По просьбе редакции обо всем этом обстоятельно рассказывает автор ряда научно-популярных книг по истории судостроения («Самые быстрые корабли», «Самые нелегкие пути к Нептуну» и др.) Лев Семенович Шапиро.
Для ввода галер сделать гавань на Васильевском острове в протоке.
Из Указа Петра 1 от 23 сентября 1721 г.
Обшириый участок Ленинграда, с давней поры именуемый Гаванью, расположен в юго-западной оконечности Васильевского острова, между Большим и Малым проспектами. На первый взгляд, название ассоциируется с расположенным поблизости Морским пассажирским портом. Но порт этот сооружен всего лишь 25—30 лет назад...
Перенесемся в петровские времена. В связи с окончанием Северной войны между Россией и Швецией (1700—1721 гг.) возникла необходимость в укрытой стоянке для хранения в зимнее время1 многочисленного гребного флота, состоявшего более чем из 200 галер. На зиму галеры и другие гребные корабли приходилось заводить в Неву, где они, ничем не защищенные от снега и льда, размещались около Петропавловской крепости и Кронверка Галерный флот Петр I ценил очень высоко. Не обольщаясь заключенным Ништадтским мирным договором, он произнес в те дни крылатую фразу: «Однакож, надеясь на мир, не надлежит ослабевать в воинском деле». Чтобы «не ослабевала» мощь галерного флота, следовало позаботиться о его сохранности. Вот почему менее чем через месяц после заключения мирного договора Петр I издал указ о сооружении специальной галерной гавани (констатирующая часть этого указа и приведена в эпиграфе).
Место для новой гавани было выбрано в той части Васильевского острова, где он вдается во взморье. Еще со времен, когда эти земли принадлежали Швеции, сохранился небольшой бассейн, связанный каналом с Финским заливом и использовавшийся шведами для укрытия гребной флотилии. В бассейн впадала небольшая речка, бравшая начало в болотах Смоленского поля, называемая Глухой, или Глухим протоком.
Выполнение указа Петр возложил на своего сподвижника, руководившего русским галерным флотом, вице-адмирала М. X. Змаевича. Проект разработал первый архитектор Петербурга Д. Трезини. Он же возглавил начавшееся уже в 1722 г. строительство, о ходе которого систематически докладывал царю. Предусматривалось существующий бассейн углубить до 3,7 м, удлинить до 213 м и расширить до 106 м. На обеих дамбах, образующих канал, со стороны взморья установить кроншпицы — сторожевые павильоны с маячными огнями, которые служили контрольно-пропускными постами на входе в гавань. Вдоль берегов бассейна соорудить деревянные сараи — укрытия для гребных судов длиной 53 м и шириной 7—8 м, мастерские, краны для подъема грузов с воды на берег, склады и т. п.
В 1724 г. Трезини докладывал царю: «...Довершение канала, который от взморья к Черной речке (черными в ту пору было принято называть небольшие реки и протоки с застойной водой — Л. Ш.) для ходу судам в оную речку. По совершении того канала по левую сторону к норду на ниском месте строение гавани для вытаскивания галер кругом с фортификациею по назначаемому чертежу».
Невдалеке от гавани по обеим сторонам Глухого протока возводились казармы для морских команд и дома для рабочих. Образовавшееся небольшое селение2 назвали Матросской слободой.
С 1740 г. строительство гребных кораблей и придворных яхт начали переносить с Галерного двора, расположенного на Адмиралтейском острове, в новую гавань. Бассейн удлинили до 430 м. Часть деревянных сооружений заменили каменными. Так, были возведены 24 галерных сарая, каждый из которых представлял собой три ряда кирпичных столбов, перекрытых двухскатной крышей. Большинство этих укрытий вместе с находившимися в них галерами и другими гребными судами были уничтожены во время крупного пожара в 20-х годах XIX века. В 1754 г. взамен деревянных кроншпицев по проекту архитектора А. М. Башмакова возвели кирпичные, сохранившиеся до наших дней.
Название Главный гребной порт было присвоено этой местности в 1794 г. Но петербуржцы продолжали в обиходе именовать его Гаванью. К тому времени после Главного Адмиралтейства, где Строились крупные корабли, Гребной порт стал лучшей в Петербурге гаванью и верфью для кораблей и судов небольшого водоизмещения.
По мере развития Гребного порта разрасталась Матросская слобода, население которой увеличивалось в основном за счет семей отставных матросов и в начале XIX века составляло около 3000 человек. Участок между Матросской слободой и существовавшими в ту пору шестнадцатью линиями не был заселен, а к северу от Большого проспекта простирались леса и болота.
Территория Гавани была самым низким местом на Васильевском острове и при наводнениях сильно затапливалась. Бытописатель Петербурга И. И. Панаев писал о Гавани: «Надежный приют самого бедного петербургского народонаселения... замирает от страха при малейшем повышении воды и рискует быть потопленным всякий раз, когда в серый день воет ветер...» Улицы Матросской слободы представляли собой канавы со стоячей водой, в которых плескались утки. По обеим их сторонам в качестве тротуаров были настланы деревянные мостки, предохраняющие пешеходов от воды и грязи.
С конца XVIII века, когда стало ясно, что гребные корабли утрачивают боевую эффективность, постройку начали свертывать, в связи с чем утрачивал значение и Гребной порт. За период его функционирования в качестве верфи кроме галер там было построено много кораблей, являвшихся переходным типом от гребного к парусному, как, например, канлодки, дубель-шлюпки, иолы, а также несколько придворных гребных судов и яхт.
Территорию Гребного порта все в большей степени использовали для складирования топлива, припасов и имущества морского ведомства. Это сказывалось и на составе населения Матросской слободы. В XIX веке здесь уже начали селиться семьи купцов и мещан.
Городские власти препятствовали восстановлению разрушаемых при наводнениях жилищ и предоставляли желающим участки для застройки по берегам Обводного канала. Но большинство старожилов Гавани не желали покидать места обитания предков и настойчиво ликвидировали последствия разбушевавшейся стихии. Не поколебало их даже страшное наводнение 7 ноября 1824 г., когда вода в Гавани поднялась выше человеческого роста, были размыты сотни деревянных домов, а их обитатели спасались на плотах и лодках.
В 1863 г. затапливаемую при наводнениях часть Гавани начали поднимать путем подсыпки земли, доставляемой сюда со Смоленского и Троицкого полей. Эти работы, давшие ощутимый эффект, затянулись до начала XX века.
В 1859 г. Глухой проток переименовали в Шкиперский, что вполне объяснимо, поскольку среди моряков, селившихся поблизости, были и капитаны коммерческих судов, называемые в ту пору шкиперами. Позже со стороны левого берега протока разместился основанный в 1892 г. «Высочайше утвержденный» Невский яхт-клуб, чему благоприятствовало соседство с обширным бассейном и близость к заливу. Как записано в справке «Петербургские яхт-клубы» (см. «КиЯ» №12), формально он был объявлен «всесословным» и принимали в него «всех желающих старше 21 года кроме студентов», однако членские взносы установили столь высокими (100 руб. — годовой и 20 руб. — вступительный), что число членов яхт-клуба (первоначально — 40 человек) практически не росло. Тон здесь задавали представители крупной буржуазии и высшего морского офицерства, культивировались не столько парусные гонки, сколько крейсерские плавания. В советское время на базе Невского яхт-клуба, названного так в честь Невского флота Петра I, возник яхт-клуб ВМФ.
В связи с развертыванием в России в 70-х годах XIX века строительства миноносок Гребной порт приспособили для их хранения в зимнее время и ремонта. Для этой цели бассейн удлинили до 527 м и расширили до 150 м, а по обеим его сторонам возвели сараи-укрытия для миноносок, мелких судов, в том числе царских яхт, а также слесарную, медницкую и котельную мастерские. К этому времени площадь территории Гребного порта составляла около 75 га.
После упразднения на Канонерском острове в 1878 г. складов пороха и артиллерийских припасов морского ведомства их было решено разместить в Гребном порту, а через несколько лет здесь же возвели пироксилиновый завод. Эти сооружения, представляющие для города повышенную опасность, просуществовали на территории Гребного порта до 1906 г. и были перебазированы на Охтинский артиллерийский полигон.
Постепенно Гребной порт потерял свое первоначальное значение, а так как Петербургу требовались все новые площади, годные под застройку, то по инициативе морского ведомства был разработан проект использования части Гребного порта (около 30 га) для сооружения судостроительного завода. Однако проект не был реализован, главным образом из-за чрезмерной затапливаемости во время наводнений этой части Васильевского острова, а также из-за сложности прокладки сюда железнодорожных путей от вокзалов, без чего завод не смог бы функционировать.
В начале XX века Гребной порт был связан с зарождением отечественной гидроавиации и радиотелеграфного дела. Здесь 6 сентября 1912 г. официально открыли Опытную авиастанцию, в задачи которой входили испытания гидроаэропланов и подготовка летчиков. В 1912—1913 гг. сотрудником станции был И. И. Сикорский — один из пионеров авиастроения, в то время молодой конструктор и дипломированный пилот.
Одновременно с застройкой Васильевского острова изменялась и Матросская слобода. В 1912 г. Шкиперский проток на большей своей части был засыпан и превращен таким образом в улицу. К 1914 г. жилой массив Гавани составляли 17 улиц и переулков, находящихся между Большим и Малым проспектами Васильевского острова, некоторые из которых до сих пор сохранили прежние названия.
В послереволюционные годы Гребной порт продолжал оставаться научным и учебным центром гидроавиации, для нужд которого в начале 30-х годов на его территории был сооружен круглый бассейн. Отсюда взлетали первые советские гидросамолеты, пилотируемые прославленными советскими летчиками, среди которых были М. М. Громов, Л. В. Ляпидевский, С. А. Леваневский, В. С. Молоков, В. П. Чкалов, Б. Г. Чухновский. На его территории размещались научно-исследовательские учреждения, где создавались первые образцы советской корабельной и авиационной радиоаппаратуры.
Здесь же на железобетонных кильблоках на вечной стоянке возвышается одна из первых советских подводных лодок — «Народоволец», построенная в 1931 г. на расположенном невдалеке Балтийском судостроительном заводе им. С. Орджоникидзе.
Район Гребного порта продолжает служить и по своему прямому назначению — гаванью малого флота. Кроме яхт-клуба ВМФ (вынужденного переехать на территорию бывшего центра гидроавиации) здесь расположены шлюпочная база ЛВМБ, стоянка адмиральских катеров, стоянка водно-моторного клуба «Гавань». До недавнего времени работала популярная у ленинградцев прокатная станция, на которой можно было взять «фофан» и выйти на взморье...
Если свернуть с Наличной улицы на Шкиперский проток и пройти в сторону взморья, то спустя несколько минут окажешься в центре бывшего Гребного порта. И сегодня канал с крон-шпицами и бассейн впечатляют. Но в каком неприглядном виде содержится этот, один из немногих хотя бы частично сохранившихся уголков петровского Петербурга! Разрушаются гидросооружения, берега бассейна обваливаются, подводная часть его захламлена различными отходами. Покосились грязные заборы, за которыми, как призраки, высятся полуразрушенные строения и хаотически «посаженные», где попало, сараи, навесы, времянки... И подумалось: появись здесь сегодня Петр I и взгляни, во что превратили потомки созданный им во благо отечественного флота Гребной порт, — нетрудно представить эпитеты царя, приходившего в бешенство при любых проявлениях безответственности, в адрес бездеятельных арендонанимателей, а также хозяев города.
Примечания
1. При ведении боевых действий в прибрежных шхерных районах Балтики мелкосидящие высокоманевренные гребные корабли оказались главной силой созданного Петром I флота. Благодаря умелому использованию гребного флота и были выиграны основные морские сражения Северной войны — Гангутское (1714 г.; участвовало 99 русских галер) и Гренгамское (1720 г.; 66 галер). Строились галеры, говоря современным языком, крупными сериями. Только на петербургской галерной верфи, первоначально именовавшейся «скампавейным двором», за период с 1712 по 1721 г. было построено 229 кораблей этого класса.
Пока шла война, базировались и зимовали легкие силы где придется — на финских берегах. После заключения Ништадтского мира флот вернулся в русские воды и собрался в Петербурге. Вот тогда-то и возникла далеко не простая градостроительная проблема хранения огромного количества всех этих скампавей, полугалер, галер, конных галер и т. д. На зиму их нужно было разоружать, вытаскивать на берег, как-то укрывать, а еще лучше — ставить в хорошо проветриваемые саран.
Как считает известный знаток истории русского флота А. Л. Ларионов (см. «Судостроение», 1972, № 6), наиболее распространенным в молодом петровском флоте типом легкого «гребно-парусного» корабля была 30—32-весельная полугалера. Длина ее корпуса составляла 35—39 м, но вперед выдавался таран («шпирон»), а на корме имелся свес с легким тентом («тендалет»), так что габаритная длина доходила до 45—50 м. Вдоль бортов имелись «постицы» — вынесенные на специальных кницах мощные брусья со штыревыми уключинами «шкармами»; это увеличивало общую ширину галеры до 4,5—5,1 м. Другими словами, для хранения 200 корпусов с такими габаритами требовалось не менее 50 000 м2 площади...
2. Какое-то время оно так и называлось Галерным селением. В ряде документов Матросская слобода именуется Гребецкой; по крайней мере, шесть улиц этой части Васильевского острова долгое время официально значились как Гребецкие (и поныне здесь существует Гребецкий переулок). Расквартированные в слободе гребцы-матросы галерного флота составляли, кстати сказать, немалую долю от общего числа жителей города, которых в 1725 г. было всего лишь около 40 000.