Авария яхты «Зюйд» класса «полутонник»

Два события случайно выпали на один и тот же сентябрьский день того года: хоронили 58-летнего капитана яхты "Мальва" Александра Павловича Логинова и вертолетом снимали с камней Зеленогорска "полутонник" "Зюйд".

С болезнью и уходом Логинова завершился довольно длительный период действия писаных и неписаных, но неизменно высоких требований к квалификации яхтсменов. Требования эти были по-логиновски своеобразны и удовлетворяли далеко не всех. С Александром Павловичем даже судились. Не исключаю, что Логинов как председатель городской квалификационной комиссии не во всем был прав. Но нельзя не отметить, что прошедшие через его "кордоны" по уровню знаний и навыков, по готовности водить яхты отличались в лучшую сторону от тех, кого экзаменовали более мягкие, покладистые люди из общественных комиссий.

Один из принципов председателя заключался в отказе провинившемуся аварийщику в праве самостоятельно командовать экипажем: он навигацию-другую держал его в "карантине". И только после новой проверки —с пристрастием и с положительным результатом — снимал запрет, выдавал квалификационный документ. Как яхтенный капитан сам Логинов был безупречен. И "Мальву" любил искренней бескорыстной любовью. В ремонт и содержание яхты, появившейся в Центральном клубе города после войны, вложил всего себя. И фактически дал ей вторую жизнь.

Ну, а рулевой "Зюйда", в день аварии имевший удостоверение рулевого II класса, похоже, вылеплен из другого теста. Сразу же после снятия "полутонника" с камней (силами солидной группы спасателей и за большие клубные деньги) он пошел к секретарю квалификационной комиссии и получил удостоверение рулевого I класса. При Логинове такой номер наверняка не прошел бы. Впрочем, рулевой "Зюйда" молод. Возможно, с возрастом он избавится от излишней самоуверенности. Пока же хочется надеяться, что наш герой прочтет эту статью, хотя прежде не брал в руки "КиЯ", в чем откровенно признался.


В жизни и на море все бывает, и если рулевой не считает себя конченым яхтсменом, он имеет шанс доказать это. Имени его не называем. Достаточно, что его знают в клубе Балтийского морского пароходства, к которому приписан "Зюйд". Решать его судьбу — совету клуба и администрации. Мы же со слов рулевого проследим причины аварии и прокомментируем действия экипажа.

Согласно местной яхтенной лоции, изданной в 1989 г., гавань, расположенная на Золотом пляже города Зеленогорска, что на севере Невской губы, защищена Г-образным молом. "Вход в гавань, представляющую собой довольно глубокий ковш, очень узок. Стоянка в гавани неудобна и возможна лишь на ограниченном пространстве у середины западной стенки. При подъемах воды стенка заливается".

Далее в лоции отмечается, что глубины на подходном канале и в гавани могут изменяться. И если прежде гавань принимала пассажирские теплоходы местного сообщения и глубины поддерживались на уровне 2.9—3.7 м, то за последние годы многое изменилось, теплоходы сюда не ходят, никто не углубляет канал, он быстро мелеет. Ковш уже тоже не назовешь глубоким.

Накатом штормовых волн, переваливающих через низкий мол, намыло столько песку, что в гавани образовался осы-хающий пляж, а некогда глубокая акватория теперь представляет собой узкое мелководное пространство вдоль береговой стенки ковша.

Словом, сведения лоции устарели.

Спрашиваю рулевого, знает ли он, что в мелководные гавани, надежно не защищенные от ветра и волнения с моря, ходить очень опасно, что это настоящие ловушки для яхт? Он отвечает на вопрос вопросом:

— А куда еще ходить? — Вот и поговорили.

Странно, что не осели у человека в памяти истории, бытующие среди яхтсменов, о гибели яхт, рыбачьих баркасов, лодок, катеров на отмелых открытых берегах не какого-то далекого Бискайского залива, а родного — Финского. Еще в пору, когда Зеленогорск носил дореволюционное название Териоки, место это пользовалось дурной славой, его осторожные яхтсмены обходили стороной, хотя здесь существовал притягательный курорт. Предупреждал о коварстве банок у пляжа наш современник адмирал Ю. А. Пантелеев — капитан крейсерского швертбота "Руслан". Конечно же, "Катера и яхты" тоже неоднократно рассказывали о териокско-зеленогорских трагедия Сожалеем, что рулевому недосуг было читать эти непридуманные истории. Возможно, по этой причине он и стал "творцом" новой.


Поговаривают, что на этом "полутоннике" в отсутствие строгого капитана молодежь баловалась спиртным. Были ли трезвыми с выходом в залив рулевой и его единственный матрос, не установлено.

На Зеленогорск яхта вышла под вечер в среду 2 сентября. Надо сказать, что права на ночное плавание рулевой II класса, возглавлявший экипаж, не имел. Но об этом всерьез заговорили лишь по факту случившегося, вспомнив, что в Зеленогорск он ходил не раз в разное время и до аварии. Как водится, начали выяснять, кто разрешал, кто выпускал, чтобы определить виновного. Результат разбирательства для нас не столь важен. Нам интереснее знать, что дул зюйд-вест до 4 баллов и яхта весело бежала под генуей и гротом к месту аварии.

За милю до входа на фарватер убрали геную. Вскоре различили створные знаки и легли на них. Волна не превышала метра. Надеялись, что за молом волнения вовсе не будет. Но, по словам рулевого, случилось то, чего прежде не бывало: на курсе полный бейдевинд (это происходило уже возле самой головы мола) ликтрос передней шкаторины грота вырвало из ликпаза. Чуть ниже краспиц переднюю часть грота сразу выдуло под ветер. Ну и что? Если при этом скорость яхты резко упала и ее начало валить под ветер, опытный рулевой молниеносно, сообразуясь с обстановкой, определил бы выбор маневра: сделал поворот оверштаг или фордевинд, чтобы лечь на обратный курс и с попутным ветром уйти из опасной узкости. На "Зюйде" же затеяли возню с гротом в надежде быстро срубить его, вправить ликтрос в паз и вновь поднять. Но потерявшую ход высокобортную яхту быстро сдрейфовало на подветренную бровку.

Итак, яхта встала. Грот то ли срубили, то ли растравили, взялись за футшток. Бак пошел на ветер. Решив, что яхта почти на плаву, начали лихорадочно ставить геную. Однако бак на тот момент оставался за линией ветра, и генуя еще сильнее завалила "Зюйд" на мелководье. И тут же фальшкиль начало ощутимо бить о донные камни.

Срубили геную. Попытались вновь завалить бак на ветер единственным футштоком. Не получалось. Прилегающий берег с пляжем был пустынен. Похоже, помощи было ждать неоткуда. Да и о сигналах бедствия почему-то не вспомнили. Попробовали заводить якорь вплавь на спасательном круге. Сил заплыть на ветер более, чем на 15—20 метров, не хватало. Холодная вода не располагала к купанию. И ветер ощутимо "освежал" после каждого заплыва.


Попытка завести вплавь конец на мол тоже не увенчалась успехом — не хватало 15—20 м якорного конца. Надставить его выхлеснутыми шкотами не догадались. Как не догадались занести якорь вкруговую по берегу на дамбу, закрепить его в камнях, а надставленный конец стравить по ветру на спасательном круге или нагруднике на яхту, чтобы стягиваться с мели с помощью лебедки.

Тем временем прижимной ветер и толчея за дамбой делали свое дело. Ничем не сдерживаемая яхта, переваливая через камни, постепенно все ощутимее теряла осадку, то есть воду под килем. Уже в сгустившихся сумерках "Зюйд" основательно "раскрепило" валунами. Теперь его било не так сильно. Изнуренные лихорадочной работой, насквозь продрогшие в мокрой одежде яхтсмены решили оставить яхту пешком, благо до сухих камней было рукой подать — не более полусотни метров.

Утром, собравшись с силами и подкрепившись, дозвонились в Кронштадт. Попросили прислать катера. Военные среагировали довольно быстро. Но из четырех прибывших катеров один намотал на винт буксирный конец. Три других после посадок на банки отказались от участия в опасной спасательной операции.

Побывал в Зеленогорске и мелкосидящий клубный катер. Прибывшие на нем оставили одному рулевому (матрос уехал в Петербург) два спасательных плота. На случай, если яхта при почти невероятном успехе очередной военной спасательной операции окажется на плаву и тут же начнет погружаться по причине возможных повреждений подводной части. А еще клубная бригада оставила рулевому туз без уключин, завела через лебедки кокпита и заднюю кромку плавникового фальшкиля брагу, использовав якорный конец. Что дала бы эта слабая брага, остается загадкой.

Путь перемещения "Зюйда" по подветренной мели в отсутствие экипажа уже никто не восстановит. Каким-то чудом остался целым надводный борт, если не считать одной солидной царапины. Перед фальшкилем образовалась поперечная трещина. Сам фальшкиль вырвало из корпуса, но совсем не оторвало. Руль тоже был поврежден.

Вода в конце концов пошла на убыль и в последующие дни нового нагона не произошло. Наступила суббота. Только к этому времени капитана яхты поставили в известность о случившемся. Он сразу оценил обстановку и стал думать, как вызволить "Зюйд" из беды.


Услышав о предложениях сомнительного характера (например, об использовании автокранов для перемещения яхты на берег и даже о рытье канала в сторону фарватера), группа опытных яхтсменов клуба отправилась на место аварии автомобилем. Входил 8 эту группу и ваш корреспондент. Мы везли с собой мощные длинные якорные концы и якоря больших яхт.

Пляж Зеленогорска встретил безмятежным покоем начала мертвого сезона. "Зюйд" стоял среди камней носом к морю и с креном на правый борт, под которым высился огромный валун, как бы приглашающий яхту облокотиться на свой шершавый бок. Не хватало подходящего кранца, чтобы защитить борт от глыбы.

Поврежденный руль оставался на скеге и почти не касался воды. Возле яхты парни ходили пешком, погружаясь в воду между камней не более, чем по пояс. Промеры футштоком с туза и прощупывание босыми ногами дна окончательно убедили, что катерная спасательная операция не реальна. Убрав бесполезную брагу и заведя два якоря на случай нагона воды, мы уселись на прогретые солнцем камни обсудить ситуацию.

Вода продолжала убывать на глазах. Было ясно, что без вертолета не обойтись. Думали, как лучше завести стропы, не повредив мачту. Освободить от нее яхту при крене не представлялось возможным. Наконец, вариант застропки был определен окончательно. Возвращаемся в клуб, чтобы убедить директора решиться на расходы, связанные с вызовом вертолета.

Операция снятия "Зюйда" с камней вертолетом достойна отдельного рассказа. По сути же она явилась делом техники и мастерства пилотов. Группа яхтсменов и работников клуба действовала согласованно с вертолетчиками и водолазами. Когда винтокрылый аппарат поднял умело застрополенную яхту над камнями, все увидели, что фальшкиль под корпусом висит "флажком".

Когда вертолет опустил яхту в ковше, где стоял водолазный бот, мастера заделки пробоин принялись за работу. Полностью устранить течь не удалось. Но помпы справлялись с поступающей водой, наготове были и другие подручные водоотливные средства. Буксировка "Зюйда" в клуб завершилась успешно. Яхту сразу же подняли на берег и в кильблоке поместили в эллинг.

Использование вертолета обошлось тогда в 50 тыс. руб. В какую сумму выльется ремонт, было неизвестно. Предстояла большая работа с использованием смол, стеклоткани, металлоконструкций. Для начала пришлось отдать фальшкиль, решать, как восстановить расслоившийся "сэндвич" скега. Словом, желающим ходить на "Зюйде" было чем заняться.

А вот "однотоннику" "Охта", базировавшемуся в том же клубе, в гавань не довелось вернуться. Незадолго до аварии "Зюйда" яхта села на каменную гряду между Кронштадтом и маяком Толбухин. И погибла. Об этом печальном событии стоит вспомнить в одном из ближайших номеров. Пока же сообщим, что все члены экипажа и спаниэль, находившийся на борту, были спасены.