Мы не имеем заключения экспертов, определивших причины аварии. Но читателю-яхтсмену наверняка интересно знать, что предшествовало потере фальшкиля, как действовал экипаж в аварийной ситуации и как его спасли. Ответы на эти и другие вопросы дает информация, которой мы располагаем.
Даже самых неисправимых романтиков перспектива оказаться на днище яхты без фальшкиля едва ли увлечет в океан. Профессионалов же наряду с любовью к спорту на гоночные трассы выводит стремление состязаться за престижные призы и высокие гонорары, окупающие в случае удачи тяжкий труд, оправдывающие немалый риск, на который яхтсмены идут сознательно. Им чуждо легомыслие. И потому яхты и самих себя они готовят тщательнейшим образом, во всем следуют правилам хорошей морской практики.
Когда «Мартела» еще в октябре 1989 г. завершила в Пунта-дель-Эсте первый этап гонки, экипаж, осматривая подводную часть, заметил, что фальшкиль чуть отошел от корпуса. Не полагаясь на авось, команда поспешила поднять яхту и заменить фальшкиль. Ремонт проводился под наблюдением представителя Ллойда. Затем яхта прошла испытания. По общему признанию ее ходовые качества улучшились, а надежность крепления киля не вызывала каких-либо сомнений.
Завершается очередной этап гонки, и во Фримантле следует новый осмотр всех узлов и устройств. На участке крепления фальшкиля к корпусу к тому времени проявились едва видимые трещинки. Их сочли безобидными, поскольку на большинстве макси-яхт такие трещины, возникающие из-за высоких нагрузок, считаются обычным явлением. И хотя предстоял этап с огибанием грозного мыса Горн, экипаж вывел «Мартелу» в океан с надеждой, что фальшкиль не подведет.
Яхта после старта уверенно держалась в группе лидеров, в экипаже царило стремление постоянно наращивать отрыв от соперников с тем, чтобы раньше их обогнуть Горн и тем самым приблизить час финиша. Гонка проходила в основном при слабых и умеренных ветрах. Тактики, рулевые, шкотовые делали все, чтобы использовать их с наибольшей выгодой. «Мартела» шла круто к ветру, отыгрывая у конкурентов милю за милей. Положение в первой шестерке придавало команде оптимизма и уверенности. И вот наступил день, когда экипаж яхты, успешно миновавшей Горн, смог позволить себе откупорить бутылку лучшего финского бренди, чтобы отпраздновать радостное событие.
«Шоу болтунов», т. е. сеансы радиообмена, в ходе которых участники гонки узнают новости борьбы на дистанции, приносили «Мартеле» приятные сообщения. Вот яхта вышла на 2 мили наветреннее «Шарля Журдана» — одного из грозных своих соперников. Затем оставила по корме «Юнион Бэнк оф Финленд». Когда наступил полуторасуточный период переменных по силе и направлению ветров, команда включилась в работу с удвоенной энергией и трудилась не покладая рук, то уменьшая, то прибавляя парусов, сменяя штормовые легкими. И хотя никто не сомневался, что соперники тоже не спят, уверенность в скором и успешном финише тогда ничто не могло поколебать.
Незадолго до дня аварии с усилением ветра возросло волнение. Рик Томлинсон, финн по национальности, около 20.30 судового времени находился под палубой в районе камбуза. Яхтсмены знают, что внутри яхты ощущение качки особое. Здесь оно как бы обостряется, да и «озвучивается» не так, как на палубе. Рик обратил внимание на то, что яхта словно через силу всходит на волну. Размахи качки показались ему какими-то неуклюжими, аритмичными. Такое случается часто при ухудшении видимости, когда рулевой не различает волн или когда из-за усталости у него притупляется реакция и он теряет способность удачно «обыгрывать» каждый гребень с тем, чтобы удерживать хорошую скорость, излишне не приводить и не уваливать яхту.
Напротив финна был его товарищ по вахте француз Диди. Оба они невольно обменялись взглядами, услышав неожиданно довольно странный, не характерный для яхты звук. Он походил на резкий треск, который просто нельзя было не услышать. И сразу же вслед за насторожившим обоих звуком с палубы прозвучала просьба проверить внутреннюю панель приборов, поскольку индикатор скорости застыл на «нулях». В тот момент еще никто не предполагал, что лаг отказал по причине механического повреждения, вызванного отделением фальшкиля от корпуса.
К рассвету нового дня выяснилось, что позиция яхты ухудшилась. Отстававшие заметно подтянулись, шедшие впереди увеличили отрыв. Рулевые и без того нервничали. А тут еще лаг «выдавал» только скучные «нули». И тогда решено было снарядить водолаза для проверки состояния импеллера (вертушки) лага. Именно водолаз первым принес озадачившую всех весть о том, что с фальшкилем опять неладно. Ситуацию обсудили. Яхтсмены помнили, что на первом этапе в схожих условиях при силе ветра до 10 узлов и спокойном море яхта с отошедшим от днища фальшкилем продержалась 6 дней. Это несколько успокаивало. Но тем не менее решено было из предосторожности вынести в кокпиты все спасательные плоты и средства аварийной сигнализации.
На следующий день утром 25 февраля уровень воды в трюме заметно возрос. При осмотре обшивки изнутри обнаружили, что натяжение передних болтов крепления фальшкиля ослаблено. Болты постарались затянуть как можно туже и вновь направили за борт водолаза. Тот сообщил: фальшкиль продолжает отходить от корпуса.
Экипаж немедленно переместил плоты на наветренный борт, уложив два из них возле крайних лебедок и два других возле штурвалов. Рядом с пиротехникой теперь лежали упаковки средств оказания первой медицинской помощи. Чистые канистры наполовину заполнили пресной водой, чтобы они сохраняли плавучесть, и поместили тут же.
Незадействованный бегучий такелаж, запасные концы и швартовы использовали для фиксирования дверей на легких переборках с тем, чтобы вода медленнее переливалась внутри яхты. Ножи закрепили в наиболее удобных местах. В стратегически важных точках привязывали к релингам и леерам бухты плавающих линей.
Прихватив самое необходимое и ценное из личных вещей, яхтсмены уже не покидали палубу. Все были облачены в штормовую одежду и спасательные нагрудники. Рик вспоминал позднее, что перед заходом солнца экипаж выглядел, как группа бойскаутов, собравшихся отправиться в лагерь. Погода в преддверии ночи была маловетренной, волна не превышала полутора метров, океан казался умиротворенным.
На рассвете 26 февраля большинство членов экипажа было утомлено неудобствами длительного вынужденного пребывания на палубе. Для подвахтенных ночь прошла в полудреме. Никто не крепил карабинов страховочных поясов к штормлеерам, чтобы не быть «на поводке» у яхты, способной в любой момент «отдать» Нептуну плавниковый балластный киль. А момент этот, увы, наступил неожиданно, хотя его ждали с тревогой.
Все уже проснулись, когда под палубой послышался глухой звук и яхта начала крениться на подветренный борт.
Наш знакомый финн Рик, только что заступивший на вахту, включился в работу по настройке генуи. Ходовой конец шкота был в его руках, когда паруса стали ложиться на воду. Он интуитивно потравил шкот через лебедку. Дал свободу гика-шкоту и американец, работавший на гроте. Но яхта не спрямлялась. Когда стойки лееров ушли под воду, уже никто не сомневался, что опасения подтвердились: яхта лишилась фальшкиля.
Трудно объяснить, почему за несколько секунд до случившегося с «Мартелы» во время утреннего «шоу болтунов» передали в Пунта-дель-Эсте обнадеживающее: — У нас все в порядке. За этим последовало сообщение координат. Но передать удалось только широту: 40°15' зюйдовая. Долготу точки в Пунта-дель-Эсте так и не узнали, поскольку вслед за краткой паузой в эфир понеслось: — Мейдей, мейдей! Мы лишились фальшкиля!... «Счастливчик» Антсу, успевший выкрикнуть эти слова в трубку радиотелефона, в числе последних оставил переворачивающуюся яхту. И, к счастью, был услышан!
Ближе всех, в 20—35 милях от места аварии, находились недавние соперники — французская яхта «Шарль Журдан» и швейцарская «Мерит». Приняв призыв о помощи, капитаны без промедления сошли с дистанции и направили яхты на поиск терпящих бедствие.
Потеряв остойчивость, «Мартела» сначала легла парусами на воду. В этом положении она оставалась недолго и вскоре перевернулась днищем кверху. Большая часть яхтсменов успела перебраться через леера на наветренный надводный борт, а затем и на днище. И только четверо оказались в воде. Опасаясь запутаться в снастях и оказаться под парусами, они отплыли на некоторое расстояние, но старались все же держаться ближе к яхте, что было разумно. Товарищи, не мешкая, подтянули их на линях и помогли выбраться на днище. Яхтенный водолаз, не жалея сил старался помочь команде извлечь из-под корпуса все, что могло пригодиться. Прежде всего следовало позаботиться о спасательных плотах. Но лишь один из двух раскрывшихся плотов удалось подтянуть к борту и надежно закрепить.
Каждые полчаса бедствующие запускали ракеты. Вглядываясь в горизонт, они стремились различить на нем парус или очень похожую издали на парус белую надстройку судна, идущего в их сторону. Ожидание длилось около трех часов, показавшихся иным вечностью. И безмолвные и произнесенные на разных языках, мольбы уносились к Богу с поверхности медленно погружающегося пластмассового острова, стабилизатором которого теперь были не плавниковый фальшкиль, а паруса и мачта.
Первым замаячил на далеком светлом горизонте парус «Шарля Журдана», а вскоре с другого румба открылись паруса «Мерит». Когда они сблизились с «Мартелой», над головами прошел аргентинский поисковый самолет.
Людей снимали почти одновременно на обе яхты. Четырех переправили на «Мерит» плотом. За ними шестеро других яхтсменов перебрались к швейцарцам вплавь по линям, лежащим на воде между яхтами. Еще шестерых приняли французы. Выполнив свою благородную миссию, спасатели сразу же продолжили гонку, сделав необходимые записи в вахтенных журналах, чтобы позднее перенести их в декларации для исправления времени прохождения дистанции.
Ну, а спасенным не оставалось ничего другого, как поблагодарить выручивших их, проводить прощальным взглядом оставленную в океане «Мартелу», переодеться в сухое, подкрепиться и постараться успокоить нервы. Для осмысливания случившегося со спорами о правильных и ошибочных решениях и действиях теперь времени было предостаточно — на весь период завершения четвертого этапа французской и швейцарской яхтами. На всю оставшуюся жизнь.
Пережившая «оверкиль»
О том, как спасали «Мартелу», рассказал в журнале «Сейлинг Уорлд» профессиональный новозеландский яхтсмен Дэвид Уайт, принимавший участие в уникальной операции.
Перевернувшаяся 25-метро-вая яхта в ожидании решения своей судьбы дрейфовала в 350 милях от уругвайского порта Пунта-дель-Эсте в течение двух недель. Поразительная живучесть! Аргентинские спасатели закрепили на ее днище сигнальный маячок, чтобы «Мартела» обозначала свое положение на поверхности океана. Погода вскоре после аварии резко ухудшилась, прогноз не сулил благоприятных условий для подготовки яхты к буксировке в порт. Только 12 марта небольшой танкер с группой спасателей на борту прибыл в район дрейфа «Мартелы», возле которой несло вахту промысловое судно. В группу входили четверо членов экипажа яхты, специалист по водолазному делу и директор проекта яхты из фирмы «Шарль Журдан».
Первое погружение водолазов удалось провести 13 марта. Из-под воды «Мартела» казалась судном, населенным привидениями. Мачта переломилась на три части. Паруса и такелаж являли собой картину непередаваемого хаоса. Некоторые снасти и предметы, колеблемые слабым течением, выглядели одушевленными, агрессивными. Водолазы старались добраться до узлов крепления рангоута и такелажа, соблюдая технику безопасности, отдать их, чтобы освободить мачту. Они отказались от первоначального замысла поднять ее на танкер с помощью эластичных емкостей, наполняемых воздухом. Подводные пловцы пользовались различным инструментом, в том числе пневмозубилом, собирали и подавали наверх дельные вещи. Завершали работу с помощью «большого ножа» — клинка типа мачете, и мачта ракетой устремилась вниз. Однако ее удержал 18-миллиметровый кевларовый линь, поданный на трехтонный судовой шпиль. Когда шпиль привели в действие, линь лопнул, как струна. Мачта пошла ко дну. Так завершилась первая часть аварийно-спасательных работ.
Следующая стадия преследовала цель облегчения корпуса. Из яхты извлекалось все, что удавалось сдвинуть с места, в том числе кисы с передними парусами и спинакерами. С подволока каюты, как бы ставшего палубой, собирали тяжелые предметы и инструмент. В яхте плавало множество размокших продуктов, разного рода упаковок. Среди этого «супа» раскачивался обломок шпора мачты, представлявший опасность для водолазов. От него расходились невидимые волны, колебавшие гущу наподобие меха аккордеона. Повсюду виднелись предметы, некогда необходимые экипажу, теперь ставшие частью хаоса. «Большой нож» и здесь пришелся очень кстати. Он «открывал» двери, помогал приподнимать и двигать предметы.
В корпус яхты нагнетался воздух для более надежного поддержания его на плаву. Но, будучи приподнятой, яхта вела себя на волне нестабильно, качалась, как поплавок, что делало работу людей внутри нее весьма рискованной.
Когда за «круглым столом» было выработано решение о способе крепления буксира, ветер достиг скорости 20—25 узлов. В условиях значительного волнения занялись приготовлением буксирной линии, отдавая себе отчет, что промедление может окончиться крахом. Крепить буксир, по общему мнению, лучше всего было за оковку штага скобами — по скобе в каждое из двух гнезд оковки. Через скобы провели два мягких грузовых стропа, еще одной, более мощной скобой тросы соединили с 50-метровым судовым швартовным концом, который очередной скобой соединили с 200-метровым стальным тросом диаметром 30 мм. Линию завершал второй 50-метровый швартов, поданный на борт танкера.
Перед буксировкой пришлось проделать еще одну трудоемкую операцию: куском матраса и листом фанеры заделать пяртнерс мачты. Водолазы работали около 5 часов, хотя яхту уже не так раскачивало — перед этим в корпус прекратили нагнетать воздух, и он вновь погрузился. «Пластырь» заводили с применением надувной лодки «Зодиак», служившей базой для водолазов.
Буксировщик дал ход в 14 часов и постепенно вышел на скорость около 3 узлов. Попутное течение увлекало караван по направлению к Монтевидео. Однако около 22 часов пришлось дать «стоп». На кормовом клюзе буксировщика перетерся и лопнул швартовный конец, соединенный со стальным тросом. Пять часов маневрировали в темноте вокруг «Мартелы». Стальной трос удалось поднять лишь после того, когда «выловили» с помощью гака обрывок плавающего швартова. Дождавшись рассвета, соединили с проставкой два 50-метровых швартова. Для страховки снабдили буксирную линию буем с прочным буйрепом, чтобы при новом обрыве не тратить время на извлечение из воды стальной проставки. На корме буксировщика была выставлена круглосуточная вахта.
Лишь в воскресенье 17 марта спасатели получили первую настоящую передышку с начала операции. В тот день гонщики мысленно находились с флотом яхт, поднимавших паруса с выходом на Форт-Лодердейл. В Монтевидео караван прибыл вечером того же дня. Вскоре с помощью плавкрана «Мартелу» перевернули, откачали воду и подняли для ремонта. Яхта, продержавшаяся в океане около двух с половиной недель, наконец-то обрела земную твердь. Спасателей вознаградили. Расставались они с чувством удовлетворения благополучным исходом сложной и опасной операции по возвращению «Мартелы» в мир парусного спорта.