тренировками, максимально приближенными к походной обстановке, где действия экипажей оттачиваются до автоматизма
Несколько слов об экипировке. Она должна быть теплой и абсолютно непромокаемой. Тогда даже при затянувшихся спасательных работах вероятность переохлаждения снизится до минимума.
Словом, собираясь в зимний водный поход, необходимо продумать каждую мелочь. Только в этом случае сплав принесет удовлетворение, оставит в памяти массу ни с чем не сравнимых впечатлений и позовет на зимний маршрут еще не один раз!
По первому снегу
«Не знаю, будет ли мой рассказ кстати. Если нет, прошу извинить. Мне практически не с кем больше поделиться, а журнал за долгие годы знакомства с ним (с девятого номера) стал близким», — начинает свое повествование житель Тульской области Н. Юхимец, вкусивший от паруса, как он пишет, «и сладкого, и соленого».
Его путешествие, на первый взгляд, скромно.
— К сожалению, моим уделом стали плоскодонки и надувнушки с возрастом я стал сдержанным и реально соизмеряю желания с возможностями. А хочу рассказать, как закрыл сезон. Начались ночные заморозки. Надо было разбирать на зимнее хранение моего «морского волка» — дощатую посудину, ставшую за последнее время для меня другом, источником душевного отдохновения, а подчас и острых ощущений. Смотрю на озеро и сожалею, что снова мне не хватило лета.
Словом, смотрел наш автор на замерзающий водоем и неожиданно решил устроить себе праздник — «выйти в море» и «под всеми парусами» преодолеть водохранилище Было это, между прочим, 7 ноября. Основательно собирал он свой парусник. На днище положил надувной матрац (деталь для осенне-зимних плаваний весьма полезная) и отправился.
Острых ощущений испытал предостаточно: топляки, начавшийся снегопад, обледенение. Водохранилище было преодолено и, как признается автор, «утолена была жажда, терпенья теперь уже хватит до весны». При этом чай, вскипяченный в конце путешествия на сухом спирту, показался вкуснее любого земного напитка.