Академик Б. Б. Пиотровский
От редакции
В 1969 г. в сборнике (см. №19) была напечатана статья историка А. М. Микляева «Маршрут из летописи». Рассказывая о пути из варяг в греки, автор разбирал несколько вариантов не известного науке участка трассы — через водораздел между Днепром и Ловатью. Пятью годами позже по одному из самых «перспективных» вариантов, о которых писал А. М. Микляев, прошла экспедиция Ленинградского кораблестроительного института.
Вполне вероятно, что ленинградцы оказались первооткрывателями этого 700-километрового маршрута (Смоленск—Новгород) в целом, однако, стоит заметить, что места эти изучены историками неплохо, а возможности экспедиции ЛКИ были, естественно, ограничены. Думается, оценивая полученные ею результаты, нам будет уместно говорить не столько о научном их значении, сколько о познавательно-воспитательном аспекте: будущие инженеры соприкоснулись с одной из увлекательных страниц родной истории, их поход послужит примером для других туристов и краеведов.
«Был путь из варяг в греки и из грек по Днепру, а вверху Днепра волок до Ловати; из Ловати войти в озеро большое Ильмень». Трудно поверить, но эта цитата из «Повести временных лет» (XII век) — единственное свидетельство о трассе великого пути. Единственное и к тому же неполное: не сказано, где проходил упомянутый волок. Между верховьями Днепра и Ловати рек много. Великий волок явно распадался на два — из Днепра в бассейн Западной Двины, а уже оттуда к Ловати. Историки смогли наметить целый ряд возможных вариантов, но все это только гипотезы. Науке нужны материальные доказательства, а их нет. Археологи находили и находят здесь, в междуречье, монетные клады, однако на карте места находок отнюдь не выстраиваются в цепочку, указывающую на тот или иной вариант. Да и где гарантия, что тысячу лет назад не существовало других вариантов?
И все-таки было очень интересно «промоделировать» один из вариантов, выбрав самый убедительный и пройдя по нему весь этот участок великого пути — от Днепра до «озера большого Ильмень». Пройти и, перетаскивая свои суда, практически убедиться в возможности волоков.
Такая задача и стояла перед нашей экспедицией, задуманной и организованной кафедрой морской подготовки ЛКИ и поддержанной АН СССР. Конечно, интереснее всего было бы идти на точно таких ладьях, какими пользовались в древности, но на сегодня науке о них абсолютно ничего не известно. Да и само междуречье изменилось: когда-то судоходные реки и озера обмелели, заросли, вместо лесов появились болота и т. п. Мы решили воспользоваться самым универсальным гребным плавсредством — туристскими разборными байдарками. Маршрут наметили от Смоленска до Новгорода, т. е. не из варяг в греки, а наоборот — из грек в варяги. Помимо исторических обоснований, в пользу этого решения говорило то, что такое направление давала нам возможность основную часть пути идти по течению.
Все было как обычно перед дальним походом, но плюс к тому немало времени заняло знакомство с литературой, встречи с историками, этнографами, географами, детальная разработка маршрута. Наконец, все это осталось позади, ранним утром 3 июля мы оказались на перроне смоленского вокзала перед грудой рюкзаков. В составе экспедиции пять студентов — А. Резяпкин, С. Киланов, Е. Стальмакав, А. Питинов и А. Грязное, врач Татьяна Тункун, научный руководитель кандидат географических наук В. А. Долотов, журналист Борис Садеков и инженер-кораблестроитель В. Мегорский.
После знакомства с древним Смоленском собираем байдарки и по вздувшемуся от затяжных дождей, мутному Днепру добираемся до Катыни — небольшой речки, впадающей в него километрах в 20 ниже города. Это первая река на нашем пути на север. И первая неожиданность: хотя Катынь и показана на нашей карте, рекой ее можно назвать с большой натяжкой: по полю вьется заросший кустами и травой тихий ручеек, по которому на байдарке не пройти. Только у станции, выше разрушенной плотники, ручей становится посолиднее.
Спустив «Салюты» в изумрудную от ряски воду, делаем первые гребки. Торжествовать, однако, приходится недолго. Появляются островки плавающей травы, ее все больше, вот ею плотно забито уже все русло речки! Лишь ценой титанических усилий удается хоть как-то продвигаться вперед.
Часа через полтора картина меняется — русло становится шире, но прямо из воды растет камыш и кусты. Вокруг море солнца, зелени. В душной тишине раздаются мощные всплески больших рыбин, уходящих из-под самого штевня; иногда покрякивание уток доносится сквозь гул комариных эскадрилий. Твердого берега не видно, но по отсутствию течения и кружащим в небе чайкам догадываемся, что мы уже в озере Куприне.
Где-то здесь и начинается первый волок. Но где? Судя по имевшейся у нас старинной карте сначала нужно подниматься вверх по речке, впадающей в озеро в его северо-западном конце, до деревни Ермаки, а оттуда уже будет недалеко и до Удры, следующей реки, лежащей уже за водоразделом. К сожалению, выход из озера забит непролазной стеной кустов. Решаем воспользоваться хорошо известной туристам «технологией»: взваливаем на плечи свои лодки и груз, по проселку идем в деревню Ромы, а оттуда точно таким же образом до упомянутых ранее Ермаков, стоящих на шоссе Москва — Минск. (По асфальту мимо проносятся несколько огромных контейнеровозов со шведскими флажками — вот вам и современные «варяжские гости»!)
И еще одна встреча — с местным трактористом. Он очень удивился, зачем это мы полдня идем такой дорогой, где никакого волока не было и быть не могло — наши предки вряд ли стали бы таскать ладьи вверх-вниз по холмам! Надо возвращаться к устью той самой безымянной речки (кстати, местные жители называют ее Волок, Волочек) и подниматься по ее руслу, а там всего километра три до Удры у нынешней деревни Салинки! Его слова подтвердили подошедшие односельчане. Откуда они это знают? Да слышали от стариков, а те — от своих прадедов. Одним словом, преданья старины глубокой.
Утром налегке возвращаемся для осмотра волока. Да, все похоже. Отлично просматривается старое русло, достаточно широкое и глубокое. Сейчас под крутыми берегами течет двух-трехметровой ширины речушка, плавают по ней домашние утки, однако мы находим наглядное свидетельство былой силы потока: огромный жернов, наполовину вросший в землю. Ну, а дальнейший путь по суше, где глаз еле различает уклон, просто идеален для перетаскивания лодок!
Вот мы и познакомились с первым волоком древнего пути. Первым, и, пожалуй, главным. Ведь Удра — это уже бассейн Балтийского моря. Оказывается, для того чтобы пересечь Европу с юга на север и выйти к морю, надо было пройти по суше каких-то три километра!
Удра сыграла с нами шутку: то, что вечером, в темноте, мы приняли за реку, оказалось лугом. Дожди вызвали невиданный разлив, где под водой течет река — трудно сказать даже приблизительно. Садимся в байдарки и, раздвигая плавающее сено, отплываем на ее поиски. По течению ориентироваться невозможно — вода струится в самых разных направлениях. Промеряя глубины веслом, все же находим основное русло. Набираем скорость и, проскочив на радостях поворот, опять оказываемся где-то не там — плывем по ромашкам, кивающим из-под воды. Наконец, когда уже совсем надоело лавировать между копнами и поминутно стаскивать байдарки с кочек, нашли какую-то протоку. (Оказалось, колея от прошедшего трактора!). Потом искать реку уже стало не нужно — края потока были четко ограничены зарослями ивняка. Справа и слева от них мелко, посередине — глубоко, но приходится плыть сквозь кусты.
Два дня продирались наши «Салюты» через путаницу стволов и ветвей, увитых какими-то лианами. Непонятно, как осталась целой обшивка: скрежет сучьев и коряг по резине отдавался в сердце! А при всем том глубина не меньше 3 м: весло, погружаемое полностью, дна не достает. Густая листва едва пропускает дневной свет, но не задерживает дождь, смывающий на нас разноцветных жучков, паучков и прочую живность. Неприятный сладковатый запах кружит голову. В общем, эта мини-Амазонка запомнилась надолго!
Но всему есть конец. На исходе второго дня джунгли расступились, из-за туч выглянуло солнце, мы смогли выйти на сухой и твердый берег невдалеке от деревни Волоковой (опять название явно от слова волок!). Но какой волок, если по всем картам и описаниям Удра спокойно сливается с рекой Клец, которая тут же рядом впадает в озеро Каспля? Плывем дальше. Удра, однако, сдаваться не собирается: попетляв немного, растворяется в большом низовом болоте.
Плавучая трава буквально замуровала нас посреди топи. Весла не помогают. Саша Питинов вылезает на нос головной байдарки и руками начинает разгребать зеленое месиво. Через некоторое время эта байдарка все-таки вылезает из трясины. Остальные идут за ней, как за ледоколом. Теперь, пожалуй, понятно, почему приходилось (и придется!) волочить суда по суше. А вот был ли нужен этот волок во времена варягов?
На местности хорошо видна удобная дорога от Удры до южного конца озера Каспля. Рельеф и протяженность (порядка 4 км) говорят о том, что если ладьи приходилось перетаскивать именно здесь, то волок был не слишком труден для древних путешественников. Нам, с «Салютами», по крайней мере, он таким не показался.
Впереди приветливо синело вытянутое, с холмистыми берегами озеро. Мы уже отвыкли от такого обилия чистой воды, гребли с удовольствием — не успели оглянуться, как были в одноименном селе, стоящем в другом конце озера, у истока реки с тем же названием. Каспля крупнее уже пройденных нами речек, но в верховьях точно так же петляет по совершенно безлесной равнине среди залитых водой лугов. Опыт плаванья по полям, накопленный на Удре, позволяет теперь сокращать путь, двигаясь чуть ли не по прямой. Постепенно берега повышаются, к реке подступает густой лиственный лес. Поток набирает силу, и на седьмой день путешествия мутно-коричневые воды стремительно доносят нас до древнего Демидова. Вот уже многие сотни лет стоит этот город, ранее называвшийся Поречье, у слияния Каспли, судоходной (в основном в весеннее время!) вплоть до середины XIX века, с Гобзой.
Каспля впадает в Двииу, по которой можно выйти в море. Но, видимо, большая часть судов в старину на запад не сворачивала, а шла дальше на север. По выбранному нами варианту маршрута подниматься от Западной Двины к бассейну Ловати следовало вверх по Усвяче (чтобы наверстать упущенное время, этот отрезок пути нам пришлось проделать на машине). Добираемся сразу до У свят — старинного села, когда-то города, упоминаемого в летописи наряду с Витебском в связи с борьбой Ярослава Мудрого с Брячиславом в 1021 г. Здесь успеваем только встретиться с местными краеведами, чтобы узнать поподробнее о самом важном — о древнем канале-«копанке» между Усвячей и Ловатью.
Тут-то и услышали мы легенду о злополучной иноземной королеве. Много бед натворила она, проплывая здесь. Обратила в камни пастуха с целым стадом — мы видели эти валуны, разбросанные по полю. По ее велению озеро поглотило стоящую на берегу церковь — по преданию в тихую погоду из-под воды доносится колокольный звон. Но в конце концов поплатилась и сама: на одном из озер шторм потопил ее ладью! Прошли века, озеро заросло, превратилось в болото, которое называется ныне Волочинским Мхом (опять таки от слова волок!), но и сейчас на нем, в окнах чистой воды, появляются иногда то корма, то сломанная мачта ладьи — не иначе как той самой!
У жителей окрестных деревень бытует выражение: пошел за лодку. Так говорят о тех, кто уходит на болото за клюквой очень далеко. Находятся и такие, кто собственными глазами видел ладью. Мало того, в некоторых домах хранятся поделки из медных листов, которые, по семейным преданиям, служили когда-то обшивкой: днище ладьи, было обито листами красной меди — отсюда и название «красная ладья»! Рассказывают, будто ладья то всплывает и стоит так несколько лет, то снова уходит вниз на долгие годы. (И даже объясняют это тем, что болотный газ, скапливаясь в корпусе ладьи, выталкивает ее на поверхность.) В последний же раз видели ее чуть ли не перед самой войной. Может быть, нам удастся найти загадочное судно? Кстати говоря, рассказы об останках старинных судов в самых, казалось бы, неподходящих местах в здешних краях не редкость. Вблизи города Белый, якобы, старые ладьи можно отыскать в озере, ныне никак не соединенном с Двиною...
Но сначала надо посмотреть «копанку». Любопытная деталь: известно, что именно в этом самом месте дважды — при Петре I и в 20-х годах нашего столетия — предполагалось строительство большого канала. Видно, очень уж удобное место! Снова в путь. Мелькают озера, соединенные протоками: Усвят, Узмень, Голыши. Лагерем становимся у деревни Прудищи, на опушке настоящего леса. Палатки на берегу живописного озера. Прекрасная рыбалка. Грибы. По вечерам катанье на байдарках под парусами с беспокойными пассажирами — местными ребятишками. Из них-то наш боцман Сережа Киланов и выбрал двух проводников, которые показали «копанку» и Волочинский Мох.
Действительно, что-то вроде широкого и прямого ручья вытекает из болота, впадает в протоку между озерами Голыши и Ужанье. Мы прошли по «копанке» от этого устья до истока. Нет сомнения, что это — творение рук человеческих. Но когда и зачем был прорыт канал, пользовались ли им во времена, когда действовал путь из варяг в греки, — эти вопросы пока остаются открытыми.
Никакой ладьи, конечно, мы на болоте не нашли. Хочется верить — не потому, что ее там никогда не было, и не потому, что ее там уже нет — дерево в торфе сохраняется тысячелетиями! Просто слишком много времени надо, чтобы по-настоящему обследовать все болото. Можно предположить, что когда-то здесь было озеро, начавшее интенсивно зарастать несколько сот лет назад. Веке в IX 4-километровый волок вел сюда из уже упоминавшейся протоки между озерами Голыши и Ужанье. А из болота и сейчас течет ручей, впадающий в Ловать неподалеку от деревни Пруды...
Так ли все это было — могут ответить, конечно, только ученые! (Любопытные детали, дающие пищу для размышлений: неподалеку от Волочинского Мха на карте можно найти деревни с неожиданными названиями: Шарлотта, Сарагоссы. Это среди Прудищ, Березовок, Крутиков! И еще: по рассказам местных жителей, во время войны на этом болоте вела какие-то поиски немецкая археологическая экспедиция. Не ладью ли искали они?)1
Относительно мало изученный участок пути из варяг в греки позади. Все быстрее и быстрее несет полноводная в это лето Ловать наши байдарки. 60-километровые дневные переходы — по «стандартному» расстоянию между древними селениями на Ловати, преодолеваются без труда. А в среднем течении реки, где порожки, перекаты и быстрины следуют почти без перерывов и целыми часами мы идем по кипящей воде, эта «норма» неизменно оказывается перекрытой задолго до конца дня.
Устанавливается изумительная погода. Особенно хороши вечера. Не успеваем пристать, как «штатные» рыболовы хватают спиннинги и бросаются ловить щук. Попозже, когда спадает комариный ад. подолгу сидим у тлеющего костра...
Вот остался за кормой небольшой, весь в курчавой зелени, город Холм. Берега очень красивы: высокие обрывы красного песчаника, светлые сосновые боры, березовые рощи. Напротив деревень покачиваются высоко над головой подвесные мостики — только по ним и можно догадаться, что где-то рядом человеческое жилье! А там, где мостиков нет, на берегу лежат маленькие — метра полтора на два — плотики: индивидуальные средства переправы. Попадаются и лодки-долбленки. Они почему-то представлялись нам узкими и малоостойчивыми. На самом деле все не так. Как-то мы разошлись с лодкой, в которой чуть ли не десять человек стояло в полный рост! Благодаря большому развалу шпангоутов долбленки оказываются относительно широкими и довольно-таки остойчивыми. А приподнятые штевни, украшенные чем-то вроде лошадиных головок, наводят на мысль о родстве с челнами древних обитателей этих мест.
Все чаще встречаются байдарки. Целые таборы туристов раскинулись на уютных полянках береговых террас. Кстати говоря, никто не верит, что мы идем от Смоленска!
Что путь по Ловати вниз нетруден, было ясно еще в Ленинграде. А каково было грести экипажам ладей, шедших с севера против течения? У села Перегино решаем это проверить. Через полчаса, взмокнув, бросаем неблагодарное занятие. Пройдено не больше километра! И это на сравнительно тихом участке, на байдарках. А на тяжело груженных судах да на порогах? Самый рациональный, на наш современный взгляд, вариант — бечева. Тот же отрезок проходим вдвое быстрее. Да, на месте древних мы поступали бы именно так!
Накручиваем по Ловати четвертую сотню километров. Плавание начинает становиться однообразным, поэтому решаем немного изменить маршрут (да простят нас варяги и греки!) и перебрасываемся в Старую Руссу, стоящую на Полисти. Согласно легенде, именно по этой реке пришли с юга со своими дружинами братья-князья Рус и Словен. Рус основал Руссу, а Словен пошел дальше и заложил на берегах Волхова город, скромно назвав его Словеном Великим. Враги разрушили оба города, но потом они возродились — Русса на старом месте (и стала называться Старой), а город на Волхове — на новом (его и назвали Великим Новгородом). Наука, правда, не доверяет этой легенде, но, согласитесь, уж очень получается складно!
Выходим опять на Ловать. Широкая, полноводная спокойно течет она между плоскими безлесными берегами. С утра дует ровный попутный ветер. Мы давно ждали такого момента. Ставим мачты, и через несколько минут уже бегут «Салюты» под тугими белоснежными парусами, на каждом из которых — изображение солнца: красное, синее, зеленое! Ветер свежий, мы не без гордости обгоняем даже некоторые из моторных лодок. Быстро проскакиваем Железные ворота — так издревле называется устье Ловати, выходим в Ильмень. Купаемся в синеве: синее безбрежное озеро, чистое синее небо.
Не отходя далеко от берега, поворачиваем на запад. Несмотря на сильный дрейф (шверцев нет) и малоэффективные прямые паруса (от косых отказались принципиально — пусть будет, как у предков!), байдарки неплохо идут в галфвинд.
В деревне Устрики — белые палатки под высоким обрывом — стоит лагерем экспедиция «Ильмень», занимающаяся поиском древних новгородских судов. Нас здесь ждали, встретили очень радушно. Разговоры затянулись до поздней ночи.
Утром хозяева пригласили идти с ними в Новгород на рыбачьей сойме, переоборудованной в экспедиционное судно. Под огромными парусами на двух чуть наклоненных в нос мачтах она легко бежит вперед, на север. Расположившись на нагретой солнцем палубе, рядом с весело дымящим самоваром, слушаем Марка Михайловича Баринова — руководителя экспедиции. Он рассказывает о малоизвестных страницах русской истории, о находках, сделанных на озере и, конечно же, о сойме — необычном местном типе судна, сохранившемся на Ильмень-озере почти без изменений с глубокой древности. По пути заходим во второй лагерь экспедиции. Там работают аквалангисты. Нам повезло — перед самым нашим приходом со дна озера были подняты кое-какие детали старинного корабля, найденного с помощью трала. Рассматриваем доски обшивки, деревянные нагели, каменные грузила для сетей. Археологам еще предстоит определить возраст находок, но очень уж хочется, чтобы они оказались «подревнее»! Уже в темноте швартуемся у самых стен Новгородского Кремля.
Позади — около семисот километров, пройденных на веслах и под парусами, три волока на самом интересном участке Великого пути наших предков.
Впереди — новые маршруты, знакомство с новыми местами, иными пластами истории.
Примечания
1. Как сообщил редакции канд. ист. наук А. М. Микляев, факт проведения здесь раскопок в годы войны не подтвердился; очевидно, велось сооружение каких-то военных объектов. Упоминаемые названия деревень появились не ранее конца XVIII века.